Андрей Круз - Нижний уровень

– Ты так до сих пор и не понял, что между нами происходит? – вдруг спросила она, снова уставившись мне в глаза все тем же пугающим взглядом.

– Схожу с ума рядом с тобой. Это единственное, что я знаю.

– Я тоже. Тоже схожу, тоже с ума, и готова жить в постели, не занимаясь в жизни ничем, кроме секса. И это потому, что мы разные. Как полюса у магнита, понимаешь? Со всеми ними, остальными, у меня никогда такого не будет. – Она махнула рукой куда-то в темноту. – Потому что это невозможно. Потому что Энн Хилли – злобная сука, которая не любит никого, кроме себя. И не может любить. Да и тебя я не люблю, но… мать твою, как же я тебя хочу. Я почувствовала тебя в первую же секунду, когда увидела и… это даже не мой выбор, ты понимаешь? И не твой. Просто так вышло и так будет. У нас нет выбора. – Она добавила, растягивая слова по слогам.

– У нас есть выбор… Мэри. – Я назвал ее настоящим именем и увидел, как помрачнело ее лицо. – Я тебя хочу, но… Мэри, вы убиваете людей. Ты собираешь вокруг себя монстров. Ты сама – монстр.

– Да, монстр, – кивнула она спокойно. – И чем дальше, тем больше я в этого монстра превращаюсь. Тьма затягивает. Зато ты – человек, трахающий монстра как хочет. Любым способом, в любое место, безотказно. И ты видишь, какая я с тобой. Ни одна женщина не будет такой, ты это понимаешь?

– Понимаю. Но… что дальше?

– А чего ты хочешь дальше?

Холод. Откуда-то потянуло холодом. Холодом снизу, где-то совсем близко подъем , но в доме не было ничего. Я встал, скрестив руки на груди. Энн немного напряглась, но сразу расслабилась, когда увидела, что я подошел к столу, а не к своей сумке.

– Ну… – Я сделал вид, что задумался. – Всех твоих помощников в одной яме, например. Каждого с пулей в затылке.

Откуда тянет? В гостевом доме спуск ? А почему и нет?

– А что получу я взамен? – вскинула она бровь.

– Жизнь?

– Не пойдет. Жизни у меня и так с избытком, мне еще нужны деньги. Очень много.

– Сколько?

– Ты даже представить себе не можешь, сколько. – Глаза ее стали как будто еще темнее, зубы заблестели в широкой улыбке. – Нет, жизни мне мало.

Я как бы машинально взял и отложил в сторону телефон, так же покрутил и отложил планшет, оставшись с футляром от него в руках.

Гостевой дом. Там. Уже открылось. Я шагнул в сторону, так, чтобы Энн… нет, уже Мэри Ринг, оказалась между мной и маленьким домом.

Они пришли снизу. Откуда?

Идиот!

Они пришли из дома «советника права», до которого отсюда рукой подать!

Идиот!

Дальше все произошло одновременно. Дверь из дома распахнулась, выпустив на дорожку у бассейна сразу троих. И у всех в руках пистолеты с длинными глушителями. Мэри Ринг дернулась в сторону, стараясь уйти с линии огня, но я сместился следом за ней, плоский увесистый «Вальтер» выпал в ладонь, я вскинул его, увидев на лице высокого, похожего на испанца человека, идущего первым, удивление, и выстрелил прямо в это удивленное лицо, успев даже отметить, что попал, что пуля ударила куда-то в середину этой ненавистной хари, и «испанец» начал падать, а я выпустил три быстрые двойки в двух остальных, задев кого-то из них, закричавшего, и загнав за угол дома.

Этого мне хватило для того, чтобы перемахнуть через бетонный парапет кухонной стойки под навесом и оказаться возле своей сумки. Услышал хлопки заглушенных выстрелов, щелчки пуль в стенку, но я был уже укрыт, а руки мои, бросив «Вальтер», уже выдернули из сумки большой «Хеклер».

Энн бежала в сторону дома, я даже поймал ее в прицел – и не смог выстрелить, она почему-то снова превратилась в Энн, и тогда я, высунувшись из-за стойки сбоку, несколько раз выстрелил в человека, старающегося перебежать за опорную стену навеса, и попал, тот споткнулся, но все же успел заскочить в укрытие.

Потом снова захлопали заглушенные пистолетные выстрелы, много, явно с двух точек, кто-то застонал, человек, скрывавшийся за углом, просто мешком выпал на дорожку, и я увидел, как вокруг него начала расплываться черная лужа – в темноте его кровь выглядела точно так же, как и у тех тварей внизу.

– Сколько их? – послышался голос Джеффа.

– Я видел троих, одного снял сам.

– Тогда все! Заходим!

Кике спрыгнул с забора в самом углу двора, остановился, водя пистолетом с глушителем по сторонам, показался Джефф. Успели. Впрочем, трудно было не успеть, они с темнотой выдвинулись к самому забору. На обоих ночники на байдарочных шлемах, бронежилеты, черная одежда – особо и не разглядишь, если в темноте.

– Где Хилли? – спросил Джефф.

– Ушла в дом.

– Пошли.

Он пошел первым, мы – за ним следом.

Мэри Ринг мы в доме не нашли, зато обнаружили стальную дверь в подвале, вроде входа в panic room, и прошло много времени, прежде чем мы поняли, что за этой дверью ход. Ход вел как раз в гостевой дом, и именно там, в подвале, был спуск . Слишком далеко я был от него все время, чтобы почувствовать.

Туда же можно было зайти и из домика, но, опять же, через стальную дверь, которая оказалась заперта. Я даже попробовал спуститься вниз, но Мэри Ринг, наверное, оставила открытыми двери на нижнем уровне, так что спуск не сработал.

Несмотря на то что с минуты на минуту могла появиться полиция – все же выстрелы были, мы поехали к дому Гранта, но никаких признаков жизни не обнаружили. Перелезли через забор, я подошел ближе и почувствовал проход и здесь, и даже машину Винариса мы нашли во дворе, сняв с нее маячок, но так никого и не поймали. Мэри Ринг, прирожденная убийца, монстр и одновременно самая желанная для меня женщина на свете, исчезла. При этом вместе с разочарованием я ощутил еще и какое-то облегчение.

Полиция так и не появилась, так что мы подобрали тела Эдика, Винариса и, судя по описанию, Рауля, упаковали их в большие мусорные мешки, забросили в багажник автобуса, а потом долго копали поочередно землю в лесу возле Эспаве, в темноте, в свете фар, пока последние следы их пребывания на земле не исчезли. Их оружие бросили к ним же в яму.

Утром следующего дня мы внаглую решили навестить офис «Маритайм Софт», но обнаружили его покинутым. Машины были на стоянке, но по всему было видно, что люди ушли. Мэри Ринг собрала остаток своих упырей и с ними исчезла.

Потом я позвонил Акосте и попросил о встрече. Просто не знал, кому еще можно назвать все адреса и объяснить, что там нужно сделать. Потому что спуски остались, и их следует разрушить.

А потом я поехал в госпиталь, и меня пропустили в палату уже без особых возражений. Росита была в сознании, слаба, но уже вполне способна говорить и даже улыбаться.

– Ну видишь, все будет хорошо, – сказал я ей, перебирая в руке ее тонкие пальцы, – танцевать пока нельзя, но тебе и не надо, есть и другие дела, которыми можно заниматься. Уже в Америке.