Андрей Круз - Выживатель

– Да мне жалко, что ли? – Он уселся поудобней, откинувшись на ограждение, открыл стеклянную бутылку минеральной, сковырнув пробку. – Обсуждаете – значит, завидуете, вопросов нет.

– Да это понятно. Василий, а ты вообще как сюда переехал? Тут же пенсионеры одни, а ты вон какой орел.

– А я знал? – вроде как даже возмутился моей несообразительностью он. – Нашел агента, что по-русски трындел, говорю ему: найди там, где круче всего, но чтобы море близко – он сюда и привез. Дом понравился, а то, что вокруг деды с бабками одни, только потом увидел. Да нормально, привык. Только «Скорые» тут по ночам часто воют, то одного увезут, то другого. В гольф играть научился.

– Да ну? И какой гандикап?

– Ты че, тоже играешь?

– Запросто, в гольф-клубе жил.

– А я всегда говорил, что наши везде устроятся. – Он протянул мне ручищу для пожатия.

В чем связь гольф-клубов и «устройства» заключается, я так и не уяснил, но решил на подробности не размениваться.

– Один раз, правда, пришлось платить за ремонт гринов. – Он сказал «гринов» с ударением на последнем слоге. – Пацаны с Новокузнецка прилетели, бухнули мы, значит, здорово, вот тут в «Брейкерз», в баре, всю водку выпили, потом дома добавили, а потом я их в гольф играть учиться повел. Не, понимаю, што дурак, но они докопались, мол давай, учи. Ну они там клабами [3] Club – клюшка для гольфа. все и покоцали, тока трава летела. А все, кто вокруг жил, из окон смотрели на дураков. Кто ржет, а кто рыло воротит. Не, ну пьяные, че. А на следующее утро мне интендант тамошний звонил, я не понял ничего. Потом нашли кого-то, кто по-нашему может, а тот уже сказал, что, мол, попал ты, Вася, на бабки. Че-та много содрали тогда, помню.

– А здесь чем занимался?

– Да инвестор я, вкладывал во всякое. Нормально жил, пока тут все башкой не тронулись. А дома на угле сидел, как все тогда. Доля была, все такое, но потом партнеры начали лишних выкидывать, выкупать, значит, ну и у меня выкупили. И я сюда.

– А чего именно сюда?

– А че? – даже удивился он вопросу. – Майами, нормально, солидно. Куда еще? А щас все сюда едут, только не в Палм-Бич, а в сам Майами, значит. В этом «Брейкерзе» кого только не видел, половина рож из телевизора.

– Ну да, раз так, – согласился я.

– Вот и говорю.

Хотел спросить у него, где я его сам раньше видеть мог, но не успел.

– Смотри, – вдруг вскинулся Василий, – лезет кто-то, что ли?

Я посмотрел сразу через прицел, на дальнюю ротонду. Сначала не разглядел ничего, а потом заметил, как люк в полу трясется. Там раньше, наверное, просто выход с винтовой лестницы был, но как ротонду заперли, так и лестницу люком прикрыли. И вот люк, кажется, сейчас уже вышибут.

– Догадливые, – осталось мне только пробормотать, после чего я поднял тревогу.

Двоих, Рика и Ричи, оставил караулить двери, а остальные заняли позиции у бортика.

– Без команды никому не стрелять, пусть сначала сообразят, где мы и как к нам пробраться. Начну я, если полезут через перила. Пит, ты страхуешь, если я промахиваюсь – добиваешь, если перезаряжаюсь – стреляешь.

У Пита изначально «аког» стоит, а стреляет он почти как я, так что для начала должны справиться. Я увидел, как его большой палец, прикрытый зеленоватой кевларовой перчаткой, перекинул переводчик на одиночные. Все правильно, тут надо больше целиться и меньше палить.

– Луис, Джордж – вы страхуете. Вась, – опять я перешел на русский, – на ту сторону поглядывай, на будку, ладно?

– Не вопрос. Дай ствол лучше, а?

Я вздохнул, ругнулся под нос, сетуя на назойливость, затем отстегнул всю платформу с кобурой и запасными магазинами, передал ему.

– О, спасибо, а то так до нас доберутся, даже застрелиться нечем будет, – сказал он вполне будничным тоном.

Все верно, я бы тоже так предпочел. Только хрен они до нас доберутся, я думаю. И мы уже час продержались.

– Прорвались, – сказал Пит.

– Тихо пока сидим, нам каждая минута пригодится.

– Я понял.

В открытой ротонде показалась одна фигура, вторая, третья, а за ними лезли еще. И опять кто с чем, без оружия никого не вижу. Сначала они довольно бестолково топтались там, потом первый – кто-то в когда-то белых шортах, теперь насквозь пропитанных дерьмом и мочой, в рваной розовой рубашке поло, вдруг решительно полез через перила. И сорвался, свалившись с высоты метра в три, прямо на ресторанный столик, спиной. Загремели опрокинувшиеся стулья. На нас пока не реагировали, психи словно забыли, зачем они вообще сюда залезли, топтались на месте, двое из них глазели на упавшего. Но затем какая-то тварь, когда-то женского полу, вдруг резко повернулась в нашу сторону и завыла так, как они воют, видя добычу. И первой же полезла туда, где я ее и ждал – в единственное узкое место. Я просто поставил «пончик» прицела на середину ее головы и утопил спуск.

На этот раз я разглядел и попадание, и облако крови, и кровь на светлой стене. Руки у нее сорвались сразу, и тело упало во двор. Я падения не видел, но глухой его звук слышен был хорошо.

– Следующий, – пробормотал я, чувствуя волну поднимающейся злости.

Правильной такой злости, боевой, какая на меня с детства накатывала перед тем, как я влезу в драку.

Следующим был кто-то толстый и тоже очень грязный, но его даже стрелять не пришлось, он просто сорвался сам. Третьего и четвертого я застрелил, потом дважды промахнулся по пятому, и его снял Пит.

– С другой стороны! – крикнул Василий, который явно решил пристроиться ко мне корректировщиком.

Вот я кретин… Ну что, сам не мог догадаться, что за перилами с противоположной стороны есть такой же козырек? Ну да, сначала эти мутанты поперли по кратчайшему пути, но как только поняли, что там не пройдешь – сменили маршрут. Нет, не совсем тупые, не совсем.

– Луис, Джордж, бейте туда, куда я стрелял. Пит, мы с тобой по ближней надстройке.

Ну, не так все плохо, бежать по наклонной черепице у психов не получается, они все равно на длинную узкую террасу ресторана лезут. Бегут по ней, да, быстро, не попадешь, но затем им по-любому через узость у второй ротонды карабкаться приходится.

Бросок сбили, свалил еще нескольких мутантов, тоже скатившихся вниз. Остальные, похоже, поняли, что здесь не пройти, и остановились. Посыпались стекла где-то поблизости, но где – мы так и не увидели. Больше никто не атаковал, все замерло.

– Отбились, что ли? – с сомнением спросил Пит, стащив наушники и с остервенением вытирая потные уши носовым платком.

Активные наушники – вещь замечательная, заодно к ним рация подсоединена, но на жаре в них долго гулять – сущее мучение, к голове они плотно прилегают, циркуляции воздуха никакой.

– Такой вывод мы сделаем, когда за нами Марк прилетит, – сказал я осторожно, тоже стаскивая наушники. – Но пока да, пока мы держимся.