Андрей Круз - Выживатель

Вдруг сквозь треск выстрелов и ругань в наушниках дошло, что с другой стороны тоже драка. Оглянулся на мгновение – а там стрельба, и лучи фонарей мечутся по потолку, и что происходит, мне никак не понять.

– К лестнице отходим, к лестнице!

Это опять Эббот. Именно к лестнице, там будет всего одно направление атаки, там у нас все стволы в одном направлении работать будут…

Еще и мысль додумать не успел, как наверху заработал «два – сорок», загрохотал гулко, как отбойный молоток, зашелся в длинной очереди, а потом взрыв, второй.

Снова Луис стреляет, давая мне возможность еще сдвинуться назад.

– Пошел!

Он мимо меня, роняя на пол пустой, опорожненный длинной очередью магазин. Вон еще две твари разом ломятся через дверь, мешая друг другу, я, как из лейки, обрызгал их пулями, затвор встал на задержку, но Луис уже перезарядился.

– Пошел!

Резинку на поче в сторону, приятно увесистый и обнадеживающе тяжелый полный магазин выскочил в ладонь, состыковался с приемником, с легким щелчком встал на место. Автомат легко дернулся, когда увесистая затворная рама скользнула вперед, загоняя в ствол патрон.

– Пошел!

Кто-то невероятно, невозможно грязный лезет оттуда, но бежать уже не может, он только карабкается через тела, которые, словно мешки с мусором, собрались в кучу в проходе. Короткая очередь, вторая, на стену брызнуло темным и блестящим в ослепительном свете «шурфайра», запах сгоревшего пороха уже забивает вонь мутантского логова.

Когда мы добежали до лестницы, Эббот и цэрэушники были уже там, вели огонь вдоль коридора. На повороте и перед ним было навалено с десяток трупов, стены забрызганы кровью. Пулемет наверху продолжал долбить, на этот раз короткими, одновременно с ним хлопали винтовочные выстрелы – кто-то все же высунулся из машины.

Отходить вверх? А что там сейчас, наверху?

Эббот, похоже, задумался, не решаясь принять никакого решения. Ненадолго, на пару секунд всего, а потом и решать уже не надо было – все решилось без нашего участия. Топот ног, вой, и в крошечный вестибюль перед лестницей ввалилась невероятная, бесконечная масса смердящих тварей, заоравших при виде близкой добычи.

Кто-то врезался в меня, отшвырнув к стене, грязные руки скользнули по разгрузке, зацепились за что-то, не сразу сорвались, когда я дернулся в сторону, одновременно отталкивая рукой визжащую тварь. Но она продолжала ломиться на меня, рука скользнула по лицу, другая снова попыталась за что-то зацепиться, а спиной я врезался в стену.

В луче нашлемного фонаря мелькнули черные глаза, мутант заорал, задергал головой, словно свет причинил ему боль. Близкая очередь, в лицо ударило горячими пороховыми газами, тварь передо мной, едва видимая в темноте, захрипела, завалилась на пол. Захлопал пистолет, кто-то еще свалился, задавленный навалившимися тушами, я увидел лишь ногу в светлом ботинке и камуфляжных штанах, и две грязные спины сверху, и две руки, припечатавшие руку с пистолетом к полу.

Упал на колено, вскидывая автомат, сам удивляясь тому, что еще хватило времени прикинуть, куда полетят пули, выстрелил почти в упор в голову одному психу, второму, второго, схватив за шиворот кожаной куртки, скинул на пол, попутно отметив, что на полу Эббот, развернулся резко, чтобы встретить другие угрозы, и немедленно встретил – от тех, что перли по коридору, мы оторвались, но недалеко.

Затрещал «медоед» [7] «Медоед» – «honeybuger», особенно компактная модификация автомата «M4» под патрон калибром 300 Blackout, с глушителем – достаточно толковое подобие нашего «вала». кого-то из цэрэушников, из-за поворота выбежал чей-то уродливый, изломанный тенью по стене в луче фонаря, силуэт, снова крик долбанул по сознанию. Тварь упала, но за ней в наш тесный холл забежала другая, третья, сразу стало суетно и непонятно, Луис короткими очередями стрелял куда-то вверх по лестнице, затем я увидел, как на не успевшего подняться Эббота бросился еще кто-то, и догнал этого «кого-то» сильным пинком, заставив проскочить дальше, и уже там расстрелял в упор, и затвор снова встал на задержку, так быстро, словно я в магазины по десятку патронов набиваю, не больше.

Опять кто-то очень толстый, очень массивный, с трубой – кажется, ножкой от стола – в руке, выбежал, тяжко переваливаясь, из-за угла, взмахнул своим оружием, заставив увернуться кого-то из цэрэушников – я разглядел лишь серую форму и черный жилет. Уронив автомат, дав ему повиснуть на ремне, я выдернул из кобуры «глок», одновременно включая фонарь и лазер на нем, поставил яркую точку луча на середину морды мутанта, успев заметить огромный губастый рот без половины зубов, быстро выпустил три пули подряд, убив психа на месте.

Драка не заканчивалась. Психи не успевали собраться в толпу, но при этом то с лестницы, то из коридоров к нам прибегали все новые и новые твари, не давая нам ни организоваться, ни выстроиться для обороны. Какой-то шустрый мутант сбил меня с ног, как в американском футболе, но его столкнули с меня и застрелили. Затем я застрелил одного, другого, потом как-то все разом закончилось. Отскочив к стене, я сменил магазин в пистолете, сунул его обратно в кобуру, перезарядил винтовку.

– Все, что ли?

– Вроде бы, – пробормотал Эббот, зажимая кровоточащую рану на левом предплечье.

– Вроде бы, – добавил Брайан, затем, услышав возню из коридора, заглянул за угол.

Послышалось три быстрых выстрела, совсем негромких – их «медоеды» стреляли сабсониками, на манер «валов».

– Добил, – сказал он.

Затем повернулся и пару раз выстрелил в другом направлении коридора. Я услышал, как покатились по полу упавшие гильзы.

И сверху тихо.

– Они в засаде сидели, вы поняли? – сказал Эббот. – Эти куски дерьма научились устраивать засады.

– Трудно не понять, – буркнул Кертис.

– Питер, что у тебя? – запросил я по радио.

– Были атакованы, отбились. Кажется, несколько психов прорвались на лестницу.

– Мы заметили.

Снова очереди сверху, но это с улицы, слышны глуше. И такие очереди, несуетливые, опять выцеливают кого-то.

– Помогите перевязаться, и чистим дальше, – сказал Эббот.

Больше в здании мы не нашли никого. В холл загнали еще один «Хамви», обе машины стояли с открытыми дверями – на всякий случай. Ну и сами мы сидели тихо как мыши, расположившись на ступеньках, даже разговаривали вполголоса. Рик травил анекдоты:

– …и папа загнал сына в исповедальню. Тот сел и говорит: «Здесь темно». И тут ему священник с другой стороны решетки: «Завязывай с этим дерьмом, парень».

Все заржали, кроме меня, – я большую часть анекдота прослушал, о своем думал. Теперь задавленное ржание от мыслей отвлекло.

– Ты как? – спросил я у Марио, который оказался сейчас вроде как не при делах, просто сидел с нами.