Максим Кисляков - Быть войне! Русы против гуннов

Глаза советника внезапно распахнулись, зрачки тут же расширились. Губы задрожали, странно скривились. Изо рта советника вырвался стон наслаждения.

Венед и ант третий день топают по выжженной степи. Еще там, в лесу у древлян, решили идти подальше от главного тракта, однако задача оказалась сложнее – где бы ни шли, они как на ладони. Вокруг вновь бескрайняя приднепровская степь. Иногда с трудом преодолевают небольшие холмы, на вершинах которых пучками торчат чахлая трава да уродливо изгибающиеся деревца.

Солнце жарит так, что люди чувствуют, будто попали в кузнечный тигель. Йошт постоянно недобрым словом поминает светило – как бы ни любил его, ни чтил, но чувствует себя куском сыра, брошенного в огонь. Борята, правда, держится молодцом, но и по нему видно – дорога дается с трудом. По лбу и щекам обильно струится пот, срывается с подбородка, с шипением шлепается на растрескавшуюся землю, рубаха белая от соли. Все же Бор, сцепив зубы, идет вперед, как-никак сын кузнеца – не раз стоял у раскаленного железа, обливаясь потом.

– Хоть бы ручеек какой, – через силу бормочет Йошт. – Да что там ручей, я бы щас и к луже с застоялой водой с удовольствием присосался. Сваримся заживо, как раки. Бор, ты как думаешь, добредем вообще до этого Кияра?

Борята молчит, взгляд устремлен далеко вперед.

– Ладно добредем – доползти бы… – попытался пошутить Йошт, но получилась лишь мученическая ухмылка. – Согласен, Бор?

Ответа не последовало. Йошт нахмурился, идет, смотрит на ноги, сапоги в пыли, подранные – носок совсем стерся, пальцы торчат.

– Оооо! Сапоги совсем прохудились. Смотри, Бор, – просят каши. А еще неделю назад были как новые. И вправду придется ползком до Кияра добираться. – Йошт добавляет: – Теперь понятно, почему в сказках брешут, говоря – иди, мол, пока три пары сапог не сотрешь да три железных посоха, это, мол, искания души – вранье! Это никакая не сказка…

Йошт внимательно смотрит на Бора. Тот молчаливо передвигает ногами, шаркает землю, выбивает пыль.

– Это не сказка, а быль! И придумал ее такой, как мы, – шлепал, наверное, в этом же месте… Точно уж – иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!

Йошт попытался с досады сплюнуть, но ничего не вышло – во рту так сухо, что язык больно шаркает внутри.

– Я и не знал, что в степи так жарко. Знал бы – в поселке остался, – проговорил Йошт, но тут же осекся, почувствовав, как Бор покосился, не поворачивая головы на венеда. Йошт облизнул потрескавшиеся губы, сбивчиво добавляет: – Может, мы не в Кияр идем, а того, в само пекло? Гм, наверное, уже там…

Венед напряг ухо, но в ответ услышал лишь тишину.

– Ну что ты все время молчишь, Бор? – взмолился, не выдержав, карпенец, глядя в спину друга. – С самого леса, как закопали, так и слова не сказал…

Борята медленно повернулся к нему, бросил равнодушный взгляд, отвернулся и пошел дальше. Йошту показалось, что глаза друга блеснули – то ли пот, то ли еще что. Венед покачал головой, буркнул что-то об упертости друга.

Впереди показался высокий холм, на нем – о чудо! – стоят прямые стволы берез и дубов, дразнит сочной зеленью подлесок.

Оба переглянулись, ускоренным шагом направились туда.

Еще когда только поднимались на макушку холма, Йошт услышал журчание воды, поначалу отмахивался – в жару и не такое померещится, – но потом звук перекатывающейся о камни влаги слышится все настойчивее. Он бросился со всех ног, обогнал впереди идущего Бора, едва кубарем не скатился по склону. Дол огласил радостный крик:

– Бор! Боги не дают нам умереть от жажды! Вода! Много воды!

Борята и сам уже на вершине, видит – прямо возле подножья из густо разросшегося орешника тугой струей бьет родник, спотыкается о валуны, резко меняет направление, убегает далеко вперед. За ручьем вдогонку бежит изумрудная зелень, густо усевает бережки, однако той зелени несколько шагов вширь – дальше ее прижимает выжженная земля.

Йошт со всего размаха плюхнулся в ручей, несмотря на то что он всего по колено. Барахтается, фыркает.

Борята стоит на корточках, медленно умывается, холодная вода смывает дорожную пыль. Вдруг подбородок его задрожал, он встал и принялся трясущимися руками подбирать камни и бросать их себе за шиворот.

Йошт с открытым ртом смотрит на друга:

– Ты чего это, Бор? Совсем голова помутилась?

Ант лишь всхлипнул в ответ. За пазухой уже много камней – брюхо распирает как у беременной, пояс едва сдерживает такой вес. Борята шатаясь, побрел вперед по ручью. Венед смотрит ему вслед, друг упорно шлепает по воде.

– Никак топиться вздумал, дурень?! – крикнул он вслед Бору. В ответ – тишина. – Ну давай, горе-влюбленный! Интересно, как ты в ручейке это сделаешь, там воды ж по щиколотку.

Однако Бор настырно пробирается вперед, вода действительно едва доходит до голени. Дальше ручей растет вширь.

Вдруг ант камнем рухнул в воду, брызги полетели во все стороны, по воде пошли круги.

– Оп-па! Ты куда делся-то?! – воскликнул Йошт, вскочил на ноги и бросился туда, где мгновение назад стоял Борята. Провалился по грудь, растерянно всматривается в воду, дальше вместо дна чернеет пугающая глубина. – Ничего себе ручеек.

Венед с шумом набрал в легкие побольше воздуха и нырнул в воду. С трудом нащупал тело друга, потянул, но даже сдвинуть не смог – камни тащат вниз. Венед дернулся вниз, нащупал ворот рубахи анта и с силой дернул – валуны посыпались на дно. Бор вдруг начал брыкаться и отталкивать друга. Легкие Йошта начало сдавливать, воздуха стало не хватать. Из последних сил дернул за ворот ретивого друга, тот поддался. Когда вынырнул, с шумом жадно принялся заглатывать воздух, перед глазами мелькают цветные точки.

Выбрались на берег. Борята тоже тяжело дышит, отплевывает заглоченную воду. На лице смешно повисли махровые водоросли.

– Ты чего удумал, голова садовая! – зло заорал венед. Бор смотрит куда-то в голубое небо. – Ты нас чуть не утопил!

Борята вновь ничего не ответил, лишь печально и отрешенно посмотрел на друга. Венед при его взгляде разжал стиснутые кулаки. Гнев мгновенно улетучился.

– Я, конечно, понимаю – жизни нет без нее и все такое, – начал Йошт. – Но топиться-то сразу зачем? Удумал тоже! А ведь еще недавно клялся мстить степным шакалам…

Вновь в ответ тишина.

– Бор, ну хватит молчать как сыч! – не выдержал Йошт. – Что ты убиваешься? Ее не вернуть, понимаешь?!

Борята поднял на него глаза, слезы бегут по щекам.

– Ну будет тебе, подумаешь. Правда, красивая она… была. Да мало ли на свете красавиц! Сколько таких еще будет. Вон я в Треполе столько видел, аж глаза ряб…

Венед не договорил, Борята резко вскочил, зарычал и со всего размаху ударил Йошта. Тот кубарем перевернулся, уткнулся лицом в ручей.