Александр Афанасьев - Законы войны

– Хоть одна хорошая новость. Но сборы надо увеличить. Там комбинат открывается. Надо к ним подъехать. Займись. Проблемы никому не нужны и все такое.

– Есть.

– И найди пару человек. Не из тех, кто совесть в детском саду на жвачку сменяли. Хотя бы в гимназии…

– Есть.

Неопределенный звук.

– А в Петербурге что?

– Все сделано.

– Уверен?

– На сто процентов.

Они хорошо понимали друг друга. Они чертовски хорошо понимали друг друга, даже несмотря на то, что в предложениях, которыми они обменивались, начисто отсутствовали то подлежащие, то сказуемые. Они давно занимались тем, чем они занимались, и уже давно понимали друг друга с полуслова.

– Ладно, поехали. Тревожно мне что-то…

Звук шагов, хлопки дверями машин. Моторы…

Занавес.

– Ну?

Я снял наушники. Несколько человек – голоса при желании опознать не трудно – говорили о том, что должен был случиться взрыв на рынке, на котором упали сборы. Террористический акт и государственная измена.

– Что делать будем?

Хороший вопрос. Что со всем с этим делать? Главное – своевременный!

– Что предлагаешь? – вернул подачу я. Вот кто-нибудь пытался поставить себя на мое место, а? Раскрыться можно запросто: если где-то что-то идет не по плану – обязательно начинается расследование, чтобы установить причины этого. Его будут вести не идиоты-самоучки, его будут вести профессионалы, которые сохраняли криминальную сеть на протяжении как минимум нескольких лет невидимой, своевременно и эффективно реагировали на все угрозы. Более того – этим профессионалам будет жизненно важно докопаться до причин – они не могут не понимать, что все ходят под виселицей за измену. Они будут копать – и первыми в списке будем мы, потому что мы уже засветились – через Аскера. Единственный путь не допустить этого – ничего не предпринимать. Сделать так, чтобы задуманное – свершилось. На рынке произойдет взрыв – и это как раз и будет самым веским доказательством того, что мы сейчас наснимали. Одного его будет достаточно, чтобы многих отправить на виселицу.

Проблема только в одном – как быть с теми людьми, которые погибнут от этого взрыва. Сделать вид, что мы принесли их в жертву высшим интересам? А знаете, как говорят – чем высокопарнее слова, тем злее и подлее дела?

Наши мрачные размышления прервал звонок телефона. Стационарного. У меня был один стационарный телефон, которым я почти разучился пользоваться. Зато достать сим-карту из мобильного – каждый из нас может с закрытыми глазами.

– Воронцов у аппарата.

– Ваше Высокопревосходительство, на линии дежурный генерал Свиты Ее Императорского Высочества, Принцессы Ксении Александровны, соединяю…

Это еще что. Как-то сразу прижало… Араб внимательнее посмотрел на меня, понимая, что что-то не то.

– Дежурный генерал Свиты Ее Императорского Высочества, Принцессы Ксении Александровны, барон Август фон Фалькенхайм… – раздалось в трубке.

– Адмирал русской службы в отставке, князь Александр Воронцов, – отозвался я, представляясь как полагается. Барон Август фон Фалькенхайм был давно на службе Дома Романовых, его брат одно время возглавлял Командование Специальных операций.

– Ваше Высокопревосходительство, Их Императорское Высочество непременно желают видеть вас. И как можно скорее. Немедленно.

А это еще что…

– Что-то с Николаем? Что происходит?

Дежурный генерал помялся. Если вас вызывает Ее Императорское Высочество или любой другой член Августейшей семьи – этикет предписывает отправляться в путь без лишних вопросов. С другой стороны – все знали мое положение при дворе, и все понимали, почему я могу волноваться за сына Ее Императорского Высочества.

– Ваше Высокопревосходительство, Их Высочество разговаривали со своим сыном перед ужином по видеофону, и с ним было все в порядке.

Значит, какая-то разборка при дворе. Как же все это надоело…

– Сударь, мне потребуется время, чтобы найти подходящий транспорт… – сказал я, оттягивая неизбежное.

– Ваше Высокопревосходительство, Их Императорское Высочество распорядились выслать за Вами свой личный самолет. Соблаговолите распорядиться о пункте назначения.

Значит, и в самом деле что-то неладное.

– Кабул – Международный. Когда?

– Примерно через полтора часа, Ваше Высокопревосходительство. Самолет уже в воздухе, мы передадим указания. До свидания.

– До свидания… – Я положил трубку и достал из ящика стола две бутылки «Быка». Тупо посмотрел на них, потом положил обратно. Личный самолет – одно из тех немногих мест, где можно спокойно выспаться.

– Санкт-Петербург?

– Он самый. Отдохните тут без меня. Ты за старшего.

– Есть.

Собирать мне было практически нечего. Дежурный чемоданчик стоит в углу, как и у нас у всех…

– И да… Сможешь все сделать так, чтобы с той стороны и комар носа не подточил? Хорошо подумай, прежде чем ответить.

– Смогу. Запущу через базар, – ответил Араб.

– Сможешь – делай. Нет – сиди тихо. Что стоит на кону – знаешь. И помни – они об этом и на секунду не задумаются так, как сейчас мы.

Араб невесело усмехнулся:

– Да я и не сомневаюсь.

– Все. С нами Бог.

– С нами Бог, за нами Россия. Да, и еще…

…

– Я кажется, знаю того, кого на записи называли «Виктор Всеволодович». Не уверен, но кажется – знаю.

Вот это голос [108] …

– И кто же он?

– Его фамилия Панкратов, если память не изменяет. Не знаю, настоящая она или нет, псевдоним. Он из ГРУ, дальше – работал в штабе спецназа, курировал наше направление. Я слышал от людей, что он работал в Тегеране и окрестностях на первом этапе Урана, потом что-то произошло, и он потерял свою группу или часть ее. Но его не только не обвинили в этом, он оказался при штабе и работал там.

– Здорово. Уверен?

– Я получал приказы от него лично. Могу, конечно, ошибаться, времени-то много прошло. Но мне с самого начала покоя не давало – знакомый голос, а припомнить не могу.

– Здорово.

– Проследить за ним?

– Нет, просто выясни, кто он сейчас. Где служит. Попробуй оказаться рядом с ним и понять – он или не он. Больше ничего не делай.

– Понял.

– Ничего! – с нажимом повторил я. – Не время.

– Да есть…

Такое переименование означает, что Его Императорское Величество содержит госпиталь за счет своих денег, а не казенных. Семья Романовых была богатейшей в стране, но многое содержалось за ее счет, а не за счет казны, это был как бы второй бюджет, пусть и намного меньше первого – но не лишний.

В нашем мире все еще интереснее. Существует железнодорожное сообщение из Захедана на Карачи через Мирджаннех, дорога проходит по белуджским территориям. Однако этот участок дороги по непонятным причинам не привязан к общеиранской сети железных дорог, хотя для этого надо всего-то построить дорогу между Бамом и Захеданом – это чуть меньше двухсот километров. Этого не делается. Так что не надо говорить, что Империя – тюрьма народов, Империя – высшая форма политического устройства, и имперское правление обеспечивает должную связанность всех частей империи, так что и люди перемещаются без дурацких границ и виз, и грузы можно дешево возить.