Михаил Кликин - Один

Я думал, что в «дипломате» спрятано что-то еще кроме денег.

О своих предположениях я не распространялся, тем более что болтать было некогда: мы готовились уезжать и страшно спешили при этом. В любую секунду бандиты могли вернуться – кто-то же светил фонарем из дома с башенкой. Может, там целая шайка засела? А у нас из всего оружия – доберман, садовый инвентарь да Димкина «Оса», перезаряженная сохранившимися в машине патронами.

Помимо бандитов боялись мы и пожара – огонь в любую секунду мог перекинуться на гараж. А вот о зомби и других чудовищах почему-то не думали. И, как вскоре выяснилось, совершенно зря…

Загружая «Мазду» разным барахлом, найденным в гараже и крохотном сарайчике, мы на бегу договаривались о последующих действиях. Минтай в нашем разговоре участия не принимал: он сидел на лавочке у гаража, смотрел на пожар и постанывал. Там здорово припекало, но уйти в тень, где прятались девчонки, он не желал.

Когда Димка дал команду рассаживаться по машинам, все сразу (оживившийся Минтай тоже) полезли в «Мазду», поскольку моя «десятка» стояла по ту сторону забора. Вот тогда и случилась первая заминка. Минтай, оказавшись около Тани, вдруг шарахнулся в сторону и завопил, что зараженную надо изолировать, что ее и близко к нормальным людям подпускать нельзя. Обожженный, безбровый – он сам был похож на чудище. Я заорал на него, даже, кажется, в грудь ударил, оттесняя к стене гаража. Но тут между нами возник Димка. Он начал меня уговаривать, а я слушал его и поверить своим ушам не мог: Димка занял сторону Минтая, он тоже считал, что Тане лучше держаться от нас подальше.

– Она же спасла нас! – Я повторил это несколько раз. Димка кивал, но продолжал настаивать на своем. И я, начиная его слышать, уже был готов с чем-то согласиться, как вдруг увидел Таню и понял, что она сейчас каждое наше слово ловит и все понимает. Меня словно ошпарили. А потом будто в ледяную воду окунули.

Я оттолкнул Димку, подхватил Таню и потащил ее к воротам гаража. Отодвинув засов, я пинками заставил разойтись тяжелые створки и вышел на улицу. Я был слишком зол, чтобы смотреть по сторонам.

Никто меня не задерживал, не пытался вразумить. Минтай уже сидел в машине, Димка лез на водительское место, Катя, аппетитный зад свой отклячив, что-то двигала в салоне, для этого зада местечко освобождая. И только Оля стояла, смотрела, как я уволакиваю Таню, что-то, кажется, решала…

На дороге было темно и холодно – пожар остался за забором, лишь тянулось под небом широкое дымное полотнище, и, словно черные доски, лежали на земле тени. Машину мою было непросто разглядеть – она превратилась в затаившегося у кустов полосатого хищника.

В гараже завелась «Мазда», высунула морду из ворот, выкатилась тихо, поворачиваясь, дорогу мне освещая.

Я не хотел, но обернулся. Увидел бегущую ко мне Олю и скачущего добермана Шарика. Увидел, как перед домом с башенкой моргнул фонарь. Увидел вставшую за изгородью тень, пугающе похожую на человека. И такую же тень на подсвеченной пожаром обочине. И у водоразборной колонки, обернутой прогнившими матрасами. И у накренившейся ирги…

Я отпустил Таню – на пять секунд. Я бросился к Оле.

У дома с башенкой кто-то закричал дико и страшно, будто его живьем жрали.

Похожие на людей тени зашевелились – их оказалось больше, чем мне сперва показалось.

Разыгравшийся доберман прыгнул ко мне, а я ругнулся, схватил Олю и потащил ее к Тане.

«Мазда» прибавила ходу, будто собираясь сбить нас. Димка закричал в приоткрытое окно, чтобы я не дурил и лез к ним вместе с Олей. Топчущиеся на обочине фигуры одна за одной выходили в голубоватый свет фар, и теперь я точно видел, что это не бандиты, а зомби…

Мы все же успели закрыться в «десятке» – мне пришлось вырывать дверь из крючковатых пальцев обратившейся в чудовище старухи. Двигатель завелся мгновенно, и тут же, напугав меня до икоты, сама включилась магнитола – старички «Kiss» заиграли «Hot and Cold». Вставшая напротив «Мазда» слепила ксеноном. Неуемный доберман тыкался в колени. Хрипела и кашляла Таня. Чудовищная старуха, из лап которой мы едва ускользнули, царапала стекло сломанными пальцами. Я попытался тронуться с места, не дожидаясь, пока прогреется двигатель, но не привыкшая к такому обращению карбюраторная машина задергалась и заглохла. Завести ее повторно удалось не сразу.

Я опять выматерился, погрозил Димке кулаком, показал на свои глаза, на его фары: он-то меня видел. Димка все понял правильно: ксенон погас, «Мазда» откатилась назад.

Я поддал газу и еще раз попробовал тронуться – опять неудачно. Кажется, набравшая влаги земля просела под колесами стоящей машины, а холодный двигатель глох при малейшей нагрузке. Надо было дать ему прогреться – трех-четырех минут вполне хватило бы. Только вот не было у нас этих минут.

Кто-то сильно стучал по задней части автомобиля.

Черное лицо прижималось к окну.

Грязная рука, похожая на клешню, отгибала правый «дворник».

А «Мазда» уезжала, расталкивая задним бампером бредущих по дороге зомби.

«Baby, you’re too hot and cold», – веселились «Kiss»…

Сейчас я спрашиваю себя: вернулся бы тогда Димка, если бы Оля была не в моей «десятке», а с ним? Стал бы он уродовать свою любимую машину ради меня?

Не знаю… Не уверен…

«Мазда» задом въехала в открытый гараж, собираясь, видимо, развернуться. Но почему-то задержалась там, будто тоже заглохла. Я глянул в салонное зеркало, волнуясь за девчонок. Подумал мельком, что если бы мы были персонажами фильма ужасов, то в зеркале обязательно отразилась бы какая-нибудь жуткая рожа.

И точно: рожа была, но не в машине, а снаружи – маячила смутно за тонированным задним стеклом.

Я посмотрел на указатель температуры охлаждающей жидкости. Красная стрелка чуть приподнялась – еще пара минут, и можно будет трогаться. Но получится ли уехать? Не упущен ли момент? Зомби уже всю дорогу заняли – откуда их столько? Неужели их привлекло издалека видное зарево пожара? Или они пришли за нами из города? Преследовали нас, будто ищейки – если так, то дело совсем плохо; значит, не укрыться от них, не убежать.

«Мазда» тихо выкатилась из гаража и приостановилась – я не сразу ее заметил. Димка, страшно рискуя, что-то суетливо ладил на крыше, скакал вокруг машины. Секунд за тридцать управился, нырнул на место. Ярко вспыхнули мощные фары, рявкнул сигнал. Я тоже включил дальний свет и разглядел, что на лакированой крыше «Мазды», поперек нее, лежит здоровенный брус – его-то и крепил Димка подобранными в гараже веревками и проволокой. Я глазам своим не поверил. Подумал, что Димка сбрендил. Но когда «Мазда» рванула с места, я разгадал его задумку: концы тяжелого бруса, выступающие на полтора метра за габариты автомобиля, должны были сшибать зомби, будто гигантские бейсбольные биты.