Георгий Савицкий - Поле боя — Украина. Сломанный трезубец

— Две высокоскоростные цели заходят спереди-справа! Скорость… — оператор присвистнул от удивления. — Скорость — пять звуковых! Активирую турели.

— У них же радиолокационная система наведения!

— Спокойно! Я знаю, что делаю…

Этот оператор был далеко не дурак. Он понимал, что сбить наведение такой ракеты помехами весьма непросто. На огромной, в пять звуковых, скорости она будет воспринимать только одну относительно малоподвижную цель — их «Супер-Сентри». Но даже самая скоростная ракета не может состязаться со скоростью света. Пучки когерентного излучения лазерных турелей ударили по приближающимся ракетам. Высокоэнергетические импульсы пробили головной радиопрозрачный обтекатель, пережгли некоторые системы управления и приводы рулей. Обе русские ракеты сбились с курса и в итоге самоликвидировались.

— Йес! Мы их «сделали»! Стиви, с тебя — ящик «Будвайзера»!

— Черт! Ракеты прошли мимо цели! Я — Охотник-1, Второй — повторная атака!

— Выполняю!

Ведомый истребитель Су-30 лег на боевой курс. А в это время самолет полковника Михайлова в одиночку отражал атаки шести перехватчиков F-15C. Ревели перегруженные двигатели, в невообразимой круговерти менялись местами небо и земля. Воздух прочерчивали дымные следы инверсии выпущенных ракет.

Полковник Михайлов вытворял в небе чудеса пилотажа, но один против шести — это слишком даже для непревзойденного русского истребителя. На вираже русский летчик поймал в прицел F-15 и выпустил ракету. Американский истребитель попытался выполнить противоракетный маневр и отстрелил два десятка ложных целей, но тщетно. Взрыв Р-27Т разворотил ему всю корму, изуродовав хвостовое оперение и сопла двигателей. Летчик предпочел катапультироваться.

Уйдя сразу от двух ракет, русский летчик снова атаковал «американца». F-15 задымил поврежденным двигателем и со снижением потянул к своему аэродрому.

Су-30 ведомого отделяли от пуска всего несколько секунд. Штурман-оператор в задней кабине надежно держал «Супер-Сентри» в стробе захвата. Активирована стартовая последовательность ракет, откинута предохранительная скоба гашетки. Еще немного, и…

Сразу две ракеты врезались в русский истребитель. Облако стальных стержней прошило топливные баки, разрушило лопатки компрессоров турбины и буквально разорвало Су-30 в алюминиевые клочья. Спастись никто из летчиков не успел, чудовищный взрыв за доли секунды сжег их заживо.

В самый последний момент из дымно-огненного шара взрыва вылетела ракета, направленная рукой уже погибшего летчика. Разогнавшись до сверхзвуковой скорости, она понеслась к огромной туше «Боинга», висящей в ста пятидесяти километрах. Но на полдороге ее перехватили противоракеты, стартовавшие со специальных катапультных устройств под широкими крыльями «Супер-Сентри». Их боеголовки при подрыве образовали на пути русской ракеты непроницаемое облако шрапнели. К-31 уклонилась, но в этот момент ее настигла вторая волна противоракет.

Отблеск взрыва ведомого истребителя отразился на светофильтре полковника Михайлова. Все. Они не сумели поразить этот треклятый «летающий радар». А значит — снова взовьются в небо стаи «Коршунов», и будут новые жертвы. Оставалось только уйти. Или… Решение пришло мгновенно.

— Ваня, приготовиться к катапультированию, — отдал приказ летчик своему штурману-оператору.

— Командир, не нужно…

— Выполнять!!! — голос у полковника был такой, что оператор сразу же повиновался.

В следующее мгновение полковник Михайлов нажал кнопку принудительного катапультирования. В дыму и пламени подорванных пиропатронов отлетел общий фонарь кабины. Позади грохнул заряд стреляющего механизма катапульты. Кресло вместе со штурманом взвилось вверх.

«Все, Ваня в безопасности, — подумал летчик. — Ну, а теперь — вперед! И хрен вы меня остановите, суки!» Полковник Михайлов развернул истребитель на барражирующий впереди «Супер-Сентри». В кабине гудело и свистело, аварийное табло расцветилось желтыми и красными огоньками, воздушные потоки били в шлем, пыль, годами скапливавшаяся на полу кабины, мгновенно взвилась вверх и лезла в глаза под поляризованной пластиной светофильтров. «Как в «ишачке», в сорок первом», — нашел в себе силы улыбнуться летчик. Он двинул рычаг управления двигателями вперед до форсажной отметки. Взревели турбины, и его вжало в кресло огромной, просто чудовищной перегрузкой. Перед глазами все плыло в багровой полутьме, но полковник Михайлов находил в себе силы не потерять сознание и вести свой истребитель в последнюю атаку.

«Ракетная атака», — пришел, словно из забытья, голос речевого информатора. «Ах ты, моя умница», — полковник выпустил две оставшиеся РВВ-АЕ. Искусственные интеллекты ракет сейчас вступили в свое роботизированное противостояние. Но кто победит, было уже не важно…

Что такое полторы сотни километров для истребителя, способного разгоняться до двух с половиной тысяч? Секунды… Секунды человеческой жизни, его воли, надежд и чаяний. Жизнь человека определяют его поступки. И нужно сделать правильный выбор.

«Хрен вам в глотку, гады!» — перед распахнутыми настежь глазами — громадная туша чужого, вражеского самолета. И нет иного способа сдернуть его с небес, чем положив на чашу весов свою жизнь. Что ж, так тому и быть.

— Что он делает, Господи Иисусе?!! Не-е-ет!!!

Смертельный ужас парализовал весь экипаж американского «летающего радара». На всех обзорных экранах они видели одно и то же: стремительно приближающуюся метку русского истребителя. Сразу несколько противоракет взорвались рядом с ним, но «Фланкер» продолжал свой смертельный рывок. Летчики выкручивали штурвалы, пытаясь уйти от неминуемой гибели, но уже ничего сделать было нельзя. За секунду до столкновения метки русского истребителя и американского АВАКСа слились.

Небо озарилось ярким сиянием взрыва, огненный вихрь сдетонировавших топливных баков разорвал изнутри сложную конструкцию, бывшую всего секунду назад гордостью американского воздушного флота.

Последняя атака полковника Михайлова достигла цели.

Олег слышал в эфире и видел на локаторе все, что происходило в небе: неравный бой полковника Михайлова, отчаянную атаку и его таран… Щербине сейчас хотелось завыть по-волчьи, броситься на американские истребители, хоть их было уже в восемь раз больше — американцы подняли на перехват пары Су-27СМ четыре звена, целую эскадрилью! Но он был командиром и должен был уходить. Героическая, но бессмысленная смерть ничего не даст.

— Ведомый, выходим из боя! Держи хвост.

— Понял, командир.

Переворотом через крыло и почти отвесным пикированием два русских истребителя на пределе мощности турбин ушли от погони. Включив генераторы помех, они над самой землей на бреющем пошли к своему аэродрому. Им навстречу уже поднималась вся эскадрилья Су-27 и «МиГи».