Вячеслав Шалыгин - Карантин

– Идем, – Бернштейн решительно поднялся. – Док, Митя, тащите пленного.

– Я помогу, – вызвался Каспер.

Собрание проходило в небольшом магазинчике на первом этаже. Товар из него был вывезен или перенесен в подсобку еще позавчера, прилавки сдвинуты к стенам, поэтому места хватило всем. Правда, опоздавшим достались места только на галерке, слева от дверей. Увидеть трибуну было трудно, но слышали все речь большого босса преотлично. Собравшиеся в помещении квестеры напряженно молчали, впитывая каждое слово Кирсанова.

Кирилл Константинович был собран и лаконичен. Каждая его фраза была исключительно по делу. Правда, опоздавшим удалось оценить только выводы. К моменту прибытия координатора и компании Кирсанов уже заканчивал свою речь:

– …Подытоживая сказанное, повторю ключевые пункты. На данный момент накоплено достаточно фактов, чтобы сделать вывод, что все экстраординарные события, как плохие, так и хорошие, напрямую связаны с аномальными свойствами Зоны 55. Мы впервые столкнулись с такой мощной аномалией, поэтому были не в полной мере готовы к подобному вызову. Но теперь нет смысла надеяться, что все успокоится само собой. Это самообман. Выводы аналитиков первичной базы подтверждаются исследованиями, проведенными в ЦИК. Нам удалось кое-как наладить связь с центром. В нем сейчас также сложилась непростая обстановка. Большие проблемы в виварии и неспокойно в жилом секторе. Служба охраны с трудом контролирует обстановку на основных уровнях. Есть даже подозрения, что имела место диверсия…

Зал едва слышно загудел.

– Единственный уровень, где все нормально – детский, – поспешно добавил Кирсанов.

Среди квестеров послышались тихие вздохи облегчения.

– И как раз на этом уровне работают сейчас наши главные аналитики. Собственно, поэтому, я думаю, мы и сумели связаться с центром. Там образовалось что-то вроде «чистой зоны», участка, свободного от влияния аномальных вихрей событий. Похожие чистые зоны, кстати сказать, имеются и в других местах. Некоторые из таких территорий довольно обширны. Например, вся Казань и, предположительно, два участка за Уралом… к сожалению, далековато отсюда. На Алтае и в районе Байкала. Выявить чистые участки в европейской части страны пока трудно…

– Получается, просчитался босс, когда строил ЦИК в зоне, якобы гарантированной от аномалий, – негромко сказал Бибик стоящему рядом Бернштейну. – С Казанью угадали, а с «центром вселенной»… не очень.

– Вихри событий – не стационарные аномалии, – возразил координатор. – Привязаны к людям.

– В Казани-то ни того ни другого.

– Во-первых, это предварительный вывод…

– Во-вторых, помолчите, – непочтительно шикнул на обоих начальников Муха. – Дайте дослушать.

– Там кто-то хотел что-то спросить? – Кирсанов взглянул поверх голов на опоздавших.

– Извините, – ответил Бернштейн. – Мы вторые сутки пытаемся связаться с центром, вот и… не выдержали. Извините.

– Я понимаю. Что вам конкретно хочется узнать?

– Да все! – Оживились квестеры в первых рядах. – Что там в виварии? Какая еще диверсия? Рудин куда смотрит? Кто вышел на связь?

– На связь вышел Гунар Строггард, – ответил Кирсанов. – Он возглавил группу, которая и собрала необходимые данные. Эта же группа сейчас обрабатывает информацию и выявляет проблемные точки в центре.

– А кто? – заинтересовался доктор Мозгунов. – Кто в группе?

– Строггард, Багдасарян и два новых аналитика, вы вряд ли с ними знакомы, – Кирсанов усмехнулся. – Одного аналитика зовут Ирина.

– Ирина? – Мозгунов замялся. – Не знаю вроде бы… А фамилия?

– Сейчас это неважно, – уклонился от ответа Кирсанов. – Выявлены четыре проблемные точки. Вроде бы есть шанс докопаться до сути проблем. Но требуется еще время.

– Если это вихри событий, суть проблем находится здесь, – заметил Мозгунов. – Скажите им.

– А если нет? Если это еще какая-то беда, не связанная с данной зоной разлома? Или связанная, но нами пока не учтенная?

– Четыре точки, – вновь оживился Бибик. – Если допустить, что это все-таки «наша беда», получается, вихри событий закрутились только вокруг четверых из нас? А родные в центре есть у каждого второго.

– Думаю, наши аналитики в центре выявили точки, а если точнее – людей, вокруг которых крутятся наиболее сильные вихри, – как бы отвечая на сомнения Бибика, сказал Кирсанов. – На самом деле их больше. Я, конечно, обязан допускать любые варианты, в том числе и то, что в центре выявлены проблемы, не связанные с зоной 55. Однако в душе я склоняюсь к версии, что ЦИК подвергся атаке именно вихрей событий, и это значит, что центру видны лишь следствия. Причина же находится здесь, в Омске. В связи со всем изложенным, я и принял решение дать каждому из вас право выбора. Не спешите, все взвесьте и, кто сможет остаться, оставайтесь, остальных не держу.

– Может быть, как-то… временно можно, – проронил кто-то в первом ряду. – Мы ведь не боимся рисковать собой, но… родные наши… они тут при чем?

– Я и не предлагаю вам уволиться, – сказал Кирсанов. – Я должен твердо знать, на кого могу рассчитывать в этом квесте. В зоне находятся четыре зеркальных пакаля. Тот, кто их принесет, получит все, что полагается в таких случаях. Остальные будут сидеть в запасе без содержания либо отправятся в другие зоны, где на полставки подменят более смелых квестеров, которые приедут сюда.

– Не в смелости ведь дело…

– В смелости тоже, – отрезал Кирсанов. – Решайте.

– Рисковать все горазды… на словах, – усмехнувшись, проронил Юра Раптор. – Я остаюсь! Чих-хал я на эту лотерею и всякие вихри! Док, ты со мной?

– Я, пожалуй… да, – ответил Мозгунов.

– А я не могу, – сказал Яременко. – Поймите правильно… я уже пострадал… а у меня еще и родня.

– Я хотел бы озвучить наблюдение, – Мозгунов вскинул руку. – Думаю, это важно!

– Пожалуйста, – разрешил Кирсанов.

– Наша первоначальная установка, что в вихри первым делом попадают родные оказавшихся в зоне квестеров, не совсем корректна. Здесь имеет значение наиболее сильная эмоциональная связь. Причем необязательно с родным человеком. Да, самая крепкая связь обычно имеется с родными, но ведь, допустим, супруги это не родственники, а близкие. А, допустим, питомец нашего коллеги и вовсе не был человеком, но эмоциональная связь была очень сильной.

– А у меня квартира пострадала, – сказал один из квестеров.

– Значит, это самое дорогое, что у вас есть.

– У меня больше и нет ничего, кроме хаты и работы.

– Вот видите, квартиру вы поставили на первое место.

– Мы вас услышали, доктор, – вмешался Кирсанов. – Пожалуй, это действительно важное уточнение. Оно, кстати сказать, устраняет некоторые мелкие нестыковки и сомнения. Раптор, ты слышал? Не передумал?