Максим Хорсун - Зона Посещения. Бродяга Дик

– А у нас строгие правила, Ким, – развел руками Байрон. – Допуск в Зону имеют лишь сотрудники Института, прошедшие специальную подготовку.

Ким надула губы. Она мысленно представила план будущей статьи. Получалось, что пункт, с реализацией которого не ожидалось проблем, грозит обернуться проволочкой. Конечно, вылазка с научной группой была не столь ценна, как вылазка со сталкерами, но все равно Ким возмутилась.

– Вы только что сказали, будто Зона – это ничего особенного! – сказала она сухо, не глядя на Байрона. – Я уверена, что прилегающие к городу области Зоны исхожены и исследованы вдоль и поперек. И особого риска не будет…

– Ки-и-им, – морщась протянул Байрон. – Есть правила, за нарушение которых нам поснимают головы. Да и вы рискуете оказаться на скамье подсудимых. К тому же у нас есть утвержденный график выходов за пределы Периметра, я его не видел, но вполне возможно, что экспедиции не запланированы ни на сегодня, ни на завтра, ни на весь последующий месяц.

– Чед, что вы мне зубы заговариваете? – Ким едва справлялась с раздражением. – Вы даже свои машины оставляете в Зоне! Я не прошу сопровождать меня на завод или в горы, я говорю лишь о короткой вылазке, за забор и обратно.

– За Периметр, – машинально поправил Байрон и встрепенулся: – Позвольте! Машины? Какие это машины мы оставляем в Зоне?

– Вот стоят! У вас перед носом, Чед! – с презрением буркнула Ким.

Байрон поперхнулся дымом.

– Да будет вам известно, что эти грузовики стоят возле гаража с ночи Посещения. Больше сорока лет стоят, и ничего с ними не делается. Видите, как сияют стекла на солнце? К ним даже пыль не пристает. А краска на кабинах? Она только ярче год от года.

Видя, что Ким растерялась, Байрон продолжил давить:

– А знаете, что случится с человеком, если он сдуру решит пройти между грузовиками? Вы когда-нибудь видели, как закипают и взрываются глазные яблоки?

И тогда Ким не выдержала.

– Чед, приберегите ваши страшные истории для внуков! Я смогла выбраться из обстрелянной бандитами горящей «галоши», а никто из моих попутчиков – здоровяков-военных! – увы, не выжил! На меня напал счастливчик, и я опять-таки цела и невредима! Не думаю, что на расстоянии пятидесяти ярдов от обоссанного забора, который вы упорно называете Периметром, есть хотя бы одна неизвестная вам аномалия! Так что не пудрите мне мозги! Вы можете обеспечить мне безопасный выход в Зону! Можете, но по какой-то причине не хотите! Посему сам собой возникает вопрос – а не скрывает ли Институт в Зоне что-то, что посторонним глазам видеть не полагается?

«О… Да здравствует ПМС…» – догадалась Ким, когда под высоким потолком коридора умолкло эхо ее тирады. Судя по выражению лица Байрона, он пришел к аналогичному выводу.

– Прошу прощения, – послышался знакомый голос.

Ким обернулась и тут же прыснула в кулак. Посреди коридора стоял, пытливо глядя на них с Байроном, Строгов. Белый комбинезон его изрядно полнил, на правом рукаве влажно поблескивало свежее пятно – то ли джем, то ли солидол. Все двери были закрыты, и казалось, будто Строгов возник из ниоткуда.

– Да ты следишь за мной! – Ким не собиралась обижать русского, но фраза прозвучала агрессивно, в ней ощущалась желчь ссоры с Байроном, и Строгов моментально изменился в лице.

– Я вообще-то здесь работаю, – холодно ответил он.

– Позвольте-позвольте! – вмешался Байрон. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы знакомы, так?

– Знакомы, – подтвердил Строгов. – Хармонт – городок маленький. И все в нем как селедки в бочке. А из-за чего, собственно, сыр-бор?

Байрон не стал таить.

– Ким для статьи необходимо побывать в Зоне. Но ты же знаешь наши правила.

Ким мысленно поблагодарила Байрона за корректное описание проблемы.

– Действительно, – потер подбородок Строгов. – Зона – не место для прогулок. Чед, давай подумаем, чем мы можем помочь Ким.

– Давай, – кивнул Байрон.

– В принципе, я могу показать физлабораторию, – с сомнением предложил Строгов. – Включу разок наш рентгеновский лазер.

– Э, нет, – мотнул головой Байрон. – Здесь главный вопрос – взаимоотношения Человека и Зоны. А твои физические термины только распугают Ким читателей.

– Тогда лазер действительно не проканает… – Строгов посмотрел на Ким, точно ждал от нее подсказку. – Слушай, Чед! – в его глазах блеснули огоньки. – А если познакомить Ким с нашими проводниками? Они все равно сейчас бездельничают, в карты играют и кофе пьют целыми днями. Пусть хоть языками поработают.

– А что? Давай! – обрадовался Байрон.

– Какие еще проводники? – без энтузиазма спросила Ким.

– А! – Байрон махнул рукой. – Они вам понравятся. Мы называем их охотниками за премиальными. Бывшие сталкеры. У каждого за плечами – или отсидка, или условный срок. Те еще герои. Приняты в штат на должность лаборантов, не один раз ходили в Зону. Самые настоящие, матерые, – он усмехнулся и добавил: – И абсолютно легальные. За премиальные глотку перегрызут.

– Сколько сталкера ни корми, он все равно в Зону бежит, – высказался Строгов.

– Майкл, инициатива наказуема, – Байрон хлопнул русского по плечу. – Если ты не сильно занят, проведи, будь любезен, нашу гостью к проводникам. Мне надо ежемесячник вычитывать.

– Да? – Строгов почесал переносицу. – А что заявлено основной темой? Открытие Маккейна?

– А что же еще… – Байрон повернулся к Ким. – Группа из Европейского филиала доказала, что свойства «черных брызг» основаны на суперсимметрии. Вашему изданию эта новость интересна?

Ким наморщила лоб. Откуда пиарщику из Хармонтского филиала было знать, что она несколько месяцев дотошно мониторила всю новую информацию о Зонах Посещения?

– Мы печатали это, правда, короткой строкой, – сказала Ким. – «Черные брызги» помогут пролить свет на тайну темной материи. Так, кажется?

Байрон и Строгов переглянулись.

– Да. Каламбур, однако, – высказался пиарщик. – Ну так что, Майкл?

– Валяй, Чед. Занимайся ежемесячником, – Строгов поглядел Ким в глаза. – А мы, пожалуй, пойдем к проводникам на кофе с коньяком.

– Только не переусердствуйте, они – ребята закаленные. Я не имею в виду кофе, – Байрон отступил к дверям лифта, нащупал кнопку вызова. – Если я понадоблюсь, вы знаете, где мое логово.

Строгов остановил кабину на пятом этаже.

Ким шла, оглядываясь. Здесь все было скромнее, чем на верхнем этаже и на двух нижних. Краска на стенах местами потрескалась, линолеум пузырился и хлюпал под ногами. Остро пахло канифолью. Таблички на дверях были подписаны в соответствии той же китайской грамоте: «ТI06 Переход (Внешне)», «G8 Над. Выделить».

– Странно, что мы с тобой всякий раз пересекаемся, – сказала она, глядя в широкую спину Строгова. Русский был выше Ким на голову. – И каждый раз – когда мне нужна помощь.