Максим Хорсун - Зона Посещения. Бродяга Дик

Колонна остановилась. Медленно оседала пыль. Угловатые громады полицейских «галош» проступили на фоне сахарного излома обрыва. Загремели замки люков, на броню высыпали вооруженные спецназовцы. Они немедленно наставили дула автоматов на троицу сталкеров, которым некуда было деться. Наконец, из головной машины показался еще один. Он без лишних слов спрыгнул в пыль и поднял тонированное стекло забрала.

– Квотерблад… – сквозь зубы процедил Гризли и сплюнул.

Капитан свистом подозвал к себе парочку роботов и в их сопровождении двинулся к сталкерам.

– Так, так, так… – проговорил он. – Нарушаем, господа и леди… Параграф 303 бис Уголовного уложения о наказаниях… Карается лишением свободы на срок от пяти лет и выше…

– Хватит паясничать, Квотерблад, – буркнул Гризли. – Мы не в участке… Говори, чего тебе надо?

Капитан усмехнулся.

– Ты полагаешь, русский, что я приперся в это проклятое место, чтобы поторговаться с грязным сталкером?

– Полагаю… – отозвался Гризли. – Иначе ты бы не оставил своих псов в сторонке. Тебе не нужны свидетели. Правда, эти бравые ребята… – он показал на роботов, ощупывающих лепешку подсохшего «ведьминого студня»… – наверняка фиксируют все, что слышат и видят…

– Ошибаешься… – медленно проговорил Квотерблад. – Меня интересует лишь исполнение закона…

– Он просто мстит мне, за пощечину, – негромко сказала Ким. – Наш бравый капитан попытался меня облапать в ресторане.

Капитан высвистел замысловатую руладу. Роботы сорвались с места и бросились к ближайшему глидеру.

– Наши отношения, мисс Стюарт, – медленно проговорил Квотерблад, – к делу касательства не имеют…

– Ага, я был прав, – сказал Гризли. – Дело все-таки имеется…

– Да, я хотел бы кое о чем попросить Золотой Шар…

– Ого! Вот это откровенность! – восхитился русский. – Может, скажете, о чем именно, капитан?

– Скажу! Отчего не сказать… Тем более что у вас не будет возможности ни с кем откровенничать…

– Вы убьете правонарушителей, не оказавших сопротивления при аресте? – осведомился Гризли.

– Разве я что-нибудь сказал об убийстве? – удивился Квотерблад. – Я просто оставлю вас здесь…

– Стыдитесь, капитан. Вы же законник до мозга костей! Как вы объясните это вашим людям?

– Учтите, я гражданка Соединенных Штатов! – высокомерно напомнила Ким.

Лопес засопел, но не посмел сказать, что он гражданин того же государства.

– Никаких противоправных действий, – отрезал капитан. – Тем более – против иностранных подданных, хотя они и проникли на запретную территорию без согласования с властями… Все гораздо прозаичнее, сталкеры. Вы погибнете в процессе совершения правонарушения. Это засвидетельствуют все присутствующие здесь сотрудники полиции и зафиксируют видеорегистраторы.

– Мы не тронемся с места, Квотерблад, – сказал Гризли. – Надевайте нам наручники, зачитывайте права… Доставляйте нас в место предварительного заключения. В общем – пресекайте.

– Обойдетесь, – прошипел капитан. – Сейчас вы как миленькие пойдете к экскаватору и расчистите мне дорогу… Да вы просто исчезнете, как дурной сон, когда я потребую у господ пришельцев навести порядок на вверенной им территории. Это их прямая обязанность!

– Ладно, капитан… – сказал русский. – Твоя взяла… Я пойду. А их отпусти.

– Боже, какое благородство… Узнаю загадочную русскую душу. Опустившейся наркоман готов пожертвовать собою за други своя… Похвально! – Квотерблад вяло похлопал в ладоши. – Но ты прав, свидетели мне не нужны. Ступайте, если «мясорубка» подавится кем-нибудь из вас – я не буду в претензии. Впрочем, оказывать медицинскую помощь преступникам, пострадавшим в процессе совершения преступления, я не обязан.

– Хорошо, Квотерблад… – проговорил Гризли. – Забери с собой хотя бы девушку. Не будь скотиной!

Но полицейский лишь покачал головой.

– Господин капитан! – фальцетом выкрикнул Лопес. – Я хочу сделать официальное заявление…

– Лопес! – попытался предостеречь его русский, но тот лишь отмахнулся.

– В моих руках находится ценная стратегическая информация, – продолжал надрываться латинос, явно рассчитывая, что его услышат спецназовцы. – Правительство моей страны будет вам крайне признательно…

– А ты, оказывается, еще и шпион, грязный колумбийский ублюдок, – с нескрываемым презрением произнес Квотерблад. – Тем хуже для тебя…

Лопес побледнел, оглянулся на Строгова и сказал:

– Капитан, у вас есть возможность разоблачить целую шпионскую сеть в Хармонте… Руководство высоко оценит…

– Заткнись! – велел начальник хармонтской полиции. – Вы меня изрядно утомили, сталкеры. Ступайте и не забудьте прихватить с собой вашего подельника… Рокхаунд, – сказал он в рацию, прикрепленную к правому плечу. – Давай сюда этого ниггера…

В глидере отворилась бронированная дверца, и из нее вывалился Папаша Линкольн, со скованными за спиной руками.

– Группа матерого сталкера по кличке Папаша Линкольн в полном составе погибла во время противозаконной вылазки в Зону Посещения, – произнес капитан. – Вот о чем я сообщу газетам… И буду вынужден добавить, что, к моему глубочайшему сожалению, гражданка Соединенных Штатов, внештатный корреспондент «Дейли Телеграф», мисс Кимберли Раймонда Стюарт, вовлеченная в эту преступную авантюру бывшим сотрудником хармонтского филиала Международного Института Внеземных Культур гражданином России Михаилом Строговым, погибла тоже…

Спускались они не торопясь. Некуда им было торопиться. Взгляд капитана Квотерблада жег обтянутые грязным камуфляжем спины.

– Что с Картохой и Навуходносором? – спросил Гризли у угрюмо молчащего Папаши Линкольна.

– Ахмед погиб еще там, в поселке, – нехотя отозвался старый сталкер. – Этот их Труполюбивый Трутень обоссал беднягу своей сернокислой мочой…

– А Картоха?

– Когда Ахмед закричал, я повернулся к нему… Я и отвлекся-то всего на минуту, потому что сразу увидел, что моча растворила Навуходоносора заживо… но когда я снова собрался стрелять по Бродяге, ни его, ни Картохи уже не было…

– Дик унес его! – ахнула Ким. – Бедняга…

– Нашла кого жалеть, дура! – окрысился Лопес.

– Повежливее с девушкой, ты, шпион недоделанный, – процедил Гризли.

– А чего она раскудахталась… Нам в «мясорубку» лезть, а она жалеет вонючего сталкера, который просто удрал. И сейчас сидит в «Боржче», наворачивает свои кнедлики…

Папаша Линкольн вдруг стремительно схватил латиноса за глотку, прорычал:

– Не смей поганить своим языком имя честного сталкера, гнида!.. Владек сейчас в Гнезде, понял! Зона копается в нем своими щупальцами, перекраивает его, живого, на свой лад!