Анна Калинкина - Метро 2033. Хозяин Яузы

– Что ж я наделал? – пробормотал он. – Но ведь он первый начал? Да, вот теперь я и впрямь попал.

Он неуверенно нагнулся, посветил фонариком в лицо Кабана, опасаясь, что тот только притворяется и сейчас вскочит и кинется на него. Но Кабан лежал без движения. Лицо его, и так не отличавшееся красотой, теперь было просто страшно – обезображенное раной, залитое кровью.

– Все, блин. Кажется, и этот отмучился. Растворился в Нагвале, – сказал сам себе Федор. У него уже сил не было расстраиваться по этому поводу. Одно он понимал ясно – теперь ему точно конец. Если смерть Верки сильнее всего волновала одного Кабана, то, убив Кабана, Федор даже здесь, на бандитской станции, поставил себя вне закона. Этого ему не простят. Хотя, может, этот придурок еще жив? Но, кажется, это было уже неважно: даже если Кабан останется жив, ему, Федору, на Китае больше делать нечего.

Федор лихорадочно соображал. Если он сейчас продолжит путь, то скорее всего, не успеет дойти до Таганки: на Кабана скоро наткнется патруль, поднимет тревогу, за ним отправят погоню. Оставалось вернуться и попробовать пройти по поверхности. Он оглядел себя, кое-как пригладил всклокоченные волосы, вытер окровавленные руки об майку Кабана. Потом решительно зашагал обратно на станцию.

Патрульные удивились, увидав его снова.

– Чего тебе неймется-то? – буркнул один из них. – А Кабана ты не встретил, что ли? Он за тобой следом пошел.

«Они, наверное, уже и не думали увидеть меня живым», – с холодным бешенством подумал Федор.

– Кабана? – удивился он, стараясь потянуть время, лихорадочно соображая – как бы получше соврать. – Так это он мимо меня промчался? Я еще подумал – куда он так спешит? Он меня и не заметил.

Охранники дружно заржали. «Кажется, сработало», – подумал Федор. Он кинулся в палатку и быстро собрался, каждую минуту ожидая, что на станции поднимут тревогу. Когда шел к выходу, встретил, как назло, Леху Фейсконтроля.

– Ты куда это на ночь глядя? – удивился слегка протрезвевший Леха. Вид у него был такой, словно он ничего не помнит, и пьяных базаров с Федором на поминках – тоже. По крайней мере, Федор очень на это надеялся. Хотя про Леху говорили, что он только притворяется своим в доску парнем, а на самом деле – злопамятен и упрям. Если затаит обиду, способен как ни в чем не бывало улыбаться в лицо и шутить, пока не дождется удачного случая свести счеты, и уж тогда его не упустит.

– Да вот наверх решил сходить. Может, полезного чего найду, заодно и развеюсь. Муторно на душе как-то, – задушевно сказал Федор, стараясь, чтоб голос звучал как можно естественнее. С Лехой шутки были плохи.

– Ну ты прям крутым сталкером заделался! – фыркнул Леха. – А только зря ты уж так расхорохорился. Вот что я тебе скажу – рожденный ползать летать не может. Наше дело – в подземке сидеть, а не по поверхности шариться. Видал я таких, как ты, салаг. Сходит щенок раз, другой на поверхность – и думает, что всю науку он уже превзошел. В голову ему ударяет – тут он и пропал. Запомни – стоит только возомнить, что лучше всех все знаешь о поверхности – тут тебя и сожрут. Брось ты лучше эту затею. Это пьяная дурь в тебе бродит. Не нарывайся на неприятности, не ищи на все места приключений – пойдем, посидим, бражки еще выпьем, Верку помянем – целей будешь.

Федор покачал головой, соображая, как же ему отделаться от нудных поучений Лехи, которого явно разбирало поговорить.

– Кстати, ты Кабана давно видел? – озабоченно спросил Леха.

– Да видел вроде пару часов назад, а что? – стараясь говорить беспечно, спросил Федор.

– Да ничего, – пожал плечами Леха, – искал он тебя вроде.

Федор напрягся. И это не укрылось от Лехи, который свою кличку получил не зря.

– А чего это ты в лице переменился? – спросил он, пристально ощупывая Федора взглядом.

Тут Леху кто-то окликнул, и он зашагал прочь от Федора, буркнув: «Щас вернусь». Федор, сделав неопределенное движение руками, словно сожалея, что неотложные дела не дают вернуться к столь интересной беседе, быстро направился к герме, доставая химзу и противогаз. Напоследок он оглянулся на станцию – ближе к ночи становилось тише, и лишь из отдельных палаток долетали еще мужские голоса и пьяный женский смех. «Может, я сюда уже не вернусь, – подумал Федор. – Теперь совсем другая начнется жизнь, но какая?».

Он испытывал странную легкость, у него словно обострились все чувства и инстинкты. Это был уже не тот Федор, что прежде. Нынешний Федор уже мало чего боялся. Мысли стали резкими и ясными, многое из того, что беспокоило раньше, теперь потеряло значение.

«Я, конечно, не ангел, – думал он, – но и Верка сама виновата – не цеплялась бы за меня, жила б себе спокойно. Что ж, мне теперь повеситься? Да и придурок этот – кто его просил лезть ко мне? Я не хотел, он первый начал. Пойду теперь к старику. Заберу у него Нельку, уйдем с ней вместе куда-нибудь. Я теперь тоже убийца, как раз ей под пару. Как странно – во мне вроде ничего не изменилось. И про нее надо сначала все узнать. Нужно поговорить с ней самой, не верить слухам. Даже если и была какая-то история с мокрухой, наверняка ее случайно втравили. Ведь в ней нет ничего такого, садистского, нормальная она. Уж я-то знаю, на бандитов я насмотрелся. А в тяжелые обстоятельства любой может попасть – вот как я, например. А все эти разговоры о смерти – это все от Лефорта у нее, это пройдет, – решил он вдруг. – Надо ее забрать подальше куда-нибудь, пока он в тюряге сидит, и я сумею ее от этих глупостей отвлечь. А то, что она стрелять умеет, так это, по нынешним временам, очень даже неплохо. Спокойной жизни все равно не получится, так хоть прикрыть сможет в случае чего. Это хорошо – когда есть кому прикрыть. Мне главное – дойти. Не поддаться зову речного хозяина. Я увижу ее, погляжу ей в глаза. Она поймет, что я все знаю и простил. И больше нам ничего мешать не будет».

Его уже не пугали статуи, глядевшие на него словно бы с укоризной, – у всех статуй в этом городе было лицо Нели, теперь он знал это. И только внутренний голос чуть слышно нашептывал, что Верка-то его, несмотря ни на что, любила, а как с другой жизнь сложится – неизвестно. Но больше всего переживал он даже не из-за этого – в конце концов, Верку все равно уже не вернуть. Ему покоя не давал рассказ про хозяина Яузы.

Теперь Федору казалось, что все странные сны его объясняются именно этим – зовом издалека. Оттого ему и не сиделось на месте с тех пор, как вернулся он с Электрозаводской обратно.

«А может, нужно просто держаться подальше от этих мест, – думал он. – Ну ничего, еще поборемся, я так просто не сдамся. Мне бы только до Нели дойти».

Он даже не очень испугался, когда от одного из зданий отделилась массивная фигура. Каким-то чутьем угадал детину, которого в прошлый раз видел с Лефортом. Ну да – где-то тут они в прошлый раз и провалились в подземелье. Как его звали – кажется, Фитиль? Федор, успокаивающе подняв руки, шагнул вперед, не испугавшись наведенного на него автомата.