Вадим Львов - Сталь и пепел. На острие меча

— Спецназ, товарищ генерал… — ответил, вытянувшись как струна, Нань.

— Там батальон охраны, капитан. И противодиверсионная рота спецназа. Две группы были отправлены… Одна полностью уничтожена, другая пропала. Скорее всего, тоже уничтожена. Итак, товарищи офицеры, ваше мнение как парашютистов-разведчиков.

Генерал бросил быстрый взгляд на часы:

— Двух часов вам хватит?

— Так точно! — рявкнули Нань и Тун, уже понимая, что отступать поздно.

Посидели, покумекали… И родили наконец, как показалось, оригинальную идею. На свою голову. Забраться к русским с черного хода. Авиаторы, ознакомившись с планом, вцепились в него, как собаки в кость.

— Значит, на Y-5? Почему именно на нем?

— Если на малой высоте, то он мало заметен. К тому же простота управления. Тем более скорость небольшая — ПВО в первую очередь реагирует на скоростные цели как приоритетные по опасности.

— Может, вертолеты?

— Нет. Они сильно шумят. Их легко засекут наземные посты, следящие за воздушной обстановкой. Риск напороться на противодействие ЗРК или малокалиберных зенитных автоматов очень высок.

План был опасный, но дерзкий. Три легких транспортных Y-5 [116] Y-5 — китайская копия советского легкого транспортного самолета «Ан-2». , не пересекая собственно государственную границу, доставляли их к месту сброса. Потом «этажерки» резко набирали высоту и выбрасывали десант. Требовалось, используя парашюты-крыло, проскользнуть по ночному небу не больше двадцати километров. Русские операторы ПВО, занятые охотой за высокоскоростными целями, вряд ли обратят особое внимание на медлительные объекты, не похожие ни на истребители, ни на бомбардировщики, ни даже на транспортники.

«А дальше… будем надеяться на попутный ветер, — думал Тун. — Мы же элита пятнадцатого воздушно-десантного корпуса и всех Вооруженных сил КНР, черт побери! Что для нас двадцать километров? Тем более на этом, южном направлении у русских вообще нет никаких серьезных сил. Не ждут они удара в спину со своей территории. Может, остались там два десятка ополченцев, не просыхающих от выпивки.

Точкой приземления выбрали заброшенную лесную просеку в десяти километрах южнее основного объекта.

— Не лезьте в бой! — приказал генерал. — Ваша первоочередная задача — навести на мосты артиллерию. Пара хороших, точных залпов РСЗО или гаубиц — и сухопутная артерия, связывающая Приморье с остальной русской территорией, будет перерезана.

С этим понятно, но лучше подстраховаться, особенно когда дело идет о русских. Поэтому все три старичка Y-5 были забиты парашютистам под завязку. По одиннадцать человек в каждом. Помимо десантников со стрелковым оружием в каждой РДГ было по два снайпера, два сапера и одному пулеметчику. У всех ПНВ и устройства для бесшумной и беспламенной стрельбы.

Вот и земля! Черт, кругом пни, коряги какие-то! Сцепив зубы и ругаясь про себя, Джианг Тун лихорадочно пытался погасить скорость парашюта именно над более-менее подходящим для посадки местом, где можно было не свернуть шею…

«Диверсанты, может даже, ниндзя!» — понял Димка, когда, приподняв голову и посмотрев налево, увидел несущихся к земле людей на странных парашютах. Люди заходили на посадку на старой просеке, смело снижаясь ночью там, где и днем можно было все кости переломать.

По мысли пятнадцатилетнего паренька, сейчас вжимающегося в пропахший хвоей ствол огромной, мокрой ели, нормальные люди так прыгать не станут. Значит, точно ниндзя. То, что мифические ниндзя — это японцы, а не китайцы, его сейчас не интересовало.

Его трясло от страха и возбуждения: он еще никогда не видел живых врагов так близко, за двести-триста шагов. Воздух вокруг тут же наполнился чужеродным, не таежным запахом и такими же чужеродными звуками. Пахло металлом, пластиком, еще какой-то химической дрянью, человеческим потом и страхом. Что-то тихонько лязгало и шуршало.

Один за другим парашютисты-разведчики приземлялись на просеку, гасили парашюты и мгновенно занимали позиции по периметру зоны высадки, выставив вперед стволы штурмовых винтовок с утолщениями глушителей.

Джианг Тун присел и резко оглянулся, едва скинув со спины подвесную систему и ранец. Прибор ночного видения давал довольно четкую картинку: все было тихо. Только рядом, путаясь в стропах, раздраженно сопел солдат из их роты.

— Тихо! — прошептал Тун, и солдат замер, словно изваяние. Еще раз неторопливо Джианг осмотрел темный лес, с двух сторон подступивший к просеке. Что-то ему не нравилось… Что-то там скрывалось. Опасное.

Когда рука капитана тронула его сзади за плечо, лейтенант едва не вскрикнул от неожиданности.

— Ты что? — спросил Нань, внимательно рассматривая подчиненного.

— Не знаю, — ответил Тун, тряхнув головой. — Мерещится что-то. Нервы, наверное, сдают.

— Где конкретно мерещится? — Капитан Нань служил в разведке не первый день и знал, что такое вовремя замеченная опасность. Здесь важна любая мелочь.

— Да нигде, командир. Точнее, везде…

— Понятно. — Капитан ободряюще похлопал Джианга по спине. — Нервы лечи, пока молодой. У тебя все люди целы?

— Двое ноги повредили. Янь и Джанг. Переломов нет, ходить могут, просто ушибы.

— Отлично. Вот в первой группе снайпер, сержант Мэй, ногу вывихнул. Вроде кость цела, но хромает здорово.

Джианг кивнул. Мэй — отличный стрелок, лучший в роте, может, и во всем полку. Как неудачно все началось.

— Слушай приказ, лейтенант Тун. Ты поведешь арьергард, группу прикрытия. Возьмешь Мэя, он хоть и покалеченный, но ходит неслышно. Еще четырех, нет, пятерых бойцов. Мы пойдем след в след — вы же идите цепью. Держитесь в пятистах метрах от нас. И смотрите по сторонам. Мне тоже здесь не нравится, тихо как-то…

Группа Туна, пропустив основной отряд вперед, неслышно кралась сзади, останавливаясь и прислушиваясь каждую сотню шагов. Сержант Мэй шел медленно, его лицо кривилось, но он молча переносил боль в ноге, сустав которой вправили в полевых условиях, сунув ему в рот пару обезболивающих таблеток. Ничего, дохромает. И не такое на маневрах терпеть приходилось.

Димка наблюдал, как парашютисты, наскоро забросав парашюты валежником, разбились на две группы и растворились в лесу. Третья группа, где был сильно хромающий солдат, двинулась вперед позже, растянувшись цепью.

Идущие цепью останавливались, подолгу прислушиваясь и принюхиваясь, но Димку они заметить не могли. За две недели, проведенные в лесу, он по запаху практически не отличался от окружающей среды. Прибывшие из Туркестана китайцы при всем желании пахли по-другому. Их ноздри были еще забиты запахом гор и выжженных солнцем полупустынь Средней Азии.

«Чего же делать? Подниму шум— сразу прихлопнут. Не подниму — деда с мужиками убьют», — думал Безверхий, наблюдая за крадущимися китайцами.