Дмитрий Силлов - Побратим смерти

— Вот они! — заорал здоровенный пират с ужасным рваным шрамом на лбу, наверняка специально ничем не прикрытым ради устрашения гипотетического врага. — Бей гадов!

И первым, схватив с пояса стальной крюк, метнул его в ближайшего латника.

Конечно, лошадь, пляшущая под всадником, не способствует точности броска. Но пират был привычен к финтам корабельной палубы, то и дело уходящей из-под ног во время шторма, поэтому у него все получилось.

Крюк просвистел в воздухе, и его острый конец вонзился точно за ухо одного из арбалетчиков Дирка. Зычно захохотав, пират рванул веревку — и латник упал на колени, тщетно пытаясь заткнуть ладонью разорванную артерию, из которой хлестала кровь.

Правда, веселился победитель недолго. Второй болт, выпущенный Лисом, вонзился ему прямо в рот. Поговорка про того, кто смеется последним, справедлива в любом из миров.

После второго залпа в живых остался лишь один здоровенный пират. Поняв, что его конь решительно не желает наступать на трупы, он соскочил на землю.

— Ну что, суки?! — заорал здоровяк, выхватывая саблю из ножен. — Есть здесь мужики? Один на один слабо?

— Да нет, не слабо, — пожал плечами Снайпер, перезаряжая арбалет в третий раз. — Только зачем?

И равнодушно всадил болт в горло задиристого пирата. Жизнь — не книжка и не кино. В жизни все гораздо прозаичнее.

Дирк одобрительно кивнул вторично.

— Что теперь? — поинтересовался он.

— Теперь ловим коней, переодеваемся в пиратские шмотки, чтоб остальные патрули за нами не гнались, и едем.

— Куда? — не отставал настырный командир латников.

— А вот он покажет куда, — кивнул Снайпер на связанного по рукам и ногам мага Земли.

Черная, колышущаяся людская масса окружала город. В этой массе все отчетливее выделялись контуры осадных машин, сноровисто создаваемых пиратами. Эти парни привыкли работать с деревом, ремонтируя свои корабли, потому собрать из заранее заготовленных деталей требушет, баллисту или таран для них не составляло большого труда. А уж осадную лестницу связать — так вообще пара пустяков.

Никс с тоской наблюдал с надвратной башни, как готовится к осаде армия противника. Была слабая надежда, что войско графа подойдет и ударит с тыла, но в то же время маг Воды осознавал, что вряд ли правителю Стоунхенда удастся собрать более тысячи воинов. Кто ж знал, что под городские стены притащится эдакая орда? И что теперь делать?

Если пираты, закончив сборку осадных машин, с утра пораньше начнут обстрел, а потом всей толпой ринутся на штурм, вряд ли гарнизон сумеет удержать стены. Да, они крепки и высоки, да, уже готовы чаны с кипящей смолой, и огромные камни готовы полететь сверху на головы осаждающих. И городской гарнизон, и боевые маги, и ополчение, собранное за считаные часы, все настроены весьма решительно. Однако Никс понимал — город не удержать. Тем более что на стороне северных пиратов воюют два дракона. Конечно, ему удалось отогнать огнедышащую парочку при помощи Драконоруба. Но если один из них будет отвлекать стрелка, паря на безопасном расстоянии, а второй подлетит с тыла, то и осадных машин не понадобится. Крылатые твари спалят Драконоруб вместе со стрелком, а потом методично примутся выжигать со стен защитников города… Эх, если б граф ударил с тыла, можно было бы предпринять вылазку, сжечь к кутрубам осадные машины и нехило потрепать пиратский гарнизон. Но все это лишь мечты. В реальности все гораздо печальнее.

Внезапно Никс насторожился, вглядываясь в черные ряды осаждающих. Потом протер глаза. Нет, ему не показалось. Через расступившиеся ряды пиратов ехала кавалькада всадников, закованных в сверкающие латы. И один из конников держал флаг с гербом, прекрасно знакомым всему Стоунхенду.

Граф… Этого не могло быть, потому что просто не могло быть! Хозяин города, который готовились защищать его жители, ехал сейчас к воротам… Причем ехал не пленником, закованным в колодки, а при всем параде и при оружии, в сопровождении двадцати своих рыцарей, также вооруженных до зубов.

Никс быстро восстановил в памяти вчерашний день. Да нет, вроде пил в меру и листьев синего папоротника выкурил не больше обычного, с утра даже голова не болела. На рассвете вот по драконам отстрелялся относительно удачно… Хотя, возможно, это эффект снежного кома. Пьешь, куришь, считаешь, что оттягиваешься в меру. А потом — раз! — и всё. Накрыло бесповоротно и навсегда. Кстати, надо будет аккуратно уточнить у наблюдателей, были ли те драконы на самом деле. А то, может, расстреливал поутру собственные глюки и радовался, какой он герой и молодец…

Но граф, подъезжающий к надвратной башне, если и был галлюцинацией, то уж очень правдоподобной. Со звуковыми эффектами бряцанья лат, топота копыт и голосом, очень похожим на голос хозяина Стоунхенда, приглушенного шлемом.

— Открыть ворота! — приказал граф тоном, не терпящим возражений.

— Приветствую вас, светлейший, — отозвался с башни Никс. — Я непременно отдам приказ открыть ворота, но только после того, как вы объяснитесь.

— Что именно я должен объяснять? — раздраженно рыкнул граф. — И кому? Без году неделя главе гильдии Воинов ночи? Так это легко исправить…

— Согласно указу, подписанному еще вашим дедушкой, в ваше отсутствие я повелеваю городом, — мягко отозвался Никс. — А вы пока что по ту сторону стены, стало быть, отсутствуете. И я хочу понять, как это получилось, что вы беспрепятственно проехали сквозь строй наших заклятых врагов так, словно они вдруг ни с того ни с сего стали нашими друзьями.

— Они и стали! — проревел граф. — Я заключил с ними мирный договор и теперь требую, чтобы ты, кутрубов сын, впустил в город меня и моих новых союзников!

— Я непременно выполню ваш приказ, — смиренно ответил мессир. — Но, сами понимаете, я стараюсь достойно выполнять свои обязанности, и безопасность вашей же собственности для меня превыше всего. Поэтому выполните простую просьбу. Откройте забрало вашего шлема. Я хочу убедиться, что вы — это вы, а не кто-то другой.

— Да что ты себе позволяешь?! — взорвался граф, от возмущения аж привстав на стременах. — Тебе недостаточно того, что ты видишь?

— Недостаточно, — вздохнул Никс. — Думаю, на моем месте вы бы поступили точно так же.

Мессиру все меньше нравилось происходящее. Правитель Стоунхенда был, конечно, весьма своенравен, но не настолько, чтобы отрицать очевидное. А еще Никсу не нравилось поведение рыцаря, сидящего на коне по правую руку от графа. Маг Воды сам был профессиональным воином и мог отличить мужчину от женщины по посадке, даже если всадник был с ног до головы закован в латы. Так вот, справа от графа на коне сидела женщина, хорошо обученная езде в мужском седле. Сильная, уверенная в себе — но все-таки женщина. А дам в свите графа отродясь не было. К тому же эта дама сейчас, отпустив поводья, потихоньку шевелила пальцами, при этом возле сочленений ее латных перчаток курился едва заметный черный дымок. Всадница была магом. Очень хорошим специалистом в своем деле, владеющим запретной магией Земли, о которой уже давно позабыли в Стоунхенде.