Вадим Панов - Все оттенки черного

«Зеленый свет – иди, красный – стой».

… и справа будет массивное, светлого камня здание.

Цитадель, логово Нави, штаб-квартира Темного Двора, одного из трех Великих Домов Тайного Города.

Алексей знал, что вампиры принадлежат именно к этому объединению нелюдей и именно Темный Двор должен ответить за одного из своих членов. И ответит. В Тайном Городе хорошо помнили времена Инквизиции и не хотели их повторения.

Монах спокойно подошел к массивным воротам, огляделся – он не знал, для чего предназначена маленькая кнопочка, вделанная в стену, – и сильно постучал.

– Я вас слушаю. – Голос шел откуда-то справа.

– Передайте Сантьяге, что его хочет видеть отец Алексей из Забытой пустыни, – твердо произнес юноша.

В роскошном помещении витал легкий аромат благовоний. Мягкий свет золотых светильников падал на радующую глаз резную мебель, ковер с длинным ворсом. Все идеально сочеталось, чувствовалось, что кабинет обставлял превосходный дизайнер. На стенах несколько картин: цунами, сметающее прибрежный городок, взрывающийся вулкан, величественный айсберг посреди темного океана и одинокая фигурка, отчаянно цепляющаяся за ледяной выступ. Вопреки своей воле, Алексей задержал взгляд на этих работах. Блестяще исполненные, они с потрясающей достоверностью передавали суть событий: сила и могущество, способные потрясти устои, сломать все. Колоссальная энергия шла прямо в душу зрителя, завораживала, оживала…

– Сила. Он нашел возможность передать ее посредством красок.

Алексей вздрогнул.

Хозяин кабинета, одетый в элегантный белый костюм, сидел на столе, лениво покачивая ногами. Как все навы, он был худощав, черноволос и черноглаз.

– Как ни странно, это написал чел, Аркадий Ивов. Блестящий талант. Я даже подумывал стать его меценатом, а он взял и принялся рисовать портреты местных толстосумов. – Сантьяга сделал маленький глоток вина из хрустального бокала. – Ваши соплеменники страшно падки на золото, отец Алексей. Кстати, здравствуйте.

– Соблазны преследуют их, – недовольно произнес монах. Он планировал совершенно другое развитие разговора.

Упырь-убийца, вот в чем проблема. Алексей не надеялся отыскать его в грохочущих скалах большого города, но давние договоренности, о которых рассказывал старец Никодим, позволяли надеяться, что навы сами покарают преступника.

– Соблазны преследуют всех, уважаемый отец Алексей, – улыбнулся Сантьяга, и в его черных, глубоко запавших глазах зажглись веселые искры. – Но ведь господь дал им еще и голову.

– Не следовало бы тебе упоминать имя господа, демон.

– А почему нет? – поднял брови Сантьяга. – Мы с ним почти ровесники.

Монах насупился. Он встречался с этим навом всего один раз, не так давно, и знал, что его собеседник может быть не только язвительным, но и очень жестким. Однако с ним можно было говорить и договариваться. Алексей внимательно посмотрел в черные глаза Сантьяги, на секунду задержал взгляд на дорогом, ручной работы – хотя юноша не разбирался в таких тонкостях – галстуке, запонках, украшенных черными бриллиантами.

– Вина, отец Алексей? – Вторжение молодого монаха оторвало Сантьягу от дел, но отказать во встрече он не мог. Забытая пустынь была одним из редких островков человской цивилизации, благодаря которым Великим Домам приходилось вести себя осторожно, соблюдать старые договоренности, и экстренное появление Алексея показывало, что произошло что-то неординарное. – Это рейнское, очень хорошего урожая.

– У меня есть голова.

Сантьяга улыбнулся, оценив шутку собеседника, сделал еще один глоток и снова посмотрел на картины.

– Я чувствую, что эти работы надолго останутся в моем кабинете. Зачем вы хотели меня видеть?

Резкая смена темы сбила с толку монаха.

– Я… случилось непоправимое.

– Непоправимого не бывает, уважаемый отец Алексей.

– Смерть человека в самом расцвете сил, это, по-вашему, можно поправить?

– А что гласят на этот счет ваши верования? – осведомился Сантьяга. – Помнится, я почитывал одно писание, так там прямо сказано…

– Прекрати смеяться над моей верой, демон! – неожиданно громко рявкнул юный монах.

Сантьяга даже не вздрогнул. Он спокойно допил вино, поставил хрустальный бокал на стол и задумчиво посмотрел на Алексея. В черных глазах нава не было и тени насмешки.

– Когда же вы, наконец, поймете, что мы не демоны и не враги? Мы просто другие. – Он поднялся, оказавшись настолько высоким, что голова монаха едва доходила до его груди, и прошелся по комнате. – Значит, совершено убийство. Почему оно так взволновало вас, отец Алексей? В этом городе ежедневно гибнут десятки людей.

– Убийца – упырь.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Старец Никодим говорил мне, что…

– Я знаю, что мог сообщить вам Никодим, – легким взмахом руки Сантьяга заставил монаха замолчать. – Вампирам запрещено убивать в городе и его окрестностях. Совершено преступление. Кто убит?

– Мужчина, лет тридцати.

– Имя?

– С ним не было документов.

– Где его нашли?

Алексей подробно объяснил ситуацию, Сантьяга внимательно слушал, изредка бросая взгляды на мерцающий в углу кабинета монитор компьютера.

– Мы расследуем это дело.

– Упырь будет наказан?

– Да, – спокойно ответил Сантьяга. – Если вампир действительно нарушил наши правила, он понесет наказание. Мы помним договоренности.

Юный монах вздохнул:

– Какое?

– Он будет убит, – буднично произнес Сантьяга. – Вы удовлетворены? – Чувствовалось, что хозяин кабинета потерял интерес к разговору. – Вас проводят, уважаемый Алексей. Кстати, не желаете, чтобы мои помощники отвезли вас в Забытую пустынь?

Монах с тоской вспомнил мрачные своды подземки, трясущуюся электричку, толпы, глазеющие на его рясу, и покачал головой:

– В этом нет необходимости.

– Воля ваша.

Когда за Алексеем закрылась дверь, Сантьяга некоторое время постоял перед одной из картин, той, на которой был изображен айсберг с одинокой фигуркой утопающего, затем нахмурился, словно вспомнив что-то, и тихо произнес:

– Ортега.

В кабинет вошел такой же высокий и черноволосый, как Сантьяга, мужчина в темном костюме.

– Да, комиссар?

– Проверьте список контрактов, которые должны были выполнить вампиры в последнюю неделю. Интересующий объект: чел, мужчина, около тридцати лет, его высушили в Подмосковье. Если контракт на него был заключен, то расследуйте, почему исполнитель не убрал следы.

– А если контракта не было?

– Если контракта не было, то разыщите Лазаря Гангрела.

Ошарашенные телохранители сочли внезапную истерику Веры следствием потрясения, вызванного потерей управления и тем, что машина вылетела с дороги. Они не обратили внимания на бессвязные крики о каком-то высоком старике в черных очках – какой еще старик? Рядом с джипом не было ни души, – как смогли, успокоили женщину и быстро доставили ее домой.