Вадим Панов - Войны начинают неудачники

– Слышь, Любомир, мы Кортеса вроде зацепили. – Подумав еще чуть-чуть, он добавил: – Не могли не зацепить. Убегал он как-то неуверенно.

– От кого убегал? Судя по твоему отчету, он просто перестрелял твоих бойцов, забрал Амулет и уехал.

– Я бойцов на байках послал, – шмыгнул носом Кувалда, – они его фогнали.

– Дальше можешь не продолжать, – остановил одноглазого колдун. – Кто-нибудь из этих бойцов спасся?

– Нет, – потупился Шибзич.

– Значит, куда направился Кортес, мы не знаем.

– Мы его зацепили, – упрямо повторил Секира. – Он ранен.

– Будем надеяться. Спасибо, Псор. – Любомир взял чашку из рук раба и, отхлебнув обжигающе горячего чая, задумчиво произнес: – Если ты его действительно достал, есть вероятность, что он не добрался до Цитадели.

– А я что говорю! – обрадовался Секира и злобно посмотрел на Шибзича. – Я его найду!

– Найдешь? – переспросил колдун. – И что будешь делать?

Фюрер Шибзичей мстительно засмеялся.

– Кувалда!

– Фа, Любомир!

– Как ты думаешь, – поинтересовался колдун, – наемник будет рисковать жизнью ради добычи?

– Наемник? Чел? – одноглазый помотал головой. – Нет.

– Значит, если он ранен, он, скорее всего, поедет к врачу?

– Точно!

– Хорошо. – Любомир сделал еще один маленький глоток. – Мы потеряли его в самом конце Ленинского проспекта. Куда он мог направиться?

– Куда угодно, – махнул рукой Секира. – Кто знает этих челов?

– Только к эрлийцам, – Кувалда презрительно сплюнул, – больше некуфа.

– Это почему? – взвился Дурич.

– Успокойся! – Любомир перевел взгляд своих огромных ярко-зеленых глаз на Шибзича. – Почему?

– Во-первых, эрлийцы поставят его на ноги быстрее всех. Форого, конечно, но если платит Темный Фвор, можно себе позволить, – рассудительно ответил одноглазый, – а во-вторых, любой человский фоктор сразу сфаст его в полицию. У него же пулевое ранение! – Шибзич снова сплюнул и повернулся к сопернику: – Если, конечно, они его фействительно ранили.

Секира зарычал.

– Хорошо, – тихий голос Любомира мгновенно успокоил Дурича, – Кувалда, Кортес за тобой. Найди мне его, достань хоть из-под земли. Если надо – разнеси этот монастырь вдребезги, но отыщи Кортеса или Амулет. Понятно?

– Понятно! – вскинулся Шибзич, довольный возможностью отличиться.

– Хорошо, что понятно, – колдун поставил чашку на стол, – а заодно перестань плевать в моем кабинете, тут тебе не хлев.

– Извини, Любомир, – смутился фюрер. – Привычка.

Дурич злорадно гоготнул.

– Секира, – обратился к нему Любомир, – твоя задача сложнее.

Молодой фюрер напрягся.

– В ближайшее время я буду слушать Цитадель, – негромко произнес колдун.

– Но это невозможно, – ошарашенно промычал Кувалда.

– Ты забываешься, – с холодной скромностью заметил Любомир. – Секира, подготовь команду бойцов и будь на стреме. Если Кортес сам свяжется с навами, будь готов ехать на перехват.

– Это… Любомир, – Дурич соображал очень небыстро, – то есть надо будет, когда нав поедет на стрелку, проследить его и замочить?

– Тебя что-то смущает? – с легкой угрозой поинтересовался колдун.

– Но убить нава…

– Вопреки широко распространенному мнению о бессмертии навов, – устало произнес Любомир, – на деле это совершенно не так. Они действительно практически не восприимчивы к болезням, а их раны очень быстро заживают, но…

Колдун поднялся из кресла и, выйдя из-за стола, встал перед Красными Шапками.

– Псор!

Маленький раб мгновенно поднес хозяину изящную резную шкатулку.

– Посмотрите.

Фюреры встали с табуретов и подошли к колдуну.

– Это древнее оружие, усиленное моими заклинаниями, таит в себе смертельную опасность для любого нава. С его помощью необходимо вскрыть грудную клетку врага и вырвать сердце. – Любомир улыбнулся. – Правда, просто?

– Очень, – согласился Секира, жадно пожирая глазами странной формы обсидиановый клинок, покоящийся на зеленом бархате шкатулки.

Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь

Москва, Лосиный Остров,

27 июля, вторник, 04.23

– Этого не может быть, этого просто не может быть, – в волнении повторила Ярослава.

Она судорожно сжала виски руками и отчаянно замотала головой, казалось, еще чуть-чуть, и из ее глаз хлынут слезы. Новость, которую только что преподнесла ей королева, оглушила обычно хладнокровную и выдержанную жрицу.

Вестник умер. Последняя надежда на возрождение Великого Дома Людь рухнула.

Пока королева сообщила об этом только узкому кругу – жрицам Зеленого Дома, спешно вызвав их среди ночи во дворец. Боясь поверить в подобный кошмар, женщины беспомощно молчали, и только Ярослава нашла слова. Ее ненависть к королеве вырвалась наружу:

– Ты убила его, – длинный палец жрицы указал на Всеславу, – ты не хотела уступить ему трон. Я требую суда над королевой – она убийца!

Эмоциональный всплеск Ярославы не произвел на повелительницу Зеленого Дома ни малейшего впечатления.

– Не стоит терять голову, моя милая, – тихо произнесла она в ответ. – Нам всем сейчас очень тяжело.

Всеслава медленно опустилась на трон и горестно вздохнула. Впервые за многие годы молодая королева была одета в траур. Тонкое черное платье подчеркивало бледность лица и потухший взгляд огромных ярко-зеленых глаз. Прекрасные волосы, собранные в простой узел, были покрыты легким черным платком, и исходящий от них аромат жасмина был почти неощутим. Из драгоценностей королева предпочла одно лишь изящное кольцо с изумрудом. В свое время стилисты ее величества потратили больше месяца, чтобы подобрать подходящий траурный наряд. Этот комплект назывался «непереносимая утрата» и рекомендовался для особо горестных событий. Всеслава отметила, что наряд удался.

– Тело Вестника находится здесь, – по-прежнему тихо сообщила она, – и вы сможете убедиться в том, что его смерть наступила от естественных причин.

Потрясенные жрицы молчали, и Всеслава с облегчением поняла, что экстремистский выпад ее давней соперницы не нашел у них понимания. По крайней мере, пока, по горячим следам. В дальнейшем она сумеет нейтрализовать попытки Ярославы обвинить ее в смерти мальчика.

– Мы уверены, что ваше величество простит Ярославе ее несдержанность, – громко сказала Мирослава, самая старая из жриц Зеленого Дома. – Горе, которое обрушилось на нас… Она не ведала, что говорит.

– Мы понимаем, что подобное известие может выбить из колеи кого угодно, – голос Всеславы был по-прежнему тих, но в нем появились маленькие льдинки, – и готовы оставить без внимания этот инцидент.

Ярко-зеленые глаза королевы остановились на Ярославе. Поняв, что осталась в одиночестве, долговязая жрица покорно склонила голову: