Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Ховрино

Бор обернулся, поднимая свою дубину.

– Да нет там никого… пока что. Но могут в любой момент появиться. Ладно, пошли. Нужно стрелы собрать и уходить отсюда.

Бор вдруг положил свое оружие на землю, подбежал к трупу одного из вормов, взял его видавший виды меч и стал рыскать среди мертвых тел врагов, ища чего-то. И, похоже, нашел. Остановился у одного, присел на корточки, заслонив изуродованный труп своей широкой спиной.

«Что он там делает?»

Возился Бор недолго. Встал, развернулся и побежал обратно к Лии, оставив меч в теле ворма… и держа в руке одну из ее стрел.

– Вот, – сказал он, протягивая ей стрелу. – Как ты учила. Я ее достал в два раза быстрее, чем за десять секунд… Ну, почти в два раза быстрее.

Лия слабо усмехнулась. Явно ученик на похвалу напрашивается. Впрочем, он ее вполне заслуживает.

– Молодец. Ну, пошли другие стрелы соберем. Дубину свою не забудь.

Бор чесал в затылке, будто желая что-то спросить – и не решаясь.

– Ну, говори уже.

Громила кивнул на изуродованный труп Чугуна.

– Ты говорила, убивать нужно не ради смерти, боли и крови других… А я слышал, как вот этот кричал. Ты убивала его долго и больно.

– Да, – сквозь зубы процедила Лия. – Но поверь, он это заслужил. Он любил причинять другим боль и страдания. И хотел причинить их мне.

– Ух, гад какой! – Бор нахмурился. – Так ему и надо тогда!

Девушка невесело усмехнулась:

– Ну ладно, пошли.

– Куда пойдем? – деловито осведомился здоровяк.

– Куда угодно, только подальше отсюда. Только… мне нужно сделать еще кое-что.

– Что?

– Неважно. Ты иди, я тебя догоню. Это не займет много времени.

Лия сидела на крыше полуразрушенного здания. Внизу лениво нес свои воды Канал, за которым лежала Зона Трех заводов.

Прошло совсем немного времени с того момента, как девушка, спустившись со Стены, покинула родной дом. И, в общем-то, пока что все складывается довольно неплохо. Она не попала в плен к подручным второго зама, амбиции которого лишили ее дома; отбилась от нападения вормов и в полной мере покарала подонка, долгие месяцы глумившегося над женщинами Зоны. А также сумела сохранить жизнь собрата по несчастью, который оказался просто большим ребенком. Впрочем, ребенком, искренне желающим все понять и всему научиться. Такие дети растут очень быстро. И, как показал недавно закончившийся бой, ее уроки не прошли для громилы даром.

Исходя из всего этого, стоит ли так уж жалеть о том, что Зона Трех заводов стала для нее чужой? Кем она там была? Да, соратники-стабберы и стражники уважали ее как воина. Но защитники Зоны Трех заводов – это далеко не все.

Очень многие в Зоне не принимали ее такой, какая она есть, – непокорной, неприступной, дерзкой. Крутили втихаря пальцем у виска – что, мол, за женщина такая? Детишек рожать не хочет, об уютном семейном гнезде не мечтает, в надежном мужском тылу прятаться не собирается – все ей свободу и рейды подавай! Разве что, может, на Иона смотрит несколько иначе, чем на остальных мужчин… А может, это только кажется. Впрочем, если оно и так – неудивительно. Оба же чокнутые. Что она со своей непокорностью, что он, сын Директора. Жил бы себе на всем готовом, никуда себе не дуя, – а туда же! В рейды, в разведку, рискуя шкурой там, где могли бы рисковать другие…

И вообще, что он, что она. Живут не как все, а это очень и очень плохо. Как так можно вообще – выделяться из общей массы, порой даже не подчиняясь указаниям Директора, чьими устами говорит воля самого Великого Механика?

Сейчас Лия словно читала мысли тех, кто остался там, под защитой Стены и Заставы. Может, и она ошибалась. Но если и так, то не намного. Внутренняя идеология, насаждаемая Директором, таким настроениям и мыслям весьма способствовала и всячески их поощряла. Настроениям и мыслям живых рабочих инструментов.

Живой рабочий инструмент… Вот кем она была для большинства жителей Зоны, включая руководящий состав. Тренировки, вступление в ряды стабберов, рейды – все это было ее выбором, ее решением. Которое поощрялось Директором до поры до времени – исключительно в силу того, что это ему было выгодно. Тоже до поры до времени…

Нет, жалеть не о чем. Здесь, на диких территориях, ей постоянно угрожает опасность. Но в этих опасных местах, ни перед кем не отчитываясь и не выполняя ничьих приказов, она в гораздо большей мере чувствовала себя человеком. Человеком, не слепо следующим природным инстинктам или воле системы, а делающим свой выбор. Возможность выбирать, кем быть, каким путем следовать, каким идеалам служить, – это и отличает людей от мутантов, живущих лишь низменными потребностями.

Жалеть не о чем. Разве что Ион… Только по нему она и скучает теперь.

Ну да ничего. Даст Великий Механик, еще увидимся. Спаленный огнем Последней Войны мегаполис тесен… Ну, а пока что дожидаемся темноты и отправляем Иону весточку, которой он, несомненно, обрадуется. А заодно и информацию, важную для всей Зоны Трех заводов.

Лодка, брошенная у левого берега Канала ныне покойными осмами, лежала полузатопленная в прибрежной грязи. Бор вытащил ее на берег и, поднатужившись, перевернул. «Неплохой способ, – отметила про себя Лия. – Гораздо быстрее, чем воду из нее вычерпывать».

В четыре руки дно и скамейки суденышка почистили быстро, и теперь оно летело к правому берегу – что, впрочем, неудивительно. Когда на веслах Бор, главное, чтобы лодка не погрузилась полностью в воду под его весом и чтоб уключины из бортов не повылетали. Остальное мелочи. Лии оставалось лишь без дела сидеть на скамье и следить, чтобы брызги от весел не попали на саадак с луком и стрелами.

Наконец лодка причалила, и девушка перебралась на берег.

– Подожди меня на берегу, я недолго, – бросила она громиле и, прежде чем тот успел возразить, скрылась в густых зарослях. Бор парень отличный, и защитник что надо, но вот через кусты тайком пробираться – это точно не его. Треск ломаемых веток внимание привлечет, а это сейчас совсем не нужно.

Плох тот стаббер, который, регулярно выходя в рейды на левый берег, при этом досконально не изучил окрестности родной Зоны. Лия была хорошим стаббером. Хотя почему была? Она им и осталась. Ведь разведчик – это, прежде всего, отважный воин и неутомимый исследователь, а не подчиненный Директора, слепо выполняющий его приказы.

Призонье Лия знала как свои пять пальцев и безошибочно продвигалась в нужном направлении. Ночь выдалась лунной и безоблачной, и сияния ночного светила девушке вполне хватало для того, чтобы практически бесшумно скользить по едва заметной тропке, некогда проложенной ею самой в непролазной чаще мутировавшего кустарника. Как чувствовала, что когда-нибудь придется идти не по отлично простреливаемой дороге, а красться вдоль нее, стараясь остаться незамеченной.