Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Ховрино

– И чего же ты хочешь, Бор? – поинтересовалась Лия, умело разделывая еще теплую тушку жирного хоммута.

– Я-то? Не знаю… С тех пор, как сбежал… не знаю.

– А до побега знал?

– Нет. Работал, как папка с мамкой, ел, спал.

– Ну и о каких исполнениях речь, если ты сам не знаешь, чего хочешь? Хотя, пора бы определиться. Тем более сейчас, когда перед тобой открыты все дороги.

Здоровяк не нашелся, что ответить. Слова девушки снова пробудили в нем мысли, которые с момента встречи с ней все чаще посещали его. Сбежал, спасся – дальше что? Сейчас он понемногу осваивает все то, чему его учит Лия. Только вот для чего оно нужно? Неужели только для того, чтобы просто выживать день за днем?

– Голову не забивай, – снисходительно улыбнулась Лия, заметив на лице громилы смятение. – Смысл жизни можно всю жизнь искать, но так и не найти. Но всегда должна быть какая-то цель. Желание что-либо сделать, чего-то достичь. Все то, чему я тебя учу, – это средства для достижения твоих целей, Бор. И чаще всего – вынужденных целей. А свои собственные цели в своей жизни ты должен выбирать сам.

– Ты мысли читать научилась с помощью этого шлема? – удивленно спросил громила.

– Нет, – покачала головой девушка. – Просто у тебя все мысли на лице написаны. Ладно, твое время закончилось. Теперь сплю я, а ты ближе к рассвету пожаришь мясо. А как солнце взойдет, поедим и отправимся в Ховринку.

Громила кивнул и, усевшись поближе к костру, положил рядом с собой свою огромную дубину и принялся деловито насаживать еще теплые куски хоммятины на длинные палочки, вырезанные Лией из ветвей деревьев.

«Придется тебе снова кулаками поработать, Бор, – закрыв глаза, подумала девушка. – В коридорах больницы твое длинномерное оружие только помехой будет».

Больница… В данном случае – крепость, которую утром предстоит штурмовать. Вдвоем. Бор, конечно, стоит целого отряда, но полной информации о том, кто и что ожидает их за стенами Ховринки, не было. И спланировать весь штурм ввиду недостатка информации тоже не представлялось возможным.

Каждое из многочисленных слепых окон огромного здания – потенциальная бойница, из которой в любой момент может вылететь стрела или пуля. Но все это мелочи перед ментальной активностью неведомого хозяина больницы, способного просто выжечь мозг неосторожному путнику. Но, с другой стороны, ему тоже надо спать, а предрассветное время – самое сонное. К тому же сумерки скроют их передвижение и затруднят прицеливание. Исходя из этого, Лия и решила идти на приступ рано утром.

Конечно, исходить надо из того, что хозяин Ховринки проснется в самое неподходящее время или же вообще не спит. Она-то теперь в шлеме и невидима для него. Но Бора он ментально точно увидит. И, скорее всего, наведет на него своих стрелков. Конечно, можно короткой очередью из «Корда» по окнам полоснуть, как только кто высунется… Не столько поубивать, сколько шугануть, чтоб залегли, – патронов-то почти нет. Хотя, с другой стороны, вряд ли шам прикажет своей пристяжи стрелять по психам, которые решили вдвоем выступить против целой армии. Скорее, попытается взять живьем… Тем более, что его стопроцентно заинтересует, как им удалось противостоять его ментальным атакам.

Также весьма актуальным был вопрос, где именно искать шама. «В Ховринской больнице» – слишком расплывчатая и неявная наводка, учитывая размеры проклятого здания. Многоэтажная громада поражала своими габаритами, и попробуй пойми, на каком именно этаже, в каком крыле, в каком помещении скрывается этот жуткий мутант. А может, и не скрывается, а, словно дикий зверь, постоянно меняет лежку, чтоб его не застали врасплох.

Хотя нет. Вряд ли хозяин Ховринки, способный силой мысли управлять другими живыми существами, станет тратить силы на постоянное перемещение по своему логову. Скорее, засядет в каком-нибудь удобном для него помещении и будет дергать за незримые ментальные нити, связывающие его с многочисленной зомбированной челядью. И держаться станет поближе к центру своего логова – так ему будет проще как контролировать свою пристяжь, рассредоточенную по всему зданию, так и зомбировать пополнение из числа тех, кто неосторожно приблизится к стенам кошмарной больницы…

С этими мыслями Лия уснула – словно погрузилась в глубокий омут без снов, мыслей и проблем, которых в последнее время накопилось у нее предостаточно.

Смелый – это не тот, кто ничего не боится. На любой войне не боятся только непуганые идиоты, которые при первой же угрозе их жизни забиваются в угол, кажущийся им безопасным. Там они и сидят, дрожа от страха и сжимая сведенными судорогой пальцами вверенное им оружие, пока суровый и закаленный в боях командир не вытащит их оттуда, сопроводив свои действия словесными и физическими трендюлями. Или пока их не достанут пуля, стрела, либо когти и клыки хищников, у которых свой взгляд на безопасность угла, выбранного идиотом, до этого не встречавшегося с настоящим, смертельным ужасом.

Смелый – это тот, кто боится, но действует. Страх для него не помеха, а помощник, который не позволит, к примеру, бездумно ворваться в логово врага с криком «щаспорвувсехнах!!!» – и бесславно умереть, порой даже не успев увидеть своего более умного и опытного противника. Или, к примеру, не допустит, чтобы боец слишком уж расслаблялся в промежутках между боями, даже отдыхая за стенами своей базы. На войне безопасных мест не бывает.

Но одно дело, когда и непуганые, и истинно смелые могут свой страх обосновать хотя бы для самих себя. И совсем другое, когда на арену выходит иной вид страха – необъяснимый и непонятный. Когда что-то тебя пугает, пытается обратить в бегство – а что именно, ты не понимаешь. Вроде и нет явной угрозы, а все равно боишься, причем сам не зная чего.

Источником именно такого страха предстала перед Лией и Бором Ховринская больница, раскрывшая перед ними свои многоэтажные объятья. В ее стенах скрывался шам, чуть не угробивший Лию накануне. Пару раз за пустыми оконными проемами мелькнули чьи-то зловещие тени. Разом всплыли в памяти и история с рукокрылом, и страшные легенды, еще до Последней Войны сделавшей Ховринку знаменитой, и собственный опыт, когда Лия с Бором едва унесли ноги из этих мест.

Но было еще что-то… Даже и не будь шама, теней за окнами, легенд, свидетельств очевидцев, а также собственного опыта – само по себе здание, каждый его этаж, окна, стены были буквально пропитаны страхом, который больница словно генерировала в своем бетонном чреве. Страхом, ощущаемым интуитивно, на уровне подсознания.

– Лия, а может, не пойдем… – неуверенно произнес громила.

– Боишься? – отозвалась девушка. – Я тоже боюсь. Но знаешь, не привыкла я как-то оставлять в живых того, кто пытался убить меня. Да и типы эти мутные… Я точно знаю, они скрытно следят за нами от самой их базы. Попробуем сбежать – убьют обязательно, им точно не нужны лишние свидетели, знающие все об их секретной базе. А как только мы с тобой проникнем в Ховринку – они потеряют нас из виду, и тогда у нас будет преимущество.