Виталий Романов - Охота на монстра

Чужаки бесследно растаяли, и в рубке остались только люди. Растерянные, отказывающиеся верить в то, что лишь недавно увидели собственными глазами. Первым «отмер» Хрюня: бандит громко пукнул и захныкал. Тогда ожили, задвигались другие.

– Господи, что это было? – глупо спросил Букач, не зная, что делать с лазерным ружьем: то ли положить его, то ли по-прежнему держать на боевом взводе. – Что это было?!

Вопрос получился идиотским. Товарищи боцмана знали ничуть не больше него самого.

Вспышка! Она вдруг родилась на центральном экране. Адаптивные светофильтры уменьшили яркость маленькой звезды, разгоравшейся в середине разгонного кольца, много лет назад созданного гением Марка Айштейна.

Славцев прищурил глаза, неотрывно глядя на дисплеи. Чужие уходили – это было очевидно. Уходили, подарив жизнь людям, которые оказались на станции одновременно с ними. Но не тем, кто попал сюда раньше.

Командиру маленькой группы «везунчиков» вдруг почудилось: где-то в огромной комнате, в которой находились они все, затворили форточку. Ранее, когда створка была распахнута, снаружи тянуло уличным воздухом, слабо, но постоянно. Люди настолько привыкли к этому, что не обращали внимания, просто не понимали – форточка открыта. Это воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Но вот ее захлопнули, старательно заперли на задвижку, и теперь стало заметно: воздух изменился. Раньше сквозило.

Форточку закрыли, и сразу же вслед за этим стало одиноко, тоскливо. С одной стороны, пропало тягостное ощущение, будто некто находится за спиной. С другой – люди почувствовали, что потеряли нечто очень важное. Им никогда больше не посмотреть в бездну, в глаза-колодцы, где тысячелетия истории спрессованы в сверхновые звезды, где все вместе: вспышки боли и миги удачи, страшные разочарования и новые надежды, разрушенные иллюзии и пепел сожженных крыльев.

«Тот, кто больше знает и умеет, тот больше страдает», – возникло в мозгу у Славцева. Словно отголосок обжигающей метели, что недавно пронеслась через его сознание. Андрей тряхнул головой.

– Все, ребята, – нарушая тягостное молчание, сказал он. – Все. Мы выиграли, мы свободны. Нет Скупого. Нет пиявок. И Двери тоже больше нет…

Прежде чем покинуть центральный пост «Медузы», Славцев аккуратно положил бортовой журнал на пульт космостанции, разгладил мятую страницу. Еще раз прочитал короткое предложение, торопливо выведенное кем-то из готовившихся умереть людей. Посмотрел на экран, на огромное кольцо электромагнитов, будто пытался отыскать нечто важное. Очень дорогое и ценное для себя, что он только что безвозвратно потерял.

«Ты возвращаешься домой, усталый, немного расслабленный. Входишь в подъезд, а там – огромный бойцовый пес без намордника и поводка. Ты замираешь, чувствуя: он приготовился рвать глотку. Еще секунда-другая, и убийца сделает это, у тебя никаких шансов, ведь его специально тренировали, натаскивали много лет подряд, старательно и профессионально – рвать жертве глотку . Собственно, в этом и заключается предназначение бойцового пса. У тебя, даже если забыть про усталость и прочее, все равно нет шансов. Эту зверюгу специально готовили убивать , у нее позади десятки выигранных схваток, а у тебя нет аналогичного опыта. Потому никаких сомнений: он сможет. Он справится.

Все это проносится в мозгу за доли секунды. Кровь застывает в жилах. Ты знаешь, что надо бежать, попытаться спастись, но не в силах пошевелиться, двинуться с места, и тут грозный окрик хозяина останавливает приготовившегося атаковать пса. Он, сразу расслабившись, послушно бежит к хозяину, трется о ноги, виляя хвостом и преданно заглядывая в глаза. Но с клыков при этом капает слюна…»

Так Анатолий Лутченко описал свои впечатления от встречи с «псами» Чужих. Славцев мог бы поспорить с этим утверждением, но решил – не стоит. Радовало уже то, что его товарищи немного оправились от потрясения. В первые минуты после исчезновения пришельцев и собакопиявок люди стояли неподвижно, молча, будто каменные изваяния.

Для любого из них эта встреча стала мощнейшим шоком. Оказывается, где-то рядом, за Дверью, существует могучая цивилизация, и чужаки обладают технологиями, с помощью которых могли бы запросто превратить человеческие боевые звездолеты в пепел. Раздавить армии, словно мелких букашек на дороге…

Тяжело, невыносимо горько было сознавать свою ущербность, недоразвитость собственного рода. Чужаки могли уничтожить все и всех, но поступили по-другому: просто закрыли дверь в другое измерение, тем самым показав людям: им там не место.

Не пошли на контакт. Значит, не хотели? Посчитали недостойным для себя? Точно так же подростки гонят из своей компании малыша. Им неинтересно, он еще не достиг такого уровня развития, чтобы играть со старшими детьми: движения медлительны, все ходы предсказуемы. Изгой будет плакать, горько плакать, но кого волнуют его слезы? К младшим – жестоки…

А может, это к лучшему? Кто знает, что произошло бы с человеческой цивилизацией, если бы она внезапно получила чудо-технологии, которые не в состоянии осмыслить, не то что репродуцировать? Что могла бы натворить обезьяна в супермаркете, в людный час, если бы ей в руки дали армейский лазер, снятый с предохранителя?

Люди все это понимали, но осознавать факт – тебя прогнали из «песочницы» – было ничуть не легче.

Встреча с чужаками деформировала психику членов экипажа «Осла». Поначалу все валилось из рук, каждый в мыслях непрерывно возвращался к недавно состоявшейся встрече двух цивилизаций. Вопрос «Что это было?» легко угадывался во взглядах, устремленных на Славцева. Товарищи искали ответ у командира – так, словно он знал больше других.

В конце концов это надоело Андрею. Он, чуть ли не пинками, заставил подчиненных двигаться вперед – к переходному шлюзу. Как ни странно, лучше всего такой способ общения понял Хрюня. Когда на бандита натянули скафандр, Хрюня резвой трусцой побежал к стартовой палубе, лишь бы побыстрее покинуть «Медузу». За ним последовали остальные. Все вместе совершили небольшой перелет до «Клипера», где Славцев выступил перед товарищами с краткой энергичной речью.

Выбросить все из головы! О пришельцах – забыть! Жить так, словно ничего особенного не произошло! А кто не понял – тот отправится за борт корабля без скафандра!

После этого боцман получил приказ: срочно отыскать спиртное на камбузе у Майка. Славцев не ошибся, не прошло и пяти минут, как Букач вернулся с трехлитровой бутылкой виски. Пили все, из горлышка, пустив бутыль по кругу. После второго или третьего «прохода» дело пошло веселее: люди чуть ожили, лица раскраснелись, пропали угрюмая скованность и молчаливость.