Рина Грант - Астронавты. Пленники Сумитры

С треском струя из резака прошила стену и рассыпалась на полу искрами. Изабелла не двигалась. Бой-Баба подскочила к ней, попыталась сдвинуть с места. Сделала знак Живых: помоги. Осыпаемые каскадами искр, они оттащили Изабеллу подальше.

– Пустите… не хочу… умирать не хочу… – повторял динамик. Живая душа Изабеллы билась о стенки железного тела, набитого самодельными механизмами. Искрящая дуга резака медленно вычерчивала прямоугольник в покрытом пятнами ржавчины металле. Не сводя с нее глаз, Бой-Баба медленно нагнулась и подняла с пола оброненную Изабеллой штангу.

Просто так их не возьмут.

Тихий шелест послышался сквозь громкое шипение резака. Под ногами качнулся пол. Бой-Баба ухватилась за стенку и отдернула стальные пальцы: горячая. Снаружи раздались испуганные вскрики.

Очертания контейнера в полутьме исказились, поплыли. Живых ухватился за ее плечо. Вдвоем они держались друг за друга и смотрели, как растворяется в воздухе металл и сквозь него проступают очертания грузового отсека снаружи и группы отступающих людей в форме, ошалело оглядывающихся по сторонам. Их ацетиленовый резак валялся брошенный на податливом полу, и его медленно засасывало, затягивало внутрь Троянца.

Сталь контейнера таяла, оборачивалась нитями невесомой паутины. Бой-Баба протянула руку – и та прошла сквозь завесу. Пол вокруг нее расходился волнами, менял цвет. Возле спасительного проема выхода впереди замерло несколько фигур – в одной Бой-Баба узнала вальяжного старпома. Они размахивали руками, странно маленькими, и астронавтка поняла, что их тоже засасывает – увязли уже по колени.

Роботы отступили к стенам грузового отсека, замерли.

Изабелла все стояла, прижимая железные руки к угловатым, помятым вискам. Уцелевший глаз таращился в пространство. Троянец почуял ее боль, ее страх смерти и пришел своей маме на помощь.

В воздухе разлилась тончайшая вибрация, от которой заныли зубы. Все вокруг пошло кругом – высокий стрельчатый купол грузового отсека скрутился спиралью и развернулся снова, в другую сторону, раздулся поддуваемым невидимыми потоками воздуха парашютом. Бой-Баба шагнула наружу сквозь мутную слюдяную пленку, в которой растворились стенки контейнера. И замерла, оглядываясь.

Людей уже не было видно – Троянец их засосал, изолировал, как тогда ее с Живых. Но роботы подняли на нее излучатели, преграждая путь.

– Собаки вы верные, – в сердцах сказала она. – Права Изабелла – за запасной аккумулятор удавитесь.

Роботы шагнули ближе. На излучателях загорелись красные огонечки готовности.

– Что, хорошо прицелились? – рявкнула Бой-Баба. – Не промахнетесь?

Тут бы остановиться, но ее уже понесло, горячая волна залила грудь под экзоскелетом, и она пошла на роботов, прямо на дула, выкрикивая все, что накипело.

– Ну, че уставились? – она расставила руки, крутнулась на месте под бессмысленно горящими взглядами лампочек. – Мне приятно так жить? Чем я-то вас лучше? Только я – человек! Потому что сама так решила! Вот и вы – решайте!

Она остановилась оттого, что заболело ее безмолвное изуродованное горло, переводящее импульсы мозга в сигналы динамика. Роботы не шевельнулись. Дула излучателей смотрели ей в уязвимые части тела, лишенные защиты протезов.

– Снаружи я, может, и помесь Чебурашки с трансформером. Зато я внутри человек, – прохрипела она. – И вы тоже – выбирайте. Вам решать, кем жить: свободным человеком или банкой из-под пива, – она обтерла ладонью пот со лба и замерла на месте.

Роботы не двинулись.

Затем вперед шагнул один, второй. Третий. Окружили Бой-Бабу. Грубые клешни легко касались ее плеч, волос, лица. Динамики трещали – похоже, у роботов Соцразвития не было даже голоса. А каково это – жить без голоса?

Прихромала Изабелла и встала рядом с ней.

– Командуй, – приказала ей Бой-Баба. – Троянец тебя слушает.

Та неловко подняла конечность в пятнах ржавчины:

– Приказываю перевести управление на меня… – оглянулась на Бой-Бабу и поправилась, – на нас.

Стена грузового отсека перед ней подернулась рябью, затем растянулась, обрела прозрачность, и за ней Бой-Баба увидела взлетное поле, космодром и толпу людей возле транспортеров, окруженных военными с оружием.

Гигантский Троянец навис над космодромом, бросая тень на оседающий, проваливающийся в трещины лес. Корабль дернулся, качнулся и поплыл над взлетным полем. Зеленоватое свечение померкло, письмена исказились, и оболочка Троянца разошлась, открыв отверстие посадочного дока.

Сзади толкнули, схватили за руку. Тимур обернулся. Тяжело дыша и переступая ногами-тумбами, перед ним стояла Мартина.

– Нашлись, слава богу, – задыхаясь, проговорила она. – А то я вас потеряла.

И вскрикнула, указывая вперед.

В черном зеве Троянца сверкнуло металлом. Шеренга гигантских человекоподобных машин. Неуклюжая трехметровая фигура шагнула на край площадки и подняла негнущуюся стальную конечность.

– Все проходят на посадку, – без выражения проклацал ее динамик. – Соблюдать порядок. Не толпиться.

– Не-ет! – закричал Тимур. – Не слушайте их! Они вас тоже превратят в таких вот железных! Остановитесь!

Металлическое существо на краю посадочного дока повернулось на звук. Уставилось бессмысленными фотоэлементами на Тимура. На стоящую рядом Мартину. Оглянулось назад, словно искало, где спрятаться.

Но спрятаться не получилось. Посверкивая на солнце металлом, на площадку посадочного дока вышли еще двое астронавтов. Людьми их и назвать-то было трудно – только живые головы, подсоединенные проводами и трубочками к спиралевидным насадкам вместо шей на электронных панцирях экзоскелетов.

С громким треском покрытие лопнуло совсем рядом, обнажив внизу багровую вену подземных катакомб. Из-под земли раздался глухой рокот. Тимур посмотрел под ноги, и одна из трещин начала раздаваться вширь, все быстрей и быстрей. Он еле успел отпрыгнуть и оттолкнуть Мартину. Хватая воздух ртом, толстуха потащила его за руку к подъемнику, сзади наседали остальные, сверху с платформы тянул руку дядя Илья:

– Полезай!

Позади раздался слабый вскрик. Тимур узнал голос Лиора, дернулся, пытаясь разглядеть его за спинами толпы. Загудел мотор, готовясь поднять группу людей на платформе к погрузочному доку.

– Тимур, скорее!

Он мотнул головой, высматривая Лиора, и наконец увидел внизу у самой земли жидкие пряди волос и паучьи пальцы, вцепившиеся в край разлома. Тимур жалобно вскрикнул, вырвался из рук дяди Ильи и побежал назад, пробиваясь против потока напирающих беженцев. Сзади что-то кричала Мартина, кто-то спрыгнул на бетон, тяжелые шаги догнали Тимура, знакомая рука схватила за плечо.