Александр Афанасьев (Маркьянов) - Ликвидатор

– Положи пистолет, пока не стало хуже, – сказал Ефимофф.

– Хуже, чем сейчас, вряд ли будет, – сказал русский. – Я собираюсь заварить чай. Если хочешь стрелять – стреляй. Посмотрим, как вы выберетесь отсюда без проводника, как пройдете блокпосты. Нас ищут. Они уже пытались меня убить. И не раз. Попробуют еще. Вас они тоже убьют. Потому что вы можете много знать и потому – опасны. Хочешь рискнуть – рискни. Мне давно уже все равно…

И с этими словами русский повернулся и пошел в сторону кухни.

– Стой! Стоять! Стреляю!

Русский, даже не замедлив шага, скрылся на кухне.

– Твою же мать! – выругалась Натали. – Твою же мать, это просто п…ц какой-то!

Служа в специальном подразделении армии США, в спецподразделении первого уровня, единственная женщина среди множества жестких, очень жестких мужчин, она научилась вести себя как мужчина, драться как мужчина, и даже ругаться, когда тебе плохо. Но все-таки она оставалась женщиной, и с этим ничего нельзя было поделать. Впрочем, будь она и мужчиной – вряд ли бы было по-другому. В шахматах был такой термин – цугцванг, когда каждый последующий ход, каким бы он ни был, только ухудшает твою позицию. Усугубляло ситуацию то, что в США люди привыкли играть по правилам и подчиняться – особенно, когда на тебя нацелен пистолет. А в России давно играли без правил.

Ефимофф встал с кресла.

– Дай сюда.

– Какого черта?! Ты вообще на чьей стороне, определись?! Почему ты мне не помог?

– Как именно?

…

– Задумайся над одним очень неприятным обстоятельством, – сказал Ефимофф. – Как вы узнали о месте передачи Мирзаева? И кто были те стрелки, которым было приказано убрать Мирзаева? Пока мы ни на шаг не приблизились к ответу.

– Чушь собачья.

– Пошли… там поговорим.

Они зашли на кухню. Русский уже разливал чай из электрочайника, бросив в большие керамические бокалы по два пакетика чая.

– Все в порядке?! – спросил он.

– Да, – ответил Ефимофф.

– Ни черта не в порядке, – ответила Натали.

– На вашем месте я бы помалкивал, мадам, – ответил русский. – Только потому, что вы женщина, вы все еще живы. Вы дважды угрожали мне оружием – а я обычно не оставляю в живых тех, кто так делает.

Натали вдруг стало обидно – до слез. В «Дельте» – бывало, что на нее орали, но никогда ее так не принижали.

– Ублюдочный шовинист! – сказала она. – Чертов кретин! Тебе не кажется, что ты просто много возомнивший о себе ублюдок?

– Нет, не кажется, – ответил русский. – Женщин не должно быть на войне. Ты не замужем, угадал?

– И что, на хрен, с того? Мне что – продемонстрировать мостик, чтобы ты в меня поверил? Пробежать марафон? Сбить из пистолета птицу? Все это я могу.

– Это не делает тебя солдатом.

– Да? А что делает человека солдатом? Сколько парней он, на хрен, отправил на тот свет? Знаешь, у меня есть личный счет.

– Поздравляю.

– Но это еще не все. По-моему, в твоей стране родилась Людмила Павличенко, верно? Может, она тоже не была солдатом?

Русский отставил бокал.

– Откуда ты знаешь про Павличенко? [78] 78

В США хорошо знают Людмилу Павличенко. В 1942 году она была отозвана с фронта, имея на своем счету уже триста девять фашистов, и была направлена с делегацией в США и Канаду. В Чикаго, выступая перед местными бизнесменами, она сказала: «Мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!» Турне принесло ей бешеную популярность, ей подарили «Кольт» и «Винчестер», а певец Вуди Гатри написал песню, которую так и назвал «Мисс Павличенко». Помнят ее и сейчас; в частности, в одном из сериалов аниме ее фамилией названа одна из героинь.

[Закрыть]

– Знаю. Она была одним из моих кумиров, когда я ходила в школу. Я знала, что мой отец служит, и тоже хотела служить, но офицеры на базе только смеялись. Им было смешно даже тогда, когда я бегала кросс с солдатами и могла сшибить птицу на лету из малокалиберной винтовки. Но я никому, слышишь, никому не позволяю над собой смеяться! *censored*н сын!

Она была близка к тому, чтобы заплакать. Последний раз она плакала на выпускном, когда парень, на которого она положила глаз, предпочел ей одну крашеную сучку, с которой все было проще.

– Не кричи. Если хочешь идти по этому пути – иди. Можешь считать, что ты немного возвысилась в моих глазах. Теперь, если ты еще раз попробуешь наставить на меня пистолет, я тебя убью. Довольна?

– Ни хрена! Что там произошло?

– Там – это где?

– Не уходи от ответа. Там – это в той мясорубке, которую вы там устроили.

– Я устроил?!

– А кто? Я хочу знать.

Русский вздохнул.

– Можешь мне не верить – но я тоже.

Молчание прервал Ефимофф.

– Ты должна знать некоторые вещи, – сказал он. – Я прибыл в Москву для того, чтобы провести неофициальное расследование случившегося. Я получил приказ сделать это и необходимые ресурсы – меня вывели на оперативный центр американской разведки, выведенный за пределы посольства. Первый же информатор, на которого меня вывели, оказался предателем и привел нас в ловушку. Мое прикрытие просто отправили на тот свет…

– Свежо предание, – фыркнула Натали. Она участвовала в миссиях, совмещающих разведку и боевую работу, и знала, насколько велика вероятность предательства информаторов в тех местах, которые заканчиваются на «-стан». Это особенные люди, не такие, как все… в смысле все те, которые там живут. В США, в Европе… вообще в цивилизованных странах – люди сами принимают решения, на чьей стороне стоять, и если они получили деньги, то их обычно отрабатывают. Но не там… там даже прозападный человек, горячо убеждающий тебя в том, что любит Америку, ненавидит исламистов, может в любой момент переметнуться… даже без видимых причин. Например, потому, что какой-то придурок сжег Коран или снял фильм про Пророка Мухаммеда. Это как у леммингов – зов стаи.

Оказывается, и в России так же. С чем всех можно поздравить… русских, американцев… да всех. Похоже, что надежды девяностых, когда казалось, что новый мир будет одинаковым, подчиняющимся одним неписаным законам и, в общем-то, безопасным, – все это чушь собачья. Полная хрень…

– …вот этот парень меня спас. Если бы не он – знаешь, что бы сейчас было? Я лежал бы в подмосковном карьере с пробитой башкой. Эти ублюдки… среди них был ребенок, и ему дали нож… В общем, мы нашли парня, который, по нашим предположениям, подложил взрывчатку, которая рванула в Лэнгли. Мы изъяли его и допросили. И знаешь, что он, на хрен, сказал?

– Что?

– Что с парнем, который привез гроб… разговаривали американцы. Что гроб привезли уже после того, как из американского посольства прибыли люди, чтобы купить его. И он сам это, на хрен, видел через окно.