Александр Афанасьев (Маркьянов) - Ликвидатор

– Я возьму «калашников», – сказала Натали. – Мне нужна боевая винтовка.

Русский усмехнулся – но ей показалось, что он начал уважать ее немножечко больше…

Оперативная группа была из Башкортостана.

Ее никогда не существовало – в том числе, что приказ о ее формировании был оглашен устно и никак не проведен. Для прикрытия было организовано частное охранное предприятие, где и числились бойцы, имея полное право иметь при себе служебное оружие – для вида заключали какие-то охранные договора, клиентов выбирали с умом, так, чтобы небольшие группы бойцов были разбросаны по всему городу и имели минимальное время реагирования. МВД крайне негативно относится к частным охранным предприятиям, и этому есть причины – по крайней мере, часть из них представляет легализовавшиеся разборные бригады из девяностых, служащие тем же самым ворам и «бондикам», которые теперь не обирают торговцев на рынке, а владеют сетями магазинов, торговыми центрами и автосалонами. Местные менты пытались сунуться и сюда, но после того, как самых настырных уволили по недоверию – намек поняли и отскочили. Никаких «левых» мыслей не было – просто решили, что у хозяев «федеральная крыша», такое тоже бывало. На самом деле эта группа являлась частью сети, в совершенно секретных приказах известной как Монолит. Это была оперативная сеть, развернутая по всей территории России и имеющая задачей физическую ликвидацию членов исламистского бандподполья и лиц, вынашивающих планы совершения тяжких антигосударственных преступлений, таких, как мятеж, сепаратистское отделение от России, террористический акт. Единственным ее аналогом была сеть Гладио – развернутая в Западной Европе и в таких странах, как Турция, подрывная сеть, подчиняющаяся НАТО и готовая к террористическим актам или организации сопротивления в двух случаях. Первый – в случае временной оккупации территории страны частями Советской армии. Вторая – в случае прихода к власти в стране коммунистического или прокоммунистического правительства.

Зачатки Монолита появились в середине нулевых – когда отстреливаемые, взрываемые, уничтожаемые всеми способами сотрудники милиции и ФСБ в республиках Кавказа по своей инициативе стали создавать нелегальные объединения с целью ответного террора. Методы были грязные, но вполне соответствовали менталитету кавказцев: кровь за кровь. Озверевшие, озлобленные поражением в Чечне боевики не соблюдали никаких законов, джихад они считали индульгенцией, оправдывающей любые зверства. Но когда в ответ на убийства у боевиков начали пропадать родственники, остановились даже они. Правила были простые: ты убил – тебе отомстили. Никто не будет искать тебя в горах – убьют того, кто доступен. Мать, отца, брата, сестру, сына. С тех пор террор на Кавказе пошел на спад, многие вышли из леса, а остались только те, кому терять было совершенно нечего. Но дело не ограничивалось Кавказом. Новые банды появлялись там, где их не было никогда. Башкирия, Татарстан – мусульманские республики. Но кроме этого – Самарская, Саратовская области, Пермский край, Якутия, Ханты-Мансийск, Тюмень. И конечно же – Москва. Златоглавая Москва, в которой было не меньше миллиона легальных и нелегальных гастарбайтеров – мусульман, и в которой пустили корни представители самых разных экстремистских и террористических группировок. После задержания двух групп – одна готовила бомбы в съемной подмосковной квартире, другая собиралась пустить под откос пассажирский поезд, после попытки подрыва на Красной площади в новогоднюю ночь – стало понятно, что стране объявлена война. На уничтожение.

Тогда кавказский опыт стали переносить на всю страну. Безопасного тыла больше не было – война шла везде, невидимая – но от этого не менее страшная. ФСБ и МВД стали строить систему, аналогичную той, которую построили американцы, – но не за рубежом, а в своей собственной стране. Основные звенья системы были те же самые. Аналитические центры – получающие информацию из многих источников, но основой имеющие СОРМ-2, автоматическую систему слежения. Ударные группы – чаще всего бывшие, а то и действующие сотрудники полиции, ФСБ. Когда они уходили со службы – им говорили, в какой ЧОП им устроиться. Выбирали тех, кто прошел Кавказ, потерял друзей, имел личные счеты. Тайные тюрьмы – их устраивали в купленных на подставные документы домах и коттеджах, маскировали под продуктовые и промтоварные базы, организовывали подставные транспортные компании – для перевозки задержанных. Тех, кого подозревали в связях с подпольем, кто вернулся из Афганистана или Сирии, пройдя подготовку в лагере для боевиков (медресе), – хватали, помещали в одну из таких тайных тюрем, допрашивали. Правда, в отличие от США, в России не было своего Гуантанамо. Установив вину задержанных, их уничтожали. Иногда уничтожали даже без задержания, маскируя под разборки или бытовые убийства. Только так пока удавалось держать под контролем ситуацию в стране, в наиболее кризисных ее регионах. Никто не знает – и никогда не узнает, сколько терактов так было предотвращено. Высшую оценку этой деятельности давали сами моджахеды, при первой возможности выезжая на зарубежный джихад и жалуясь, что в России вести джихад невозможно.

Исполнители Монолита никогда не задавали вопросов. Приговоры приходили им по сети, заверенные электронной подписью – они не знали, кому та принадлежит. Никто никогда не задавал им вопросов. Они знали еще телефон – если у кого-то возникали проблемы с правоохранительными органами, достаточно было позвонить по нему – и все проблемы снимались.

Они были опричниками. Самыми настоящими. Собачья голова и метла. Преданность и готовность выметать всяческую нечисть. И никогда не сомневались в правильности того, что делали. К сожалению… наличие таких инструментов… острых – создает… некоторые соблазны. Очень сильные соблазны. И когда такие инструменты находятся в руках не совсем честных людей… происходит беда…

В Удмуртии они никогда не работали, Удмуртия была почти что чистой в смысле террористической угрозы. Несмотря на наличие критически важных объектов – обстановка была спокойной, подполья в республике не было вовсе. Но все когда-то происходит впервые, и когда им сообщили о том, что на территории Удмуртии вскрыта ваххабитская ячейка – они не раздумывая выдвинулись туда. У них были документы на другое имя, несколько кустарно бронированных машин и оружие из числа изъятого на Кавказе и у преступников. По акту оно должно было быть уничтожено – но оно не было уничтожено, и если кто начнет выяснять, что произошло, исследуя выпущенные пули, – то придет к выводу, что имела место разборка ваххабитских банд.