Владимир Брайт - Фантомная боль

– Думаешь, это хорошая идея? – Рой успел пожалеть, что вообще сел в машину.

С таким водителем шансы разбиться были на порядок выше, чем замерзнуть на улице при минус сорока двух.

– Ты прав, идея плохая, – начало предложения вызывало сдержанный оптимизм. Концовка расставила все по местам:

– Нужно раззадорить их, подпустив поближе, сделать так, чтобы вызвали подкрепление.

– О, нет!!!

– О! Да!!!

– Я все еще тебе нужен?

– Конечно.

– Тогда, может, расскажешь, для чего?

– Почему бы и нет?

– Я весь внимание, только, пожалуйста, не забывай о дороге.

Вой сирены стремительно приближался.

– Дорога – моя жизнь. Про нее невозможно забыть.

Полицейская машина явно собиралась обогнать сбросившего скорость нарушителя, прижав его к обочине. Однако быстрое завершение погони явно не входило в планы водителя. Очередное ускорение вжало Роя в спинку сиденья, в который уже раз вызвав ассоциации с взлетающим самолетом.

– Так на чем мы остановились? – когда слышишь звук своего голоса, понимаешь, что жив, и не так мучительно страшно.

– Есть один, парень, гад, существо. В общем, называй, как хочешь, смысл не изменится.

– С именем или без?

На самом деле Рою было неинтересно, как зовут мифического незнакомца. Спрашивал исключительно ради того, чтобы не молчать.

– Имен много. Все ненастоящие. Здесь он Павел Андреевич, там Демон Сомнения, где-то еще…

– Пусть будет Павел Андреевич. Так проще…

– Как скажешь.

К первой сирене присоединилась вторая – охотников стало больше.

– Надеюсь, они догадаются вызвать «вертушку».

– Зачем?!

– Погоня без вертолета лишена драйва! – уверенность в голосе не оставляла сомнений – она не кривила душой, тем более не играла на публику. – Смотри. Сейчас мы их разозлим…

Меньше всего на свете Рою хотелось узнать, как сумасшедшая Карусель будет злить полицейских.

И все же пришлось.

Резкое торможение, плюс задействованный ручник и поворот руля вызывали неуправляемый занос. Словно кружащаяся в танце девушка, спортивная машина несколько раз провернулась вокруг своей оси, затем выровнялась, как ни в чем не бывало продолжив гонку.

Пытаясь избежать столкновения, один из преследователей слишком круто вывернул руль вправо. Не справившись с управлением, наскочил на бордюр. Удар был таким сильным, что переднее колесо «сложилось» вовнутрь, в результате чего автомобиль «клюнул носом». Брызнули в стороны осколки расколовшегося бампера. Сорванный капот отлетел далеко в сторону, а сама машина перевернулась на крышу и, «пропахав» несколько метров тротуара, врезалась в витрину ближайшего магазина.

– Теперь они точно вызовут вертолет, – покачал головой Рой, наблюдавший за последствиями аварии в зеркало заднего вида.

– И правильно сделают, – создавалось впечатление, что адреналиновой наркоманке все нипочем. – Кстати, пока у нас небольшая пауза, введу тебя в курс дела.

– Попробуй…

После всего случившегося вторая полицейская машина не пыталась обогнать беглецов. Благоразумно «висела на хвосте», дожидаясь подкрепления.

– Демон Со…, точнее Павел Андреевич, заключил со мной сделку. Я должна миновать несколько контрольных точек в указанный срок.

– Раз играешь в догонялки с полицией, значит, успеваешь, – догадался Рой.

– Конечно. Это проще простого. Хитрый урод знал об этом.

– Тогда в чем подвох?

– Однажды демон выиграл спор. Причем не совсем честно. После чего у него на душе остался осадок. Нехорошее чувство.

– При чем здесь какие-то давние споры?

– При том, что ему хочется утвердиться во мнении – он тогда был прав и выиграл честно.

– А ты здесь с какого бока?

– С такого. Если проиграю, для меня все кончится плохо. Не здесь и не сейчас. В другом месте или другом мире. В общем, неважно – слишком долго объяснять. Суть в чем: чтобы победить, я должна проехать контрольные точки вовремя, заодно ответив на вопрос: «Что такое любовь?». Первое – проще простого, второе невозможно, так как любви нет в принципе.

– Почему? – искренне удивился Рой.

– Потому. Для начала ответь на вопрос: «Темнота существует?»

– Конечно. Это же очевидно.

– Тьма – отсутствие света. Свет – электромагнитные волны. Можно изучить и измерить электромагнитные волны, но не их отсутствие. Понимаешь?

– Не очень.

– Темнота – понятие, придуманное людьми, чтобы описать отсутствие света. Самой темноты как таковой нет.

– Никогда не думал…

– Неважно. Что скажешь насчет любви? Она существует?

– Да.

– Откуда такая уверенность?

– Сегодня я встретил ее…

– Это не любовь. Безумство, замешанное на усталости, алкоголе, перевозбуждении, стремлении удовлетворить физические потребности, потешить гиперэго самца, и так далее.

– Допустим, ты права насчет меня, – Рой настолько увлекся разговором, что на какое-то время забыл о дороге, полиции и своих страхах. – А как же любовь ребенка к матери?

– Чувство защищенности, теплоты и покоя. По большому счету, младенцу все равно, кто его кормит грудью, заботится и ухаживает. С таким же успехом это может быть кормилица-няня.

– О’кей, с этим пунктом согласен. Что скажешь насчет любви собаки к хозяину?

– Слепая животная привязанность. Поклонение вожаку.

– Человека к родине?

– Многолетняя привычка вкупе с пропагандистскими стереотипами, навязанными средствами массовой информации.

– К Богу?

– Родительское воспитание, помноженное на национальную принадлежность и влияние общества.

– Выходит, что любви нет?

– Получается, так.

– Тогда что есть? Ведь должно что-нибудь быть, кроме разумных объяснений ее отсутствия?

– Ничего.

– Это неправильно.

– Кто бы спорил, только не я.

– Твой Павел Андреевич тот еще гад, – рассеянно отметил Рой, пытающийся найти ответ на загадку демона.

– И не говори. А вот и подкрепление…

Из переулка по ходу движения вынырнули две полицейские машины. Теперь, когда их стало трое, охотники решили зажать беглецов в тиски.

Резко уйдя вправо, Карусель совершила опасный маневр. Один из полицейских вовремя среагировал, перекрыв дорогу слева, второй чуть запоздал, в результате чего между впереди идущими машинами образовался просвет. Очередное ускорение сопровождалось скрежетом металла по обоим бортам. Карусель буквально втиснулась в узкий промежуток между двумя патрульными, вырвавшись на оперативный простор.

– Я знаю ответ! – от прилива чувств Рой хлопнул себя ладонью по лбу.

– Что ж, удиви меня, – судя по кривой усмешке, она не рассчитывала на что-то стоящее.

– Удивляю. Все проще простого. Когда человек любит, он преображается. Становится одухотворенным. Как будто начинает светиться изнутри. Его глаза не горят – пылают.