Вадим Денисов - Генетический дрейф

Всё оказалось даже проще, чем я себе накрутил. Техника есть техника, а сервисные регламенты базируются на одних и тех же принципах. Почитал инструкции, посмотрел таблицы. Как и предполагал, необходимое оборудование на аэродроме имелось, а два привезённых генератора закрыли проблему окончательно.

Более всего Светка беспокоилась за топливо. И даже предупредила, что в двигателе этой модели можно использовать автомобильное топливо с высоким октановым. Они с Андреасом таких эксов, понятно, не проводили.

Так что лучше уж родное, авиационное… Вспомнив разговоры о репутационных потерях той же Avin, по слухам замеченной в криминальной бодяжке, я лёгких путей искать не стал, решив привычно ломануть заправочный комплекс аэропорта. И здесь сложностей не было – к нашим услугам была готова мобильная заправочная станция с детской защитой. Оно и понятно, чужие здесь не ходят, амбарные замки с титановой дужкой можно не навешивать. Тут контроль и безопасность больше на номерных пломбах висит.

Единственной проблемой стала сбитая костяшка пальца на левой руке, отсутствие навыка часто приводит к мелким травмам.

Всё готово к авиапобегу. Или почти всё, вечером надо будет проверить по спискам.

Полированные бока фюзеляжа блестели на вечернем солнце.

Красивая машина! И дорогая.

– Нравится?

Лётчица стояла рядом. Прикинута соответствующе: в стильной тёмно-зелёной паре, милитари-брюки с широким тканым ремнём и просторная рубашка с длинными рукавами. Карманов – куча. Штаны заправлены в высокие мягкие ботинки на шнуровке, волосы заколоты.

– Ещё бы! – ответил я. – Да и ты ничего смотришься!

– Считается одной из лучших в классе. – Заряженная на полёт лётчица внимания на комплимент не обратила. – По мне, так самая лучшая!

– Дорогая штучка? Сколько стоит?

– Штучка? Ты это серьёзно?

– В каком смысле? Ну да…

– Серьёзно хочешь знать, сколько стоит такой самолёт? – негромко рассмеялась она.

Я растерянно смотрел на одесситку. Чего она мутит? Кивнул ещё раз.

– Значит, тебе такой аэроплан не нужен, Гош, так у нас говорят! Покупатели подобных машин ценой, как правило, не интересуются. Это как «Порше».

Мляха, даже обиделся! Подумаешь… Понтовня былой эпохи. И где теперь все эти VIP-покупатели? Лежат раздутые или забились в погреба.

– Не дуйся, Гош, это просто старая шутка, прикол такой. Теперь, конечно, бери любой, было бы желание… Ну и умение. Ладно, ребята, я начинаю, – решительно объявила она. – Под винт не лезьте и вообще подальше отойдите!

Пока прогревался двигатель, а Света опробовала механизацию «Бонанзы», мы стояли рядом, зачарованно глядя на самолёт и профиль лётчицы внутри кабины.

Пш-шш…

– Колодки!

Я торопливо вытащил из-под колёс красные треугольники, и мы с Анькой отскочили подальше. Рёв двигателя рвал уши.

С этой точки казалось, что ВПП упирается прямо в Мышиный остров.

Как давно я не наблюдал за взлётами! А давно ли? Странная штука время! Кажется, что дни летят стрелой. С другой стороны – сложная обыденность буквально тянется резиновой лентой. Никак не выстрелит.

«Бонанза», набирая скорость, быстро побежала по бетонке.

Грёбаный насос, какой у этой машины короткий взлёт, не то что у реактивных монстров! Оторвав машину от земли, Светка тут же круто пошла вверх. Лапки шасси быстро втянулись внутрь.

– Умеет, – резюмировала Анька. – Сразу видно, можно отзывать.

Что и говорить, удовольствие мы получили!

Набрав высоту, лётчица подъём не прекратила, постепенно заваливая аэроплан на спину. Она что, мёртвую петлю решила выполнить? Ведь ясно же просил: тихо, аккуратно, без экстрима! Но одесситка явно решила показать зрителям класс, раз и навсегда сняв все наши сомнения.

Иммельман! На полупетле блестящий самолет перевернулся в высшей точке, возвращаясь в горизонталь, и устремился на юг, к горам. Совсем немного – и боевой разворот со снижением.

– Пугануть нас хочет, как в кино? – предположил я.

– А что, классика! Где канава?

«Бонанза» метрах на пятидесяти ровно летела в нашу сторону. Мгновение, и рёв двигателя пронёсся над головами – снижаться ещё сильней и пугать обывателя Одинцова не стала. Над церквушкой Понтиконисси «Бонанза» полезла в горку, уже над морем. Чуть вправо, и где-то возле родного «Оазиса» пилот завалил машину в крутой левый вираж со снижением, прижимаясь низко к водной поверхности.

Какое-то время нам было хорошо видно, как самолёт в бреющем полёте со включённой фарой мчится прямо на остров. Эффектно! Потом ракурс скрыл аэроплан – и вот он! У-ух! Сверкнув на солнце золотистым брюхом с чёрной полоской, «Бонанза» буквально выстрелила из-за высоких деревьев острова!

– Это жесть! – экстатически выкрикнула Анька.

– Она же не думает сразу садиться?! – встревожено откликнулся я.

Запросто промахнуться можно, несмотря на ширину полосы.

Не думает! Самолёт опять прошёл над нами, приветственно покачивая крыльями, Анька восторженно захлопала. Быстрый разворот на закате, и Светка медленно пошла на посадку. Чувствовалось, что произвольную программу девчонка продумала до последней мелочи и мысленно отрепетировала всё заранее. Шоу!

Вот и касание! Слав те господи… Аж взмок.

Проехав мимо, лётчица дотянула машину до круглого насыпного пятака с цифрами «35» и быстро развернулась практически на месте. Всё ясно, теперь я готов лететь с ней хоть в Антарктиду.

Лишь только она остановила машину, как мы бросились к кабине.

Одесситка легко выскочила на бетон, спружинив на носках, словно кошка, и весело спросила, вытаскивая из волос заколки:

– Ну как, господа, я сдала экзамен?

Анька кинулась её обнимать, я встал в очередь.

– Светик! Это было прекрасно! Я реально кончила!

– Я тоже, – улыбнулась ей подруга, ничуть не стесняясь моего присутствия.

Вот такие дела…

Зачем ты тут нужен, Гош, а? И без тебя бабы прекрасно обходятся.

Бросок на северо-восток. Долгие часы, тяжёлые минуты, страшные секунды.

– Ребят, мы про шоколад забыли… Я забыла! – сразу поправившись, совершенно серьёзно сообщила Светка.

Только закончили вычеркивать позиции списка.

– И что? Сахар есть, кофе сварим. Печенье, конфеты…

– Ани, я не говорю о сахаре. Я не говорю о печенье. Шоколад забыли, а он нужен! И не только мне, между прочим. Перегрузки, воздушные ямы… Он гемоглобин в крови повышает. А для меня это ещё и допинг, топливо для мозга, всегда на шоколаде летаю, особенно если перелёт долгий, – пояснила одесситка уже более строгим голосом.

С учётом того, что она всегда весела и добродушна, внезапно возникшая на лице пилота строгость реально производила впечатление. На меня, во всяком случае. Я сразу вспомнил, что в войну лётчикам плитки шоколада включали в обязательный паёк.