Жанна Пояркова - Фрагментация памяти

Перечисленные три расы доминируют, остальные инопланетники не имеют никакого влияния на мировую политику, у них нет развитой экономики и промышленности, а потому и встречаются на Земле они гораздо реже. Многие из них ничуть не глупее сейров, но слишком слабы, чтобы противостоять чужому влиянию или вторжению, а потому ведут нищенское существование на далеких планетах, не способные сопротивляться набегам контрабандистов. Часть расходится на сувениры. Да, конечно, существует Конвенция о разумных существах Вселенной, которая запрещает использовать силу во зло и терроризировать зеленых дриад с Клутоса или сияющих, многоногих существ с Призмы 5, но на деле ее соблюдение никто не контролирует. Трудно представить, сколько телепатов-мсиан и свистящих разумных червей с Трра-она живет в клетках у бизнесменов из центра Тиа-Сити или отправляется на консервы для Делирии. Я, впрочем, знаю об этом немного – только то, что сам видел на улицах, и то, что почерпнул из Сети, совершая нехитрый ликбез.

Мэд слушал рассказы очень внимательно. Он поневоле подталкивал рассказать еще и в то же время вселял подозрение, что произносимое недостаточного для слушателя качества.

– Меня интересует дальнейший план действий, – начал Гарри, буксуя на мусорных выступах свалки кораблей. – Главный принцип дзэн – отсутствие повторения, поэтому ломать другие уровни мы не будем.

– Ты хочешь сказать «не можем», – поправил его Мэд. – И панибратское «мы» меня смущает.

– Так как мы все равно не собираемся этого делать, поправка несущественная. Пора прищемить геймерам яйца.

Стар взглянула на меня.

– Предлагаю испортить Рейтинг. Со времен Сида список лидеров ни разу серьезно не менялся. Раз уж рожок зовет, самое время выкинуть из первой тройки Реи, Рейдера и По, – несколько раздраженно бросил я.

Гарри издал одобрительный звук, а рыжая прокрутила никотиновую палочку в пальцах, завершая движение точно напротив губ.

– Начнем с того, что Реи – архангел, – сообщил Мэд, уставившись на то, как Стар курит.

Она красовалась, скрестив ноги, в замедленном ритме пускала кольца, грациозно перемещала сигарету между пальцами, словно ковбой, крутящий револьвер на рукояти. Минимум движений – и стопроцентный эффект. Стар ничего не скрывала, сейчас она хотела меня, Гарри, Мэда, ее захлестывало чувство власти над окружающим пространством. Но одновременно было совершенно очевидно, что она с удовольствием снова пустит в ход настоящее оружие, чтобы доказать свою верность всем нам одновременно. В Стар, как и в Мэде, было что-то архаичное. В нем – старомодное хладнокровие и педантичность, у рыжей – жажда изменения реальности, давно остывшая у любого в Тиа-Сити. То же можно было сказать и о нас с Гарри. Я – техник и поклонник ретроискусства, Гарри – бутафорский священник давно устаревшей и лживой религии. При этом каждый из нас был до костей продуктом своего века.

– Бред. Все знают, как она попала в Рейтинг, – не поверил Гарри.

– Реи – архангел, – не повышая голоса, повторил джокер. – Коп. Я видел, как она убила Сида.

Слово «коп» у джокера прозвучало незнакомо, оно дышало изначальным злом. Реи не являлась для него живым существом, он провел границу между нею и остальным человечеством, аккуратно и безжалостно отделив одно от другого. Эта безжалостность снова напомнила мне о том, как джокер уничтожил «жучок».

– А где другие свидетели?

В хриплом голосе Стар появился почти профессиональный интерес.

– Не думаю, что кто-то еще понял, что случилось, – ответил Мэд. – Он положил голову Реи на колени, а потом вылетел из Среды. Некорректный выход. На первый взгляд, ничего страшного не произошло – его схватили архангелы и насильственно отключили. Но фокус в том, что этими анонимными «архангелами» была сама Реи.

– И ты никому не рассказал об этом?

Мэд некоторое время поразмыслил:

– Честно говоря, мне было некому об этом рассказывать. Но рассказав об этом сейчас, я не хотел бы служить источником новости для широкой публики. Ко всему, меня немного беспокоит лояльность Стар.

– Встретить тебя – большая удача, джокер. Ты слишком хорош, чтобы я могла тебя предать.

Рыжая выбросила сигарету и пошла вперед, оставив нас в недоумении. Мэд позабыл о защите, растерялся, смотрел ей в спину. На лице Стар мечтательность выглядела дико.

Свалка кораблей особой славой не пользуется – здесь невозможно найти что-нибудь полезное. Прежде чем обломки отправляются на свалку, вначале чиновники, а потом мародеры вычищают все, что обнаруживают, если в обугленном корпусе что-то вообще сохранилось. Но мусорный массив обладает своей романтикой, напоминает о том, что когда-то эти консервные банки рассекали космос. Со времен войны скопилось невероятное количество изъеденных старостью и схватками корпусов; они осели, одряхлели, кое-где подгнили от влажности, покрылись плесенью и почти потеряли начальную форму. Издалека свалка кажется колонией гигантских грибов, из которой то тут, то там торчит чудом сохранившийся кусок пластмассы или сверхлегкой стали. Вывоз и переработка всего этого барахла слишком трудоемки, поэтому один из ученых Центра пытался расчистить место с помощью микроорганизмов, утилизующих мусор. Насколько я помню эту историю, ученый оказался террористом с Венеры, желающим уничтожить очаг разврата и оплот психодизайнерских изысков, а его создания не смогли бы утилизовать и одну небольшую шлюпку.

Стар забралась на выступ, служивший прежде то ли крылом, то ли дулом орудия, и уселась там, свесив ноги. С ней что-то происходило, движения снова стали ломаными, нездоровыми. Зрачки сделали глаза непроницаемо-черными, полностью поглотив радужку.

– Если Реи – архангел, то снести Рейтинг не развлечение, а наш долг, – энергично давил Гарри. – Горожане молятся копу. Статус священнослужителя не позволяет мне терпеть это.

Мы заржали.

– Я знаю множество особенностей игр, своих и чужих, – прищурилась Стар. – Но вряд ли это поможет. У По, Реи и других недосягаемая техника, отточенная годами. Ни у кого из нас нет шансов. Возможно, джокер играет лучше, но с Рейдером и другими игроками его уровня нам соревноваться не по силам.

Рыжая потеряла контроль, получая неведомое нам наслаждение; она гипнотизировала джокера, меня, Гарри, даже этого не осознавая. Приход Мэда задел в ней что-то жизненно важное. Ее восторг захлестывал волнами – эйфорический, беспредельный. И это не было манипуляцией, о которой говорил Гарри.

– Тебе нравится здесь? – Она вернулась.

– Нравится, – признался Мэд, забавляясь над нашей с Гарри вежливой беспомощностью. – Мне нравится все, что я вижу перед собой.

– Почему Гончие тебя оставили? – не выдержал я.