Илья Слобожанский - Груз 209-А

– Извините, нет, – Вахалий сурово взирал на собеседника, но тот, кажется, этого не замечал, нешуточно увлекшись своими воспоминаниями.

– Так вот, еще на заре своих великих открытий я смог расшифровать символы. Всего несколько десятков древнейших буквиц. Но уже тогда…

– Прав был Женька, – Вахалий вздохнул. – Включил идиота. Придется отдать…

– Нет-нет, – доктор вскочил. – Я хочу, чтобы вы поняли, вошли в курс дела.

– И что я должен понять? – Вахалий закурил.

– В этой лаборатории ценнейшая информация. Там скрыт от посторонних глаз звездолет землян.

– Что ты несешь, доктор? Какой звездолет, какие земляне?

– Ваши прародители. Их примитивный корабль свалился на эту планету и тысячи лет пролежал в земле. Понимаете?

– Ну ты загнул, как это тысячу лет, да еще в земле? И что от него могло остаться?

– Да много чего. К примеру, черный ящик.

– Хорошо, допустим, остался. А вам-то он зачем? – охотник терял терпение. – Неужели из-за какого-то ящика вы пожаловали на Шрайх? Гробить армии – и все это ради старой лоханки? Да еще чужой!

– Что вы такое говорите? – Кафт фыркнул, взмахнул руками. – Да это бесценная находка. Узнав координаты Земли, мы отыщем Глорию, колыбель зарождения человечества, утраченную святыню! Только варвар может сравнить никчемные жизни с величайшим открытием. Да что такое человеческая жизнь, когда вершится история? Мы – на пороге новой эры!

– Чокнутый, – заключил Сема, поигрывая тесаком. Охотник оставил в покое моллюсков и подошел ближе, чтобы послушать доктора. – Да он идиот. Шизик.

– А я сразу это понял. – Женька спрыгнул в воду, принялся мыть оружие – тесак и автомат были измазаны слизью. – Дураков из нас делает. И зачем я его спасал? Нужно было скормить тварям. – Босонец осмотрелся. – Кстати, о тварях. Куда они подевались? Может, затаились и ждут?

– Не думаю, – Вахалий выбросил окурок, окинул придирчивым взглядом кусты, песок и воду. Все тихо и спокойно. – Ты, Женек, вон ту плавающую травку видишь?

– Ну, вижу, – солдат оглядел покачивающиеся на легких волнах буро-рыжие водоросли. – И что? Трава как трава.

– Это артимия. От нее краканы, да вообще все зубастые твари шарахаются как черт от ладана. Наверное, и эти… рука-хвостатые ее боятся.

– Хорошо сказал. – Семен вернулся к моллюскам. – Рука-хвостатые, а может… зубогребни? Класс!

– Класс будет тогда, – доктор потрогал затекший глаз. – Когда мы отсюда выберемся. Но что-то мне подсказывает, это будет не скоро.

– Ты дальше рассказывай, чучело. – Женька вышел из воды. – Слышь, дурик. А чего сразу на Заречье не напали? Там-то и защитников кот наплакал. Сбросили бы пару батальонов с воздуха – и все дела, город ваш. А вы, бараны, фронт растянули. Придурки.

– Фронт? – доктор посмотрел в тяжелое, пасмурное небо. – Не знаю, я не военный.

– Вымыл? – Вахалий побрел к воде.

– Отмыл. – Босонец вернул тесак, забросил на плечо автомат. – Что дальше?

– Пойдем на разведку. Сема! Пригляди за хухушком, а мы сходим поглядим, куда нас занесла нелегкая.

– Погляди-погляди, – проворчал Семен, вскрывая очередную раковину. – Сам завел, а нелегкая виновата. Говорил же…

Поздним вечером отряд подполковника выбрался из болота. Скорее не выбрался – выполз, толкая перед собой связанные в плоты палки, на них – оружие, ящик с гранатами и небольшая, но тяжелая радиостанция. Казалось, все, цель близка, дотянись рукой, и вот он – берег, конец страданиям. Но… впереди, на добрых шесть, а то и все десять метров возвышалась стена желто-коричневого песка с серыми канатами перекрученных корней. Дорогу преградил обрывистый берег. Встал осыпающейся стеной. Упавшие деревья, песчаные оползни и роящиеся насекомые – кромешный ад, да и только.

Но и этот рубеж был взят, с трудом, из последних сил, на четвереньках и не без помощи отборных, крепких словечек и «добрых» пожеланий тому, кто создал этот мир, изрядно попотев над его причудами. До лагеря революционеров оставалось не больше километра, по крайней мере, так говорили освобожденные из плена приставы. Именно они указали короткую дорогу через болото, но командир уже не единожды пожалел, что выбрал именно этот «короткий путь», а не пошел в обход.

Люди повалились на мягкую подстилку травы койя , растянулись, давая мышцам короткий, но такой долгожданный отдых. Четыре часа по холодной воде, в грязи и зловонной каше скользкого ила, а в довершение – штурм осыпающейся горы. Здесь, на высоком берегу, пахнут цветы, благоухает зелень. Поют птички, щекочет нос аромат ванили. А там, где-то внизу, выползает туман, собирается в тяжелые шапки, карабкается наверх.

– Вот и добрались, – Виктор Павлович вытер лицо, стряхнул с грязного лба песок. – Чуток передохнем и вперед. Темнеет, нужно поторопиться.

– Ага, – выдохнул Сашка, приподнимаясь на локтях. – Что-то я Серегу не вижу?

– Опять? – сквозь зубы процедил офицер. – И что мне с ним делать? Ну точно – Горе, как не верти, по-другому и не назовешь!

– Да здесь он. – Андрей сделал глоток из фляги, понюхал воздух. – Там, за кустами, с дракошами щебечет.

– С какими дракошами? – подполковник встал на колени. Одежда, впрочем, как и лицо командира выглядели плачевно. Складывалось впечатление, что он в одиночку бродил по болоту или специально измазался илом.

– Ну… с теми, как их? – Андрей стряхнул с рукава успевшую подсохнуть супесь, снова втянул воздух громко, протяжно. – Чимата.

– Чимтаа , – поправил Сашка.

– Что-то я не понял! – Виктор Павлович смотрел на бойцов. – Что это вы, как псы, вынюхиваете. А может… тоже?..

– Вы это о чем? – Сашка отвернулся.

– Ты морду не вороти… – Подполковник подсел ближе. – Ладно Серега, с ним все ясно дурклаки поработали. А вы… с вами кто?

– Клятва крови, – как-то обыденно поведал Андрей и вынул джагардийский клинок. Оружие воинов джага крутанулось в ладони и вернулось в ножны.

– Прекращай дурачиться… – Подполковник встал. – Выходит, вы тоже…

– Тоже, – Санек кивнул. – Это Юдхам, катарийский шаман. Помните такого?

– Конечно, помню… – Виктор Павлович непроизвольно потрогал левый бок. – Он из меня осколок вытащил. Чудной этот Юдхам, прямо фокусник какой-то. Руками поводил, зеленый дым появился. А потом раз – и нет осколка, у него в ладони лежит, я и не почувствовал. На месте ранения рубец, да и тот через неделю пропал, как будто и вовсе не было.

– Да-а-а, – выдохнул Андрей. – Юдхам это умеет.

– Видели бы вы… – Санек потер нос. – На моих глазах воткнул в землю палку. Ладошками прикрыл и… – Сашка замолчал, глядя куда-то за кусты.

– И что? – Виктор Павлович стоял на краю обрыва, смотрел на выползающий туман.

– Листики появились, пророс колышек. А вон и Серега.