Юрий Иванович - Уникумы Вселенной – 4

– Бедняжка… Где она?

– Зашла в твою комнату и там сидит на твоей же кровати. Кажется, Тасон и ее успокаивать умеет… Ну а Вителла с Алессаном сейчас в подземельях, охраняют друг друга во время сна. Тебе, между прочим, завтра тоже понадобится утопление. Уже второе…

– Зачем? Во мне столько сил!

– Неважно себя завтра почувствуешь… А вот с Тасоном по этому поводу мне давно пора посоветоваться. Может, он нам подскажет, как избавиться от наркотической зависимости топиться раз в пять дней?..

– Запросто подскажет! – похвасталась Розалия и тут же добавила: – Если сумеешь его разговорить.

Когда они вошли в спальню, то застали пасторальную сценку. Тасон, уже выросший до размеров полуторагодовалого крепыша, вполне удобно сидел внутри своего силового облачка. Его золотистые кудри свисали до плеч, и для полного сходства с купидоном ему только крылышек не хватало. В руках он сосредоточенно крутил некую игрушку с многоцветными гранями и лепестками, словно у нескольких сложенных вместе больших цветков. Точно такая же игрушка была у Айни. Императрица Хардии ни на что вокруг не обращала внимания и усиленно пыталась то ли разобрать предмет, то ли сломать его, то ли починить.

В последнюю неделю состояние императрицы значительно поправилось. Теперь она вела себя вполне адекватно и, будучи вменяемой, даже пыталась учиться у своих коллег правильно использовать хаотично полученные ею во время путешествия разума умения. А если и нападал на нее очередной приступ болезни, то это уже была не агрессия или неуемный страх, а впадение в детство или нечто подобное. Тогда она становилась просто наивной и совершенно бесхитростной неумехой. И уже несколько раз приходила в таком состоянии чуть ли не играть с маленьким Тасоном, которому на самом деле, как самостоятельной и взрослой особи, было тысячи лет.

Не слишком-то надеясь на ответ, Розалия сразу стала строить фразы без прямого обращения:

– Какие интересные у вас штуковины!.. Никогда таких красивых не видела.

– Неужели? – подыграл ей Бензик. – Разве не ты их подарила?

– Нет. И боюсь, что мы так и не узнаем, откуда они тут взялись.

И вот тут Тасон заговорил вслух в первый раз с момента своего рождения:

– Нашла чего бояться… – голос его был ломающимся баском подростка, а никак не ребенка полутора лет. – Спрашивай – тебе ответят…

– Ну вот я и спрашиваю, – прижав ладони к груди и почти не дыша, сказала женщина. – Сынок, что это за устройства и откуда они взялись?

Все так же сосредоточенно вращая предмет и не отрывая от него взгляда, Тасон проворчал с некоторым недовольством:

– Да я вот сам понять не могу, что это такое… А подарили их мне мои коллеги Сатази… Айни была несколько не в себе, вот они и дали мне эти игрушки для развлечения… Думал, для детей, а это та еще головоломка…

– Здесь были Сатази?! – не удержалась от сдавленного восклицания Розалия и резко оглянулась на доктора. У обоих сразу же возникли нехорошие подозрения насчет цветастых предметов.

– Хочу тебе напомнить, мама, – басок ребенка стал строже, и от него вдруг пошла по всем предметам волна вибрации, – что Сатази – твой сын. И он возле тебя уже давно.

– Но я не имела в виду тебя! Ты ведь совсем не такой, как они!

– Естественно, что не такой! – Тасон даже хохотнул, поднимая свой совершенно уникальный, сродни лазеру, рентгену и черноте автоматного дула, вместе взятых, взгляд. Правда, взгляд тут же смягчился лазурной синевой и откровенной благожелательностью, да и голос потеплел: – Я – уникальный! Умею физически принимать любые параметры любого тела. Подобные создания есть во Вселенной, но им до меня далеко… Разве что никак не смогу уменьшиться до размеров кролика, а уж тем более – мышки.

Жадно вслушивающаяся в каждое слово Розалия приблизилась к облачку, подняла руку и нежно прикоснулась пальцами к ступне ребенка:

– Но ты можешь навсегда остаться… человеком?

– К сожалению – нет. Но зато когда буду к вам наведываться, всегда буду принимать свой родной облик. Думаю, что за год уже дорасту до размеров отца.

– Он будет очень рад…

Бензик уже стоял с другой стороны облачка и присматривался к внутренностям висевшего в желтом силовом облачке существа. И облачко ему явно мешало:

– Тасон, голубчик… А нельзя ли чуток опустить это сияние?

Казалось бы, ребенок не может говорить с таким старческим ехидством, но у Тасона получилось:

– А может, хватит мои внутренности облучать своим взглядом, милейший? Я же вас, батенька, не прошу снять одежду, чтобы мне лучше стали видны ваши старые кости!

– А надо? – врач стал расстегивать пуговицы на рубашке. – Готов для обмена на что угодно, коллега!

– Перестань! – голос Сатази опять завибрировал инфразвуком, но больше он добавить ничего не успел. Что Розалия, что Бензик непроизвольно дернулись от женского визга.

– А-а-а-а! У меня получилось! Получилось! – Айни соскочила с кровати, пару раз с восторгом подпрыгнула и отвела в сторону руку с загадочно гудящим устройством. Оно, разбросав вокруг себя лучики света, стало складываться, и вскоре трансформировалось в небольшой шар с золотисто переливающимися прожилками. Он взлетел сантиметров на десять и замер.

Зато легонько шевельнула пальчиками императрица. Шар метнулся из стороны в сторону на метр. Потом последовало совсем иное движение руки, и шар в мгновение ока облетел всю спальню и послушно лег в выставленную на уровне пояса левую ладошку.

– Вот! Я выиграла! – гордо заявила Айни, улыбаясь так счастливо, словно ничего больше в жизни ее не интересовало, кроме новой игрушки и заслуженного признания ее превосходства.

Тасон от ее визга даже не шелохнулся, но теперь сидел нахмуренный, и его золотистые локоны нависли над самой игрушкой, которая вращалась, повинуясь детским ручкам, втрое быстрей чем прежде.

– Так нечестно… – пробубнил обиженно Сатази, способный своим криком уже наверняка и дворец разрушить. – Меня мама отвлекла…

– Ну, значит, мне повезло! – покладисто сказала императрица, подошла к облачку и погрузила туда обе руки. Наложила свои ладони на пальчики Тасона и на минутку замерла. После такого телепатического общения спросила: – Понял?

Еще несколько мгновений херувимчик тыкал пальчиками в разные части игрушки, и она у него тоже загудела и стала трансформироваться. Получился небольшой параллелепипед глубокого черного цвета, не отражающий, а поглощающий свет. Но Тасона это не устроило, и после серии манипуляций параллелепипед превратился в предмет, похожий на дыню ярко-пурпурного цвета. Она три раза облетела Розалию и по одному разу Айни и Бензика, а потом послушно замерла перед облачком.

Конечно, мать не удержалась: