Юрий Иванович - Жестокое притяжение

— О! То, что надо! Зови его сюда!

— А не молод ли он будет тебе в зятья? Пусть бы еще пообтесался, заматерел, опыта поднабрался.

— Ага, опыта! А потом, как Дмитрия, какая-нибудь красотка, раз — и уведет. Надо ковать железо, пока наковальня есть.

Тем временем ректор мысленно попросил магическую сущность:

«Эрли, пригласи Хотриса подойти к нашему столу. Только напомни ему все-таки о правилах этикета, а то еще кто-нибудь взбесится».

— Ну ладно, сейчас пошлем за ним кого-нибудь… — И сделал вид, что смотрит в противоположную от приближающегося стажера сторону.

Тогда как юноша чинно приблизился к столу, отвесил выверенный, элегантный поклон императору и спросил:

— Вы меня звали, господин ректор?

— Ах да, Хотрис! А я тебя везде высматриваю. Вот его императорское величество хотел тебя увидеть и оценить как будущего путешественника между мирами.

И еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Шутка удалась: принцесса буквально ненавидела любого ухажера, который оказывался по возрасту младше ее хотя бы на месяц, а то и на несколько дней.

К чести Телиана, тот ни тоном, ни мимикой не выразил своего недовольства, мило поговорил со стажером, пригласил посетить столицу и обещал свое непосредственное покровительство. А когда юноша отошел, еще и удивил своего ученого собеседника:

— Отлично парень смотрится, к тому же перспективный, как никто иной. Так что, думаю, лет через пять можно будет и свадебку сыграть. Прекрасный зять получится. Как думаешь?

— Так ведь твоя дочь… — Ректор не мог скрыть удивления.

— А что дочь? Это она сейчас молодая и глупая, ветреная. А за пару лет я ее как следует воспитаю, после чего она, наоборот, к молоденьким женихам потянется. Да и ради интересов империи следует забывать про всякие личные приоритеты. Только представь, как сразу возрастет авторитет нашего государства, если на него станет работать персональный Торговец.

— Ну, насколько мне известно, Торговцы всегда работали в первую очередь на себя и ни к каким государствам не привязывались. У них как бы имелось собственное, независимое от всего мира государство.

Заметив отчаянную заинтересованность Телиана Пятого, целитель в общих чертах рассказал о том, что стало известно со слов Шу’эс Лава, хорошо знавшего о событиях полуторатысячелетней давности. Несколькими словами упомянул и о начавшейся конфронтации с самым подлым и вероломным врагом всех Торговцев, кратко описал события в мире Ба и завершившуюся войну пушистых альресков с гигантами баюнгами.

Вот как раз к тому времени как бы и время официального обеда окончилось. Ну и понятно, что настала пора делового разговора, того самого, из-за которого и прибыл так нежданно специальный поезд в Свирепую долину. Для этого Верховный целитель пригласил высшего правителя империи Рилли в свой кабинет и, оставшись с ним с глазу на глаз, отбросил все предписанные протоколом правила общения.

— Ну и сколько ты будешь ходить вокруг да около? Такое впечатление, что ты решился отречься от короны и страшно этого стесняешься.

Телиан Пятый вдруг обозлился и заговорил резко и с нажимом:

— А ты бы не стеснялся, если бы академию целительства нерадивые ученики растащили по камешку и скрылись в неизвестном направлении?!

— Что за сравнения? — даже обиделся Тител. — То простая корона, а тут целая академия! И отношение любого ученика к ней как наивысшей святости.

— Ну да. Ты еще начни утверждать, что новых Маурьи и Арчивьелов нельзя готовить и обучать в ином месте! А?

— Ну… Да можно в принципе, — замялся ректор, но тут же перешел в наступление: — И я тебе давно предлагал нечто подобное построить в столице, так ты не соглашался и все плакался по поводу нищенского состояния казны! Вот и получилось, что только граф Дин Свирепый Шахматный не пожалел ни денег, ни сил, ни времени и создал все это великолепие! За что я ему буду благодарен до конца своей жизни и ученикам завещать буду, чтобы благодетелю руки целовали.

Разговор на подобную тему между старыми знакомыми заходил уже не раз. При этом император буквально бесился, доказывая, что иначе и быть не могло, что он, дескать, думал о насущных делах Рилли и просто не имел права разбазаривать и так жалкие крохи всеобщего достояния. Как правило, в конце своих нелестных восклицаний Телиан проходился и по личности самого Торговца, называя его не иначе как хитрым и коварным пройдохой, который, пользуясь своими уникальными умениями, ввел собственную монополию на производство некоторых товаров и стал в итоге богаче, чем все правители Зелени, вместе взятые. И естественно, чтобы хоть как-то замолить грехи алчной наживы и склонности к аферам перед общественностью, только и пытается откреститься постройкой академии. Причем еще не известно, куда и в какие миры уйдет бо́льшая половина выпускников!

В ответ Верховный целитель чуть ли не с кулаками бросался защищать честь своего друга и соратника, доказывая, насколько тот щедрый, добрый и сознательный. Приводя в пример его меценатство и финансовое содержание не только всемирной академии целительства, но и сотни других, более мелких центров детского воспитания. Напоследок аргументировал цифрами доходов от всех вышеупомянутых оппонентом монополий и предъявлял статьи расходов, доказывая, что граф Дин чаще всего живет в долг и его частенько достают жадноватые кредиторы.

То есть это была одна из любимых и необъятных тем для споров между двумя крупнейшими фигурами, знаменитыми по праву не только в Рилли, но и во всем мире Зелени. По логике и привычке ожидалось, что и сейчас император пустится в спор, как всегда доказывая именно свое право на решение в последней инстанции и бешено отвергая в свой адрес все обвинения или даже намеки на некомпетентность или недальновидность.

Но вышло все иначе. Телиан Пятый вдруг ссутулился, взгляд его потух, а лоб прорезали глубокие складки печали. Неожиданная пауза в разговоре заполнилась тяжелыми вздохами, и только после этого стала приоткрываться правда и трагедия рухнувшей на императора и его окружение беды.

— Ну да, ну да. В самом деле, и благодетель, и спаситель.

Что Верховному целителю очень не понравилось. Теперь он уже точно поверил, что случилось нечто весьма неприятное и из ряда вон выходящее. А тут еще и Эрлиона наконец-то собрала сведения после прослушиваний и сделала соответствующие выводы:

«Папа, кажется, в столице совершена кража всех времен и народов. Подробностей еще не могу понять, но вся, ты представляешь себе, вся (!) казна исчезла из имперских хранилищ! Начальник личной стражи императорской семьи чуть ли не постоянно висит на телефонной связи и полунамеками продолжает выспрашивать у главного казначея и министра внутренних дел о том, как проходит следствие и что удалось отыскать. Но пока на след преступников так и не вышли».