Юрий Иванович - Алексей Справедливый

– Вообще-то мы заметили карету во дворе…

– И можете спросить конюхов о маршруте.

– Спросим!

– Я просто не думал, что вы нагрянете так неожиданно. И теперь сам заинтересован в полнейшей откровенности. Итак, коротко о себе. Тридцать восемь лет назад я, будучи пятнадцатилетним пареньком, работал уборщиком на тепловой электростанции города Полоцка. Пришлось пойти туда работать, чтобы не угнали в Германию. Мать очень болела… Начались сильные бомбардировки всех восстановленных промышленных центров советской авиацией. Досталось и нашему Полоцку…

Семен сказал с некоторой ехидцей:

– Бомбардировки, значит? И в каком это было году?

– Как «в каком»? В сорок третьем. Однажды объявили воздушную тревогу, все убежали в бомбоубежище, а я на трансформаторную будку забрался – так мне хотелось самолеты увидеть. Засел я на крыше и слушаю гул бомбардировщиков. Потом они вроде как на заход пошли, зенитки забабахали, а затем этакий вой все заглушил. Поговаривали, что пустые дырявые бочки вначале сбрасывают для паники. У немцев научились. Но я не боялся, только радостно было. А потом как шарахнуло рядом, еще ближе, ну и… Все подо мной дрогнуло и рушиться стало… Вижу, из трансформатора молнии бьют – и я прямо туда полетел… Очнулся здесь, неподалеку, одежда местами прогорела, но на теле ни одного ожога. Несколько лет к новой жизни привыкал, осваивался. Можно сказать, адаптировался отлично, женился, добился баронского титула, стал губернатором. Про Загребного мне сообщили мои люди. Они узнали совершенно случайно: были с вами в том обозе, который вы спасли от наемников. Передали по цепочке, ну у меня и созрел план пощипать великого экспроприатора, которого даже короли побаиваются. Чисто спортивный интерес был, но когда я увидел трофеи, то испугался: такое ограбление бесследно не проходит. Убивать кого-то ради состояния я никогда бы не стал. А как только до меня дошла картонка с русским текстом, сразу собрался в дорогу.

Загребной резко подался к нему:

– Не стал бы убивать? А зачем уничтожил свидетелей кражи?

Губернатор устало вздохнул:

– Зачем же их убивать? Все пятеро живут у меня на заднем дворе, в баньке, и уже забодали меня своим бездельем! Только жрут да в карты играют! И зарплата им капает постоянно…

– О! Да тут и банька есть? – не удержался Семен от наболевшего вопроса.

– А как же! Сейчас затопим и продолжим нашу беседу, как полагается землякам. Да и напитки у меня такие есть, что в этих дрянных королевствах днем с огнем не сыщешь. Дай команду своим, пусть истопника отпускают.

Видно было, что мужчина очень рад не только тому, что все обошлось без жертв, но и тому, что впервые в своей жизни на чужбине довелось встретиться с земляком. Потому и перешел на «ты», что, впрочем, казалось вполне естественным.

Но ключевые вопросы требовали немедленного выяснения.

– А чем ты докажешь, что рассказанное тобой правда? Документы сохранились?

– Ха! – засиял, как новая монетка, Луций Каменный. – Узнаю чекистский подход родных советских товарищей. У меня не только документы сохранились! Тридцать восемь лет берег, от всех невзгод охранял…

Он достал из стенного шкафа сверток из ткани и бережно стал разворачивать на столе, отставив шкатулку.

– Вот! Одежда, нагрудная бляха, кепка, обувь, пропуск на станцию, документ с моей фотографией на право хождения по городу в ночное время и мое белорусское свидетельство о рождении. Читай: Лука Каменецкий, двадцать восьмого года рождения. И вот теперь смотри: я пред тобой, барон Луций Каменный, собственной персоной.

– М-да… – протянул Семен, со своим школьным знанием немецкого языка вчитываясь в документы и продолжая недоверчиво качать головой. – Однако, батенька, все равно что-то не сходится…

– Ух ты, какой недоверчивый! – стал горячиться барон. – Случайно, в НКВД не работал? Что тебе не слава богу?

– О! Про бога вспомнил, – улыбнулся Загребной.

– С тобой и черта помянешь!

– Самое главное не сходится: возраст у нас с тобой почти одинаковый, а вот с сорок третьего года прошло больше шестидесяти лет!

– Э-э-э… Да иди ты! – Луций ошарашенно потер лоб. – Не может быть!

И после паузы неожиданно спросил:

– А кто в войне победил?

– Наши немцев раздолбали, взяли Берлин в сорок пятом и навязали половине Европы социализм. Но в девяностых годах весь соцлагерь рассыпался, как карточный домик.

– Это радует… Ты что, мне не веришь?

– Как ни странно – верю! Но выходит, что сюда может забросить человека из любого времени?

Губернатор пожал плечами:

– Выходит, так…

Семен беспомощно повернулся к демонессе:

– Как такое может получиться?

– Ты мне давно уже уши прожужжал этой самой баней, – сказала маркиза Фаурсе. – Все хвастался, что в ней можно отдыхать и одновременно решать любые проблемы. Может, вы туда перейдете? А я вас здесь подожду, ведь ты говорил, что такое удовольствие не для демонов.

Семен взглянул на губернатора:

– Ты Шабен какого уровня?

– Тридцать пятого.

– Тогда разреши тебе представить маркизу Фаурсе.

Он немного замялся и добавил:

– Мой самый близкий человек после детей.

– Чрезвычайно рад познакомиться, ваша светлость! Комплиментами вас осыпать не стану, пока поблизости находится мой земляк, потому что чувствую, ему это не понравится. А вот по поводу бани могу обрадовать: у меня единственная на этой планете баня, где могут париться одновременно и люди, и демоны.

Опять хозяину удалось очень удивить своего гостя. Загребной в который раз помотал головой и выдохнул в радостном предчувствии:

– Неужели одновременно? Как же ты ее строил?

– Пошли! Начну делиться с тобой своими великими губернаторскими секретами.

И барон Луций Каменный с галантным поклоном пропустил даму вперед.

В бане просидели до самого вечера. Хотя назвать роскошные термы с бассейнами, саунами и парилками таким простым словом, как «баня», просто язык не поворачивался. Разная по температуре вода, низвергающиеся водопады, струи фонтанов, рвущиеся вверх, к витиевато украшенным потолкам, – все это было так великолепно, что ни один из гостей не смог удержаться от восторга. Даже более всех смущающаяся княжна Лобос, закутавшаяся сразу в две простыни, нашла в себе смелость и добавила свою порцию хвалебных отзывов.

Загребной получил больше всего удовольствия от плавания с маркизой Фаурсе в бассейне. Демонесса облачилась в предложенный купальный костюм закрытого типа и плескалась с таким энтузиазмом и восторгом, что ею любовался не только командир. Барон Каменный напоролся на хмурый взгляд вылезающего из бассейна Семена и тут же схватился за стоящую на столике бутылку.