Юрий Иванович - Шаг в пропасть

Собрались довольно быстро, следы своего здесь пребывания разбирать не стали: мало ли кто из охотников мог построить себе временное убежище. А вот обувку для мадемуазель Монро пришлось подновить. И сделали это самым простым и дешевым способом: отрезали от полотнища брезента два куска, обернули ими ноги Колобка поверх босоножек и привязали полосками. Получилось даже гораздо лучше, чем раньше, уже не следовало опасаться царапин чуть ли не до колен. Эдакие сапожки получились.

И уже в пути, когда через два часа сделали большой привал, поправляя свои сапожки, любопытная американка Монро поинтересовалась:

– Сергей, как же так получается? Такие огромные, безбрежные просторы – и ни одного человека! Да что там человека, ни одного городка и даже поселка. Почему здесь никто не живет?

– Трудно сказать. Зимы здесь слишком длинные, снежные и суровые. Лето хоть и жаркое, но до обидного короткое. Фруктовые деревья растут плохо, вымерзают от лютых морозов. Хлеба тоже как следует не поспевают. В общем, не Рио-де-Жанейро!

– Все равно, возьми, к примеру, тот же север Канады или Аляску, там климат похлеще здешнего будет, но как интенсивно пространства заселены. И поселки часто расположены, и дороги идеальные между ними.

– Ой! Не трави душу и не вспоминай про дороги! – воскликнул Сергей в сердцах. – А то сейчас про дураков до самого вечера придется рассказывать. А если про здешние места говорить, то сам поражаюсь такому безлюдью. Может быть, здесь какая-то отталкивающая или негативная энергетика? Или мистические древние войны когда-то велись между колдунами? Иначе нормальной логикой нежелание человека селиться в этих благодатных просторах не объяснишь. Кстати, с этими вопросами мы можем обращаться к Евгению, и уж тем более к товарищу Бокеду. Ну? Господа! Чего молчите? Раскрывайте тайну безжизненной зеленой пустыни.

Его младший брат, посмотрев на вытянувшегося на земле англичанина, решил говорить первым:

– Это Сергей намекает, что у меня еще одно умение имеется, с которым я на практике не знаю, что делать и как им пользоваться. Помню и как называются люди с таким умением. На вашем языке это прозвучит примерно так: Фушилат. С большой буквы. И вот такие Фушилаты, как я, по моим отрывочным воспоминаниям, чувствуют некие мистические силы, или что им там соответствует, в некоторых местах планеты. Причем несколько разные по оттенкам и силе воздействия. Так, например, я частенько ощущаю всем телом явно иной фон на местах некоторых древних крепостей, определенных кладбищ или в точке сразу нескольких сражений, состоявшихся в разные времена. Скорее всего, в эти точки противники и сами непроизвольно сходились, притянутые неведомой силой, но точно ручаться за это не стану. Парочка холмов, курганов меня в этом плане сильно смутили. Плюс некоторые из пещер, которые мы с братом успели посетить во время кратких отпусков.

– Ну а здесь? – поспешила уточнить Лилия.

Инопланетянин пожал плечами, наморщил лоб и констатировал:

– Здесь ничего не чувствую. Пока. Только чистый, девственный фон. В самом деле, получается нечто вроде пустыни.

Некоторое время на привале висело разочарованное молчание, которое оборвал тихим голосом Бокед:

– Фушилат, говоришь? Но раз с большой буквы, то наверняка что-то полезное умеют. Может, следует еще разок в тех местах покопаться? Может, там нечто уникальное есть?

– Если бы я помнил еще хоть что-то про это умение! – загрустил Евгений. – Да и как покопаешься на том же кладбище? Или пусть даже в крепости? Ни где копать, как копать да и на какую глубину, я подсказать не могу. Мало того, мы с Сергеем одну прочувствованную мною пещеру облазили вдоль и поперек. И с приборами, и со сканерами, и с металлоискателями. И ничего! Подозреваю, да и брат меня поддерживает в этих предположениях, что в тех местах просто некие всплески ауры самой планеты, а Фушилаты служат для определения этих мест и дачи надлежащих рекомендаций по их использованию. К примеру, строить там крепость или закладывать кладбище. Возводить город или только фруктовый сад. Устраивать там место отдыха или вообще туда не наведываться. Аура, она ведь тоже разная бывает, как положительная, так и резко отрицательная.

Чарли перекатился на бок и с явной заинтересованностью подпер голову рукой:

– Аура планеты? Хм! Оригинально! А ведь и в самом деле может такое быть. Но в идеале нам на таких местах вместе следовало бы поработать. Ты находишь, а я уже конкретно пытаюсь понять, что там закопано или кто там захоронен. Только вот о разнице: ты различаешь, где положительная, а где отрицательная?

– Я ведь и говорю, что оттенки и сила везде отличаются, но вот что есть что – без понятия.

– М-да, тогда будет трудно. Наткнуться на что-то явно негативное очень не хочется, – признался англичанин и вновь откинулся на спину. – А если рассуждать с точки зрения моего умения, так ведь и пользоваться им довольно сложно. При больших вопросах, захватывающих в себя нечто глобальное, из многих уровней или массы неизвестно го, мое предвидение даже не шевелится. Так и в данном случае, сколько я ни спрашиваю на разный лад: «Почему здесь никто не живет?» – никакой подсказки, в том числе и мизерной, не замечаю. Зато, – он взглянул на часы и стал подниматься, – точно знаю, что нам пора двигаться дальше. И если мое предвидение не подводит, то уже к вечеру мы обязательно отыщем некое прочное жилище.

Взбодренные таким обещанием, путники встали на ноги в охотку, и вновь потянулись рутинные часы монотонного, выматывающего передвижения. Обедать не стали, и часов через пять даже разговоры полностью прекратились, настолько все устали. Но Чарли Бокед все так же настойчиво, целеустремленно шагал впереди, а раз верил он, то остальным членам команды тоже хотелось во что бы то ни стало добраться как можно скорее к конечной, вожделенной цели.

Знаменитый сыщик, хоть и старался выглядеть уверенным, все-таки не был чужд сомнениям. В этом бескрайнем зеленом мире можно было чуть сдвинуться с пути и пройти мимо, как порой казалось, целого города. Поэтому он чуть не ежеминутно терзал свое предвидение, стараясь корректировать продвижение малого отряда едва ли не каждую сотню шагов. При этом его воображаемые метки координат незаметно перешли не просто в цифровое значение, а обогатились так понравившимся в последнее время словом «баллы».

То есть он шел и постоянно себя спрашивал: «Если пройти между вон теми стволами, нас это не собьет с пути к надежному, безопасному месту для ночлега?» Если шкала доползала вправо до пяти баллов или больше, то так и двигался в намеченном направлении. Если балов было три, два, а то и в минусе, выбирал новые ориентиры и держался на них. Если ориентиры отыскивались далеко в поле зрения, то успевал еще и контрольные проверки устраивать: «Если мы пойдем перпендикулярно вправо (или влево), нам это принесет пользу?» Как правило, пульсирующий комочек предвидения скатывался влево на пять, а то и больше баллов. Но иногда показывал минус один, а то и плюс два балла, что лишний раз доказывало: иных положительных вариантов в пространстве тоже хватает. Не все они, естественно, будут настолько удобными или комфортными, но главное, что они существовали! То есть при наличии свободного времени и длительных расчетов можно было попытаться отыскать и несколько лучший вариант пути к спасению.