Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

По округлившимся глазам мальчишки привратник понял, что опять наступил на какие-то грабли. Он резко замолчал. Подождал. Выражение лица парнишки не менялось.

– Артун!

– Да, госпо… ой, учитель.

– Ты что сейчас увидел? Волосы на моей голове превратились в цветы или в ушах звезды вспыхнули?

– А вы и так умеете?

– Конечно, – начал язвить кархун, – в мире, откуда я прибыл, все такие шустрые. Только у них на голове рога растут, а из пасти клыки торчат. А у меня, как видишь, ничего такого нет, вот меня и выбросили оттуда. Ясно?

– Вы пришли из другого мира к нам на помощь, как и было предсказано?

– Раскудырная сила! Ну что с тобой делать? Я начинаю терять терпение. Слушай, парень, в ваш мир я попал совершенно случайно. Ничего тут не знаю. Очень рассчитываю на твою помощь. Понятно?

– Да.

– Тогда расскажи, будь так любезен, что сделать, чтобы каждый встречный не видел во мне чужака.

– Так вот почему у вас брюки от одного костюма, рубаха от другого, а куртка от третьего?

– Разве? Цвет вроде одинаковый. С чего ты взял?

– Вы надели брюки ремесленника, рубаху нетитулованного волшебника, а куртку владельца небольшой лавки.

Паренек вкратце рассказал об условностях местного гардероба. Сам он происходил из семьи военного. Отец был капралом в отставке и подрабатывал у купцов, охраняя караваны. Полгода назад он погиб, чуть позже заболела и умерла мать, на лечение которой ушли последние сбережения семьи, был заложен дом и все имущество. В результате парнишка оказался без средств к существованию, покинул родную деревеньку и отправился к брату матери в город. С единственным родственником не повезло. Тот видел в Артуне лишь дармовые руки. Завалил мальчишку непосильной работой, постоянно попрекал его куском хлеба и жестоко наказывал за малейшую провинность.

Месяц племянник продержался, а потом решил показать зубы. Сын воина не сообщил родственнику, что немного умеет колдовать. Дождавшись, когда заживут раны от очередного рукоприкладства, мальчик, как он сказал, «случайно» поджег избу дяди и убежал.

В заключительной части печальной истории звучала некая недосказанность. Наверное, пареньку было тяжело ворошить наболевшее.

– А магии тебя кто учил? – Тич решил немного сменить тему.

– Прабабка по отцу. Но мне еще и семи лет не исполнилось, когда она умерла. Очень старая была… – Подросток вдруг резко замолчал, хотя по лицу было видно, что он явно хочет что-то добавить. С полминуты они шагали молча, наконец паренек не выдержал: – Учитель, а можно и я вам свою тайну открою? Ее только я и мой отец знали.

– Ты мне доверяешь как отцу? Не рано ли?

– Вы же мне открылись, и я даже под страхом смерти никому не проговорюсь. Вот увидите!

– Давай не будем говорить о смерти. Я готов выслушать твой секрет и тоже обещаю никому его не раскрывать.

– Я умею читать чужие письма.

– А что здесь необычного? – не понял Тич.

– Запечатанные, сложенные, свернутые свитком – какие угодно, лишь бы они были написаны на бумаге.

– Минутку, – начал догадываться привратник, – ты читаешь их, не видя текста?

– Да, я потому и убежал от родственника, что прочитал его послание местному шаману-врачевателю. Тому для жертвоприношения всегда нужны молодые люди. Вот дядька меня с письмом и отправил, да еще просил ответа дождаться. А сам написал, что меня искать никто не будет, а он за монетами зайдет, когда со мной будет покончено.

– Да, за такое стоит не только дом спалить. Хочешь, наведаемся к твоему родственнику и… в общем, объясним, что так поступать нехорошо.

– Город в другой стороне. Давайте не будем возвращаться, учитель.

– Может, ты и прав, – задумчиво произнес кархун. – И какое заклинание тебе помогает читать?

– Это не волшебство, учитель. У меня дар видеть скрытые надписи.

– Дар? А магические способности – это не дар? – Кархун совсем запутался в местной терминологии.

– Как говорила мне бабка, сила передается волшебникам по наследству, а дар приходит от самого Нгунста. И он чаще всего достается не чародеям. Может, из-за него у меня не все хорошо получается с заклинаниями.

– Я подумаю над твоей проблемой, – пообещал Тич.

Минут десять они шли молча.

– А куда мы идем? В столицу? – прервал затянувшуюся паузу Артун.

– Мы двигаемся в этом направлении, – указал рукой привратник. – А что там находится, не знаю. Говорил же тебе, я не местный.

– А можно узнать, почему вы идете именно туда? – Парнишка оказался любопытным.

– Вместе со мной в ваш мир попали две девушки. Им, скорее всего, нужна моя помощь.

– Красивые?

– Кто?

– Девушки.

– Ученик, а не слишком ли много вопросов ты задаешь?

– Виноват, учитель. Я понял, что красивые. И мы их обязательно спасем.

– С таким помощником – конечно, – усмехнулся Тич.

Путешественники вышли из леса. Порывы ветра тут же дали о себе знать. Оба потуже зашнуровали куртки, накинули капюшоны и двинулись дальше.

С того самого момента, как приданные ему силы вступили на территорию Ливаргии, генерал Угдур не находил себе места. Его направили сюда воевать. Это значит: сломить сопротивление противника, разгромить заговорщиков, ворваться в Лирград и пленить местного гермага. Но с кем воевать, если никто не оказывает даже маломальского сопротивления? Наоборот, возле крупных городов армию с почестями встречали местные власти, участливо спрашивали, не помочь ли с размещением, и предлагали по самым низким ценам продукты для воинов и фураж для лошадей. Причем без каких-нибудь ядовитых или усыпляющих добавок – боевые маги все проверяли тщательнейшим образом.

Двести латников, три сотни всадников, полтысячи пехоты и семьдесят боевых магов второй день двигались по восточной провинции к Лирграду. И никто им слова плохого не сказал, камня в их сторону не бросил. Естественно, такое положение дел не могло радовать бывалого вояку. Он шел добывать славу в бою, а боя даже не намечалось.

– Господин генерал, впереди водная преграда, – прискакал всадник из отряда разведчиков.

– Точнее.

– Река шириной в полтысячи шагов.

– Мост разрушен? – с надеждой спросил полководец.

– Никак нет, целехонек. Прикажете устроить проверку на предмет магических ловушек?

– Да! Только скажи волшебникам, пусть поторопятся. Я не собираюсь тут долго торчать. Даю полчаса на всю операцию.

Поначалу генерал очень внимательно относился к каждому подозрительному оврагу, холму или перелеску – к любому месту, где можно было укрыться и устроить засаду. Первым делом туда отправлялись разведчики. Но каждый раз они возвращались ни с чем. Максимум, что удавалось обнаружить – мирных грибников из близлежащих деревушек.

Подъехав к мосту, генерал придержал лошадь.