Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

Словно восточная красавица, которой ускорили темп музыки, Дренг начал быстро водить головой из стороны в сторону. Затем пришлось так же двигать бедрами. Избранный опешил. Он не был готов к подобному ходу боя. Тело творило немыслимые выкрутасы, лишь бы не дать быстролетящему предмету, в данном случае – безобидной горошине, угодить в цель.

А фокусник уже отбросил в сторону клинок противника и запускал маленькие пульки с двух рук. Темп движений неумелого танцора заметно увеличился. Его приятели ничего не могли понять. Вроде бы налицо имело место использование магии, но никто из них не ощущал чар. Один из вархунов даже поднял горошину. Ничего необычного! Но почему тогда их приятель так извивается?

– А говоришь – плясать не умеешь. Да тебе впору на сцену, хлеб своим искусством зарабатывать, а не штаны в совете избранных протирать!

– Что со мной происходит?!

Бледный как мел Дренг совсем растерялся. Он попытался бросить второй кинжал. Однако руки не хотели слушаться предателя. Два растительных шарика пролетели возле локтя, и клинок пронесся в трех шагах от цели.

– Ничего необычного, – начал объяснять Фетров. – Просто побочное действие снадобья неуязвимости, о котором тебе, видимо, решили не говорить.

– Какое снадобье?

– Я думал, ты сам нам расскажешь. Или будешь танцевать целый час? У меня гороха много.

– Не знаю я ни о каком снадобье!

– Ладно, я сам скажу, как оно называется, а ты сообщишь о человеке, который тебе его дал. Договорились?

Андрей запустил в соперника горсть пулек, и тому пришлось очень высоко подпрыгнуть, чтобы не попасть ни под одну из них. Затем последовал град на средней высоте. Тело вынуждено было упасть на пол и перекатом двигаться сначала в одну, затем в другую сторону.

– Если вы сами мне ничего не подсыпали, то никакого снадобья я не принимал. – Неожиданно Дренг пошел в контрнаступление.

– Разве после вызова ты хоть что-то употреблял в моем доме? – Андрей не прекратил обстрела, заставляя соперника продолжать пляску.

Приятели Дренга подняли гомон:

– Требуем справедливости!

Фокусник действительно немного увлекся и переборщил, выставляя противника на посмешище. Осознав свою оплошность, он растерялся.

– Вот и замечательно! – подключился Церзол. – Сейчас мы воспользуемся заклинанием искренности и узнаем, как снадобье могло попасть к уважаемому Дренгу. Ты же не против?

Фетров прекратил бросать горошины.

– Это нарушение… – начал было избранный. Применять заклинание без согласия было разрешено лишь к особо опасным преступникам. – Я не позволю.

– Если не виновен, чего бояться? Мы зададим всего два вопроса: принимал ли ты участие в убийстве Гарнога и как найти человека, который передал тебе амулет из чистой энергии кудыр-мага.

– Я могу и так сказать – я никого не убивал! А снадобье мне подсыпали, чтобы перед лицом уважаемых людей выставить полным идиотом.

– Мы прекрасно знаем, что твоей искренности грош цена. Но прямо здесь ты можешь опровергнуть все наши сомнения. Приступим?

Соперник Андрея застыл.

– С той же вероятностью подозревать в убийстве Гарнога можно и тебя, старейшина. Ведь именно твой ставленник занял его место.

– Ты подозреваешь меня? Хорошо. Думаю, будет справедливо, если мы оба позволим использовать на себе заклинание искренности. Я против этого абсолютно не возражаю. – Церзол выбил последний козырь из рук избранного.

– Это другое дело. Если так, я согласен, – заявил Дренг. – А вас, повелитель, прошу проследить, чтобы все свершилось по справедливости.

– Берегись, – крикнул Тич, почувствовавший опасность.

Но было поздно. Избранный в одно мгновение оказался рядом с вождем, и третий кинжал предателя очутился у горла Андрея.

– А теперь слушайте меня очень внимательно, господа. Если хотите, чтобы вождь не пострадал (а у него есть для этого все шансы), то никому не двигаться. У нас с повелителем намечена небольшая прогулка до городских ворот. И чтобы без сопровождающих.

– Дренг, ты с ума сошел?! – не удержался кто-то из его сторонников.

– Всем молчать! Рука у меня может и дрогнуть!

Фокусник только теперь осознал всю серьезность ситуации. Он чувствовал острое лезвие под кадыком и стальную хватку мускулистых рук и пытался придумать выход. Дело осложнялось тем, что его правая рука была заломлена за спину и плотно прижата грудью противника.

– Дренг, ты щекотки боишься? – спросил Фетров.

Парень решил использовать опыт отца. Для этого сначала необходимо было сбить преступника с толку.

– Чего?!

– Это я к чему? У меня пальцы занемели, хочу ими пошевелить, а ладонь как раз возле твоей подмышки. – Убаюкивающая ритмика голоса приступила к первой стадии.

– Только попробуй!

– Спасибо. – Андрею требовалось говорить, не останавливаясь, и он постарался не дать Дренгу опомниться. – Я знал, что ты достойный и благородный противник. С таким приятно иметь дело…

Фокусник плавно перешел к гипнотическому воздействию, когда смысл слов уже не имел особого значения, важно было лишь произносить звуки с определенной интонацией и ритмичностью. Однако на этот раз парень просчитался. Он не учел чрезмерной возбужденности врага и его одержимости идеей уничтожения противника. Избранный заметил воздействие речи вождя на окружающих, за которыми наблюдал очень внимательно.

– Закрой пасть, мерзавец! – заорал он. – Твоя магия не сломит могучего Дренга.

От внезапного вскрика очнулись все.

– А моя? – раздался голос Тича.

Кархун был настолько углублен в собственные мысли по поводу спасения Вирлена, что убаюкивания фокусника не возымели на него никакого действия. Зато он сумел найти оригинальное решение.

Колечко дыма, за долю секунды возникшее вокруг запястья Дренга стянулось стальным браслетом с такой силой, что клинок выпал из руки предателя. Избранный застонал от боли и выпустил Фетрова из своих объятий.

Вождь оказался на свободе, а его противник сразу очутился в плотном кольце вархунов. Вызванная Прандом охрана уже собиралась увести негодяя, но их остановил Церзол.

– Одну минуту, господа. Я полагаю, ни у кого не вызывает сомнений, что в поединке победу одержал Вирлен.

Практически все согласно промолчали, лишь один из недавних сторонников проигравшего кашлянул пару раз и вышел вперед. По виду это был весьма пожилой мужчина, лет на двадцать старше отца Винзуга.

– Конечно, если выяснится, что Дренг использовал запрещенное снадобье, он не может считаться победителем. Но с другой стороны, и вождь нарушил правила поединка, а потому присуждать ему победу было бы неверным. Надо повторить схватку.

– О чем ты, Гард? – напрягся старейшина.