Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

– Предатель среди нас??? – снова вырвалось у Пролза.

– Полагаю, как раз тебе это известно лучше, чем кому-либо другому, – ответил курмистр.

Буквально все присутствующие обратили взор на «сине-зеленого» чиновника.

– Почему… вы так решили, мой господин? – запинаясь, спросил он.

– Это ты у нас обладаешь даром предвидения, значит, обязан знать. Ну, мы ждем. Надеемся, ты снова окажешься прав. Назови имя! – резко приказал правитель.

– Я не провидец, я всего лишь казначей, но мой аналитический ум подсказывает, что если кто и мог предупредить противника, то это Гарсам. Только его люди имели возможность снюхаться с местной властью.

– Это неправда, повелитель! – Человек в трехцветной одежде сделал шаг вперед, прижав к груди ладонь с растопыренными пальцами.

– А вот мы сейчас велим доставить сюда нашего труса и попросим его рассказать свою историю. Грол, распорядись, чтобы привели пленника.

Гролом оказался обладатель каштановой прически, которого Вероника приметила по злорадной ухмылке. Он кивнул и отправился выполнять приказ.

– Пролз, а где твой помощник? Почему сегодня ты один? – неожиданно спросил Нарл.

– Его нет в столице, мой господин.

– Но он хотя бы в Кургстаге?

– Безусловно! – Вопрос застал чиновника врасплох, поэтому его ответ получился резким.

– Прошу прощения, – вмешался в их разговор малорослик, одетый в серые брюки, розовую рубаху и черную куртку. – Я час назад видел господина Рангза во дворце.

– Ты в этом уверен, Шернг?! – грозно спросил казначей.

– Чтоб мне к духам провалиться! – Шернг прижал ладонь к груди.

Пролз готов был испепелить выскочку одним взглядом, но тут вернулся Грол. Он вошел с двумя бойцами, ни один из которых не был похож на узника.

– Прошу прощения, повелитель. Пленник погиб.

– Самоубийство?

– Нет, ему помогли. В камере остался лишь пепел. Убийце не удалось уйти, но, к сожалению, взять его живым не получилось.

– И кто это?

– Кэпдиз Рангз, – ответил командир карангов.

– Пролз, ты же говорил, что его нет в столице.

– Этого не может быть! – взвизгнул чиновник.

– Мы тоже так думали, когда пленник назвал твое имя. Теперь благодаря стараниям твоего помощника не стало и единственного свидетеля. Какой вывод?

– Меня подставили! Это все проделки Грола!

– Ты обвиняешь нашего брата? Хорошо, в камере тебе дадут перо и бумагу. Изложи свои соображения в письменном виде. Завтра мы их рассмотрим. Уведите подозреваемого!

Каранги взяли чиновника под руки и вывели из тронного зала.

– На сегодня заседание закрыто, – объявил курмистр. – Брат, задержись! Остальные могут быть свободны.

«Вот же сволочь! Если сам сидит, то уже заседание, – со злостью подумала Вероника, – а остальным стулья не положены!»

– Грол, скажи честно – это твоя работа? – поинтересовался правитель.

– О чем вы, повелитель?

– О главном казначее, – уточнил Нарл.

– Нет, брат. Я, конечно, терпеть не могу этого пижона, но его имя всплыло в докладе разгида без моего участия. Мало того, я специально потратил время, чтобы выяснить, не знал ли наш пленник кэпа Пролза раньше.

– И что?

– Сурдг действительно понятия не имел, кто такой Пролз.

«Эти двое – братья? – удивилась пленница. – Но у них же ничего общего. Глаза, губы, форма носа, овал лица абсолютно разные! Разве такое возможно?!»

– Может, Гарсам постарался?

– Вряд ли. Не его уровень.

– Ладно, мы все равно думаем, что наш щеголь вряд ли осмелился бы на предательство. Но этот случай позволит сбить с него спесь. Стремительный карьерный рост слишком сильно вскружил красавчику голову.

– Да, брат, он стал совать нос не в свои дела. Ладно бы еще для пользы дела. Может, отправить его во мрак?

– Не спеши. Его деньги и связи в южных областях Кургстага нам сейчас нужнее. Опять же нам не с руки ссориться с благорадами. Для начала понизим выскочку в должности.

– Островерхи и дальнеходы могут не понять столь мягкого наказания.

– А ты сделай так, чтобы виновным признали Рангза. Казначея мы накажем лишь за то, что не уследил за своим помощником.

– Хорошо, повелитель, – согласился начальник карангов. – С чужестранкой у вас как?

– Приручаем понемногу.

– Дикая?

– Более чем, но нас это забавляет. Покорные овечки из гарема наводят скуку, а эта – настоящий вулкан! Вон как смотрит, взглядом убить готова.

– Одного волшебника ее синие глаза уже отправили во мрак.

– Зато теперь нам ни один чародей не страшен. Даже сам Разруг, если он вдруг сумеет выбраться из плена.

– Кстати, о Разруге. Я тоже его недавно вспоминал. Как вы думаете, повелитель, не использовать ли этого колдуна в борьбе с жарзанцами?

– Думаешь, без его помощи не справимся?

– Не хотелось бы затягивать войну надолго. В Кургстаге еще не все внутренние враги уничтожены.

– Есть новости о железнорожниках? – напрягся Нарл.

– Да, брат, и не очень хорошие.

Грол заметил, с каким вниманием девушка прислушивается к их беседе, и предложил правителю отойти в сторонку. Курмистр не стал возражать. Он пристегнул поводок к трону и последовал за командиром карангов.

«Плохие вести о железнорожниках? Замечательно! Значит, Андрей их нашел! – обрадовалась пленница. – Когда-нибудь он обязательно доберется до тебя, Нарл. И тебе наверняка не поздоровится от его фокусов!»

На краю болота отряд остановился. Ни на одном из железнорожников сейчас не было шлема. Их не должны были узнать, а потому люди даже несколько осветлили кожу на лице и руках, чтобы полностью соответствовать легенде. Не стал надевать свой шлем и Андрей. Подарок Алтига парень оставил в доме шамана.

– Я должен воззвать к духам, чтобы они защитили ключ, – объяснил задержку Гзур.

– Ты же говорил, что за пределами шатких земель магия духов нам не поможет, – удивился Андрей.

– Тогда еще у меня не было этого посоха, – улыбнулся Остроокий. – Теперь мы можем любого духа взять с собой и его чары не позволят никому из разгидов обнаружить ключ.

Фетров уже знал о голосовой магии, плетениях и чарах, инициируемых танцем и мыслями. Здесь, в Кургстаге, обнаружился еще один вид колдовства – творимый духами.

Андрей с нескрываемым интересом стал наблюдать за действиями Гзура. Процедура воззвания заключалась в едва уловимом завывании. Шаман начал ритмично покачиваться, не сходя с места, и разбрасывать вокруг себя какие-то высушенные корешки растений. Вскоре под его ногами появилось несколько дымовых струек, и, пока Гзур пел заунывную песню, они медленно поднимались к небу. Потом шаман резко замолчал и застыл, подобно статуе. Словно по команде, две струи дыма изогнулись и устремились вниз. Первая поплыла к костяному набалдашнику посоха и быстро растворилась в нем, вторая начала наматывать круги вокруг Андрея.