Егор Гуранов - Земля мечты

Так, перешли на семейную романтику — пора заканчивать с этим.

— Ну и что намерен делать дальше? — спросил я у него.

— Я тут слышал про вашу общину, — и одним глазом косит так на Григорьича, ища поддержки — мы бы тоже хотели с вами. Вместе не так страшно.

Глянув на Григорьича и Рихардовича, я сказал:

— Роман Григорьевич Вам все объяснит и разъяснит.

И отозвав в сторону старшего из братьев, озадачил его с ходу:

— Рихардович, требуется твоя помощь и участие в одном важном для общины деле.

— А что еще надо сделать? — и одним глазом косит в сторону общающихся между собой Григорьича и Николаича. И стоящим рядом с ними, задумавшийся о чем‑то своем Генрихом–Андреем.

— Надо познакомить меня поближе с твоим зятем Генрихом–Андреем и его родственниками и переговорить по поводу непонятной ситуации с грузом, точнее — нашего отношения к его дальнейшей судьбе — сообщил я.

— Ну, пошли знакомиться, как говориться поближе. Григорьича звать?

— Пока не надо. Он нам попозже очень нужен будет. Пускай пообщается с новым членом общины. Надо еще со всей его семьей перезнакомиться.

— Андрей, можно тебя на минуточку

— Вот представлю вам нашего «временного» главу общины — Егор Кулибин — прошу любить и жаловать!

— Ну какой же из меня голова. Я лучше шеей буду.

— Андрей! Можно конечно и Генрих, — протянул мне свою огромную руку.

Поздоровались.

— Андрей, у нас к тебе серьезный разговор. Давай прогуляемся до ваших «Унимогов». Кстати, где вы там смогли все разместились‑то?

— В «Арсенале» герр Oberstа едут все старшие внуки: Рудольф, Гюнтер и Рихард — мой второй сын.

— Рихардом назвали в честь деда? — спросил я.

— Да, в честь Эльзиного папы, — гордо ответил Генрих–Андрей. — Ночевать пацаны уходят в «Унимог» Герберта, где расположилась старшее поколение наших женщин — Ирма и моя жена. В «розином» «Унимоге» едут Роза с дочкой и двухлетним сыном, дочь Иосифа — Галя с дочкой и Эльзочка Якоба. Но она все время почти в кабине вместе с Якобом едет. В общем — детский сад на колесах получился — весело усмехнулся Генрих–Андрей. — А все мужики у нас заняты — за рулем или рядом.

И повернувшись лицом к «фурам» продолжил:

— Я вместе с братом веду вот эту «фуру», а Иосиф Алексеевич с зятем — другую. Якоб же, мой старший сын, ведет «Розин» «Унимог» — и показал на правый из двух вездеходов. — А Герберт ведет свой. Так что разместились нормально с комфортом. Вещей не так уж много получилось. Торопились. Ничего толком и не взяли. Обещали здесь выделить ссуду и подъемные.

— А подъемные от «Ордена» получили?

— Мы получили с женой и на младшего тоже дали. Якоб с Эльзочкой тоже получил. А вот брату с Розой и Герберту с Ирмой и Рудольфом не хотели выдавать подъемные, пока не вмешался в это дело наш энергичный полковник.

— Так получили они тысячу или нет?

— Получили лишь благодаря герр Oberstу. Он сказал, что имущество и машины его личные, и он нанял этих людей перевести их через «ворота». Так что он сам остался без «орденской» тысячи.

— Возьмем себе на заметку. И кто еще не получил?

— Остальные вроде все получили — и Иосиф Алексеевич и его дочь с зятем и внучкой.

— Кстати не мешало бы нам поговорить с Иосифом Алексеевичем

— Он, наверное, сейчас у Герберта гостит. Пойдемте, я вас провожу.

— Подожди пока. У нас тут община саморганизовалась, чтобы в свете последних подозрительных телодвижений Василия Андреевича в нашу сторону мы смогли адекватно как‑нибудь отреагировать. Хотелось бы узнать твое отношение к этому и планы на будущее, если конечно это не секрет.

— Особых планов нет. Мы ехали в новые земли — «Северные территории» — фермерствовать. А тут такие непонятные дела происходят. Правильно с общиной вы придумали. Вместе легче будет. Мы посоветуемся с братом и Якобом и ответим. Вам бы с герр Oberstом переговорить на эту тему.

— Конечно. Мы обязательно с ним переговорим. Полковник — он и в Африке полковник.

— Тогда пошли знакомиться с Иосифом Алексеевичем.

Мы с Рихардовичем направились к одному из двух одинаковых «Унимогов». Открыв дверь Генрих–Андрей, спросил:

— Есть кто дома? Гостей принимаете.

— Проходите в наш дом на колесах — пригласил выглянувший Герберт.

Зашли в кемпер вместе с Рихардовичем. Перездоровались и перезнакомились со всеми его жителями и гостями.

— Давайте заодно и пообедаем — пригласила Эльза к импровизированному столу.

— Проходите–проходите — приветствовал нас, Иосиф Алексеевич, давая пространство на посадку, — присаживайтесь.

Расселись за столом.

Эльза и Ирма угостили нас на славу. У нас аж за ушами трещало.

Все‑таки немецкая кухня: айнтопф, свиной рулет, пресскопф (домашние колбаски), сальтисон.

Кое‑как себя уговорил не наедаться — впереди еще столько дел.

Апофеозом обеда стало староземельское кофе с настоящими маленькими пряничками.

Так за кофе и завязалась беседа в нужном для нас направлении.

— Как докатился до бегства наш инженер–конструктор, — лукаво спросил Рихардович.

— А–а! Что тут рассказывать. Вышел на пенсию. Переехал в Германию — опять надо дорабатывать до пенсии. По профессии уже не прохожу — компьютер плохо знаю, вот и пришлось простым рабочим на завод идти. Год остался до пенсии, а тут эти — сладкоголосые вербовщики по наши шеи появились:

«Вам только через ворота перевезти, а там вас встретят и рассчитаются. Транспорт дадут и средства подъемные». Сам бы никогда на такое не повелся. Но дочь:

— Какие у нас перспективы в Германии. Никаких! Местные немцы нас не любят, турки ненавидят.

Да и Германия это разве, где больше половины турок проживает, хоть и нелегально. Да еще эти мусульманские выступления в соседней Франции стабильности не добавляет. А в ответ: толерантность, толерантность. Тьфу! То ли рантность, то ли еще чего. Свободой и равенством в Европе и не пахнет. Одни работают — другие живут. Все как всегда! — сокрушенно произнес Иосиф Алексеевич.

Наш человек. Зрит в корень. Взял на заметку я себе.

— Ну чем собираешься тут заняться? — подстегивал Рихардович к дальнейшему разговору — Небось, слышал о том, что мы везем и догадался зачем нас тут всех собрали вместе с семьями.

— Трудно было не догадаться. Те же самые методы, что и раньше. Ничего не изменилось!

— Вот тут Вы не угадали — вступил в разговор я, — тут им не там. Здесь, как я понял другие — настоящие человеческие законы. Адвокатских ловушек когда потерпевший оказывается преступником, здесь не потерпят, по словам того же Василия Андреевича.

— Не нравиться мне этот Василий Андреевич. Человек с двойным дном. А дно гнилое. Поэтому не знаю что предпринять. Одному не выжить здесь. Надо держаться всем вместе. Правда? — обратился к гостям, как бы проверяя правильность своего озвученного решения.