Дмитрий Ермаков - Слепцы

– Правильно. Потому, что шел человек в обуви. Ботинки от скафандра помнишь? Они оставляют похожий отпечаток.

– Так это что, космонавт, что ли? – совсем запуталась Дарья Сергеевна.

– Почему космонавт? Откуда тут космонавтам взяться? Скорее кто-то из ваших друзей миротворцев.

Даша сглотнула. Подобная мысль даже не приходила ей в голову. А ведь предположение Германа не было лишено оснований. Сослуживцы старшины Игнатьева вполне могли найти дорогу в Большие пещеры раньше, чем племя.

«Это же хорошо! Значит, саперы сумели выжить!» – пыталась убедить себя Дарья. Сердце ее затрепетало от радости, но разум восторга не разделил. «Если пещеры населены солдатами, вам тут делать нечего. Вас отсюда прогонят. В лучшем случае», – нашептывал рассудок.

Дарья смотрела на огромные следы, исчезавшие вдали, и чувствовала, как ужас пробирает ее до костей. Она пыталась заставить себя улыбаться, пыталась отогнать зловещие мысли. Получалось плохо.

«Человек – не зверь! С человеком можно договориться!» – пыталась она убедить себя.

«Правильно, – тут же отвечала сама себе Дарья, – человек не зверь, человек хуже. А насчет договориться… Смешно. Мы вот с миротворцами шика-а-арно поговорили пятнадцать лет назад».

Она огляделась. В полумраке тут и там возвышались груды камней и скалы, изрезанные расщелинами.

Даша представила, как на один из дальних холмов медленно, осторожно вползает человек с ружьем. Один из хозяев пещерного мира. Караульный, охраняющий покой товарищей. Они с Германом не видят его, тьма надежно скрывает своего сторожа, зато он видит их великолепно, ведь пришлые стоят рядом со светящимися грибами. В первый момент караульный испытывает радость, увидев других людей. Он улыбается, он хочет броситься к ним навстречу. Но почти сразу улыбка исчезает с его лица. У него приказ, простой, внятный, не допускающий разночтений: никого сюда не пускать. Человек колеблется, ружье дрожит в его руках. Он прицеливается. Опускает оружие. Снова целится. Какое решение примет стрелок?..

Видение оказалось настолько живым, настолько ярким, что Даша не выдержала. Горько разрыдавшись, она кинулась на грудь Герману. Слезы женщины потекли по обрывкам одежды, по груди, по животу Лыкова, последнего, единственного человека, которому она могла доверять…

Лыков молчал.

Не пытался утешить Дашу. Не говорил: «Я с тобой», «Все будет хорошо» или что-то в этом духе. Он просто крепко-крепко обнял любимую женщину, прижал ее к себе, смахнул ладонью слезы, что градом катились из ее раскрасневшихся глаз.

Постепенно Даша успокоилась, перестала всхлипывать и дрожать. Тепло Германа, его ласка сделали свое дело.

– Значит так, – заговорил снова космонавт, – нам пора действовать. Хватит торчать тут на виду. Найдем укромный уголок и спрячемся. Постараемся узнать больше об этих людях. – Потом он вздохнул, прикрыл утомленные глаза и добавил: – Мы попали в рай, милая. А за место в раю надо платить.

– Той цены, которую мы заплатили, мало? Мало? – заскрежетала зубами Дарья.

– Я не знаю, – поник Лыков, – не знаю… Будьте вы прокляты, чертовы пещеры!!!

– Ну-ну-ну… Полегче, коллега. Зачем же сразу «чертовы»? Очень милые пещеры, хе-хе, – раздалось из темноты у них за спиной.

Герман и Даша обернулись.

Перед ними стоял мужчина огромного роста, облаченный в красный скафандр. На груди его, заметные издали, красовались большие, черные буквы.

– Пе-ли-кан. «Проект «Пеликан»! – с замиранием сердца прочитали Герман и Даша.

Загадочный человек в скафандре долго ведет нас из зала в зал. Все дальше и дальше. К самому сердцу Больших пещер. Какое-то время я пытался запоминать дорогу, потом бросил. Кем бы ни был загадочный незнакомец, облаченный в такой же, как я, скафандр, и каковы бы ни были его планы, мы целиком в его власти. Ведь он здесь хозяин, он знает в этих пещерах каждый закоулок. А мы… Мы тут мигом потеряемся. Поэтому нам остается лишь следовать за хозяином пещер.

И потом я не чувствую угрозы с его стороны. Космонавт в красном настроен доброжелательно. И он, без сомнения, знает меня. Правда, я его не знаю. Не помню, если быть точным. Тогда, когда он неожиданно появился за нашими спинами, случился небольшой конфуз. Незнакомец поднял щиток шлема, широко улыбнулся и двинулся ко мне со словами:

– Герман! Здравствуй-здравствуй, друг прекрасный! Не узнаешь?

На это я честно ответил:

– Не узнаю.

Улыбка исчезла с лица космонавта. Взгляд его потух, плечи опустились. Как бы ни забавно это звучало по отношению к мужику ростом метр девяносто, но он как будто скукожился.

– Гм… Ну что ж, начнем все с нуля, – произнес человек. – Как тогда, двадцать один год назад. Брянцев, Сергей Иванович, тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения. Короче, почти динозавр, – с этими словами он подал мне руку (перчаток на нем не оказалось).

Я пожал протянутую ладонь. Она оказалась приятная на ощупь – теплая, сильная.

– Космонавт-испытатель. Настоящий, в отличие от некоторых, хе-хе, – продолжал говорить великан.

Я остолбенел. Этим «хе-хе», универсальным заменителем любых эмоций, сам я сопровождал почти каждую фразу. Сергей Иванович делал точно так же.

– Прошу за мной. Ваши друзья ждут вас.

– Друзья? Какие еще друзья? – спросила Дарья с тревогой в голосе.

– У меня их полный дом, ваших друзей, вас приведу – полна коробочка будет, – рассмеялся Сергей Иванович и начал загибать пальцы. – Маша. Афанасий. Наталья. Есть еще такой, молчит все время, его представили смешно: «Барс»…

Даша при этих словах вздрогнула. Я тоже не знал, радоваться или нет. Нет, конечно, я радовался! Мы уже похоронили своих товарищей, а они, оказывается, живы и здорово. Это здорово. Это чудо! Но… Но.

Смысла бежать от судьбы я, впрочем, тоже не видел. Посмотрел на Дашу. Она кивнула. И мы, взявшись за руки, пошли за моим «коллегой», за этим неожиданным приветом из прошлого, осколком моей прежней жизни…

Мы идем следом за Сергеем под сумрачными сводами гигантских пещер. Перебираемся следом за ним через груды камней. Обходим водоемы. Минуем рощи грибов и причудливые скальные наросты, от которых Даша иногда шарахается. И воображение мое начинает вдруг шалить.

Я представляю себе, что мы следом за добродушным великаном входим в комнату, а там… Наши друзья. Освежеванные, разделанные. Развешанные на крюках. Кровь стекает с тел на каменный пол. Мы поворачиваемся и видим, что этот мужик, все так же мило улыбаясь, стоит в дверях с огромным ножом в руках и говорит елейным голосом: «Добро пожаловать в Дом чудес! Будьте как дома, хе-хе».

Я вздрагиваю, прогоняя наваждение. И в тот же миг, в самом деле, слышу над ухом голос Сергея Ивановича: