Дмитрий Ермаков - Слепцы

И оказываюсь за сотни тысяч километров.

Я представляю себе бескрайнюю равнину, покрытую красным песком. Именно так описывал Марс Сергей, знающий многое об этой планете. Я вижу кратеры вулканов и величественные горы, извилистые каньоны и небо, подернутое красноватой дымкой. Мертвый, пустой мир, без движения. Лишь ураганные ветры гоняют туда-сюда тучи пыли. Наверное, над нашими головами теперь примерно то же самое творится. Сейчас и лететь бы никуда не пришлось. Исследовали бы Марс на Земле…

И еще я вижу крохотную точку, едва заметную на фоне скал и расщелин. Космический корабль. Большое металлическое яйцо, частично занесенное пылью, на корпусе его угадываются очертания люков и иллюминаторов.

Корабль стоит неровно, он накренился. Вокруг никаких следов, никаких признаков деятельности человека. Кажется, что экипаж давно погиб. Но, мысленно переносясь внутрь, под прочным, толстым корпусом я вижу человека. Изможденного, осунувшегося, больше напоминающего дикаря, но еще живого. Слабеющими руками поднимает это существо с колен какой-то рисунок и в полумраке долго-долго рассматривает незамысловатую картинку, нарисованную кое-как на куске бумаги: голубая Земля на черном фоне. И слезы текут из глаз этого самого несчастного из людей, оказавшегося запертым на другой планете. Запертым навсегда.

Если все так и есть, то нам еще повезло, черт возьми. Очень повезло. Не худшая досталась нам доля! Хоть и не все вернулись с поля…

Хоть и с большой отсрочкой, но экскурсия по «дому чудес» Сергея Ивановича (название придумала Машка Острикова) все же состоялась. Брянцев терпеливо дожидался, когда два-три человека проснутся, брал их в заложники и, не слушая никаких возражений, вел за собой по бесконечным залам и коридорам своего гигантского дома.

Мы с Дашей были вторыми или третьими. К этому времени Сергей уже отработал маршрут, вошел в раж, и экскурсия наша превратилась в настоящий спектакль одного актера. В театрализованное представление. Казалось невероятным, как высокий и крепкий человек может настолько ловко перемещаться по таким узким, тесным ходам. У Даши возникло сравнение с порхающей бабочкой. Большой-большой такой бабочкой. Баобабочкой [22].

Красный скафандр Сергей снял и спрятал в тайник. Как оказалось, свой костюм, единственное, что осталось у Брянцева из прошлой жизни, он надевал крайне редко. Только в особых случаях. Все остальное время Сергей ходил в куртке и брюках, сделанных из шкур снарков (он называл этих зверей иначе, «лупоглазы»). Такую же одежду, – а Сергей Иванович за много лет нашил много комплектов, – хозяин с радостью предоставил и нам. Почти всем она была велика, но мы не жаловались. К тому же Наталья и Маша, вооружившись костяными иголками, быстро подшили куртки и брюки.

Дом Сергея Ивановича, к которому его владелец и единственный житель обращается уважительно, с любовью, словно к живому человеку, поражает воображение.

На Дашу он произвел неизгладимое впечатление. Дом, конечно. Хотя и Сергей тоже. Но я не в претензии. Даша, даже засыпая, бормотала: «Как здесь здорово! Как здесь здорово!» Я тоже не мог сдержаться и ходил следом за Брянцевым с приоткрытым ртом.

Конечно, построил этот каменный муравейник не он. Такой труд не под силу никому. Сергей расхохотался, услышав вопрос Дарьи: «Сколько лет вы все это строили?!» Он ничего не строил. Просто нашел это место во время одной из вылазок в пещеры. Этот лабиринт из маленьких залов показался ему удобным для жизни, и Брянцев двенадцать лет не покладая рук трудился, превращая его в настоящий королевский замок. Заваливал лишние ходы, латал дыры, расчищал завалы, мешавшие ходить, стирал пыль… Да и чем еще ему было тут заниматься?

«Терпение и труд все перетрут» – таков его девиз. Он вытесывал эти светильники и табуретки, даже не предполагая, что они могут кому-то пригодиться. И сейчас наш радушный хозяин весь светится и сияет от счастья.

Впрочем, был в ходе экскурсии один грустный момент. Он показал мне и Даше штольню, по которой сам спустился сюда. Точнее – свалился. Где-то там стоят заброшенные пыльные «тренажеры», в которых мы прожили двадцать лет. Я, Света и Герман Буданов. Тоже мной убитый, между прочим… Два трупа на моей совести. Две оборванные жизни. Много это или мало? Черт его знает. Скорее, много. Но грусть, охватившая всех нас у этого колодца, быстро развеялась, стоило мне, Даше и Сергею Ивановичу вернуться в дом. Дом, в котором звучат голоса и тихий смех. Дом, в котором раздаются шаги.

Живой дом. Наш новый дом.

Сергей Брянцев счастлив. И я счастлив. Я люблю, я любим. Маленький подземный народ, ставший для меня одной большой семьей, спасен. К тому же я встретил того, кто поможет мне разобраться в тайнах, скрывающих мое утраченное прошлое…

«Погоди радоваться, – нашептывает внутренний голос, – впереди разговор с Арсом».

Да. Арс. Осталось решить эту последнюю проблему. Тогда все наладится.

Разговор с Арсом мы решили не откладывать. Точнее, на этом настояла Дашка. Я просил хотя бы пару дней, чтобы собраться с мыслями, подобрать слова. Я волновался… Да что там «волновался». Я боялся. Боялся, что буду выглядеть, как полный идиот. Боялся, что Арс убьет меня. От одной мысли, что мне придется сказать Арсу: «Я люблю Дашу», у меня начинался такой мандраж, что все слова наглухо застревали в горле. Дело осложнялось тем, что Арс нем. Ну как разговаривать с тем, кто не ответит?! Пойму ли я его жесты?

– Нет уж. Никакой отсрочки, – оборвала мои мольбы Дуся. – Чем дольше будем тянуть – тем хуже, поверь. К такому готовым быть нельзя. Даже если заранее речь приготовишь и заучишь, все равно все пойдет не так. Иди, Герман.

И я пошел…

Дашу брать с собой не стал. Пусть решаться должна была и ее судьба тоже, пусть она лучше всех понимала его жесты, я чувствовал: это чисто мужской разговор.

Думаю, Арс сам все понял, когда Даша не кинулась к нему в объятия, увидев живым и невредимым, а расплакалась. Но одно дело – догадываться, и совсем другое – услышать жестокую правду прямо, в лоб.

Разговор состоялся в одном из отдаленных помещений дома. Лишние уши тут ни к чему. Я специально попросил Сергея Ивановича отвести нас туда, где никто не сможет подслушать. Зачем – не объяснил, только Брянцев и сам все понял. Не знаю, каким образом, но понял. Не иначе, мысли мои прочел. Сергей Иванович не задал ни одного лишнего вопроса. Поставил на стол светящийся гриб в каменной подставке, пожал на прощание руку и ушел, предварительно заложив каменной глыбой узкий коридор, ведущий в потайную комнату.

И вот, я сижу напротив Арса и говорю. Говорю прямо, как на духу. Не юлю, не пытаюсь ничего смягчить. Я сразу решил: чему быть, тому не миновать. Так уж лучше честно, откровенно выложить Арсению Петровичу всю историю от начала до конца.