Алексей Бессонов - Ветер и сталь

— Да-а, — протянул он, прищелкнув языком, — дизайн, однако…

Фотолет приземлился, жалобно заскрипев всеми своими многострадальными потрохами, и слип со стоном пошел вниз, открывая дорогу слепяще яркому солнцу и желтой пыли. В отсеке появился Уэртон.

— Нас ждут, — быстро произнес он, подходя к машине, — садитесь.

Я уселся на огромный задний диван, покрытый гладкой кожей, захлопнул за собой тяжкую, как судьба, дверь и осмотрелся. Здесь, в задней части салона, могли разместиться пятеро — это если без проблем. А с проблемами — так и больше, места хватало. Уэртон тем временем запустил двигатель и размашисто рванул рычаг селектора трансмиссии. Глухо фыркнув, «Корсар» упруго выскочил на воздух.

Сквозь дымчатые стекла салона я увидел, что мы находимся в скалисто-пустынной местности. Кругом был желтый песок, местами разбавленный хаотическими нагромождениями разноцветных каменюк. Метрах в сорока от нашего фотолета находилось приземистое строение, сложенное из кое-как отесанных серых глыб. Рядом с ним виднелся типовой разборный блок-ангар, применявшийся лет сто назад в имперских планетарнодесантных силах.

Уэртон дал газ, широченные колеса взрыли песок, и «Корсар» подлетел к каменному зданию. При ближайшем рассмотрении оно оказалось своего рода микрокрепостью — окна представляли собой самые настоящие бойницы, а вместо входной двери был засобачен ни много ни мало внешний люк орудийного клюза боевого корабля. Здесь, верно, жили серьезные дядьки.

Автомобиль остановился в метре от входа. Люк со скрежетом уехал в сторону, и на пороге появилась закутанная в серый балахон фигура. Я не мог с ходу определить, к какой расе она принадлежит — балахон скрывал контуры тела, а огромный капюшон прятал во мраке лицо, — но это был не хомо. Хозяин тем временем сделал пару шагов, и до меня дошло — на желтом песке стоял орти.

Уэртон выбрался из машины. Детеринг накинул на голову капюшон и распахнул дверь. Последовав его примеру, я неторопливо вылез на солнце и вежливо склонил голову перед хозяином дома.

— Прошу вас, — негромко прохрипел орти.

Мы вошли в здание, люк за нашими спинами вкатился на место, и тотчас вспыхнул яркий зеленый свет. Мы стояли посреди просторного холла, отделанного светлым камнем вперемежку с полированными металлическими панелями непривычной для человеческого глаза формы. Орти откинул капюшон. Он был довольно молод, и узкие золотистые глаза указывали на его принадлежность к древней воинской касте.

— Садитесь, — рокочуще предложил он, указывая тонкой четырехпалой рукой на высокие кожаные кресла возле странноватой формы стола в углу помещения.

— Ты рад мне? — спросил Уэртон, доставая из-под балахона сигару.

— Я рад тебе, — ответил орти. — Что привело тебя на этот раз?

— У меня сложный вопрос…

— Лорд перекрестка не боится вопросов… ты знаешь.

— Я знаю. Мне необходим один хомо из числа «антикваров».

Орти задумался. Тонкие многосуставчатые пальцы царапнули шершавую столешницу, издав противный скребущий звук.

— За твоей спиной стоит смерть, — сообщил он после размышления.

— Она там живет, — парировал Уэртон.

— Пусть тень твоей силы падет на меня, — согласился орти. — Граница могущества «антикваров» неведома никому, и мощь их черна как ночь. Но некоторые могут приподнять полог ночи, ведь так?

— Ты?..

— Я всего лишь Лорд перекрестка. Разве смею я?.. Но и у меня есть друзья и есть должники. В квартале Эболо найдешь заведение Гугнивого Сэма и спросишь хозяина. А чтобы он не стал мочить штаны, ты передашь ему вот это…

Рука орти скользнула под балахон и, вынырнув, бросила на стол потемневший серебряный амулет в виде головы дракона Ри. Уэртон взял его двумя пальцами, поднес поближе к глазам и удовлетворенно хмыкнул.

— Я знаю Гугнивого… понаслышке. Он твой должник?

Орти едва заметно кивнул.

— Остерегайся, Уэртон.

— Гугнивого, что ли?

— Повторяю: за твоей спиной стоит смерть. «Антиквары» опасны. Помни об ударе в спину.

— Ты стал говорить загадками, Лорд перекрестка… — Уэртон поднялся на ноги. — Нам пора.

— Пусть я ошибусь, — заметил орти, вставая. Его гортань издала урчащий низкий звук, и многотонная махина люка с хрипом исчезла в стене. Мы вышли на солнце.

— Держите оружие под рукой, — посоветовал на прощание безымянный Лорд, — на дорогах полно бандитов. Больше чем обычно.

Уэртон кивнул и захлопнул дверцу. Обогнув ангар, наш лимузин медленно выполз на древнее шоссе — дороге этой было никак не меньше сотни лет, и вряд ли ее хоть раз ремонтировали за весь послевоенный период. Покрытие, выжженное беспощадным солнцем, поплыло пологими волнами и местами растрескалось. Ленивый горячий ветер не спеша гнал по серому пластику ручейки ядовито-желтого песка.

— Кто он? — спросил Детеринг, неторопливо раскуривая сигару.

— Имени его никто не знает, — ответил Уэртон. — Он появился в Портленде лет десять назад, и сразу же за ним потянулась тяжелая слава… Тут ведь немало законченных подонков и вообще идиотов-бретеров, цепляющихся к каждому чужаку. Так он их всех просто убивал — без особых церемоний. Он, видимо, не обычный кастовый солдат, он из какого-то старого клана. Навыки у него еще те… правда, чувствуется, что учили его на астронавта.

— И ты ему доверяешь?

Уэртон негромко рассмеялся.

— Он благороден… по-своему, конечно. Мы с ним давние друзья. Мне кажется, какое-то время он был пиратом. Деньги у него есть. Дело с ним иметь можно, не волнуйтесь.

— Я никогда не волнуюсь, — пробурчал Детеринг, — забудь это слово.

Через полчаса на пустынном шоссе стали появляться редкие автомобили. На наш самоходный антиквариат никто не обращал внимания. Машину полковник Уэртон выбрал верно — кого мог заинтересовать обшарпанный гроб на колесах? Таких тут немало. Правда, шикарных новых моделей тоже навалом, но вот они-то как раз и могут привлечь внимание праздношатающейся публики. А трое сурового вида хомо на облезлом «Корсаре» — да кому они нужны?

Портленд-Сити Уэртон знал хорошо. «Корсар» уверенно обогнул припортовые районы и углубился в квартал увеселений. «Бомбу бы сюда, — думал я, глядя через окно на мрачные башни, щедро украшенные голографическими транспарантами на всех известных мне языках. — Милое место, притон на притоне и притоном погоняет. Какие дела делаются там, за грязными серыми стенами многоэтажек первых послевоенных лет? Чьи судьбы ставятся на кон?»

Уэртон притормозил, легким движением кисти вывернул руль вправо, и массивный нос «Корсара» послушно занырнул в темную арку. Автомобиль въехал в узкий сумрачный колодец двора, заваленного какими-то бочками, контейнерами и прочим хламом. Проехав метров десять, Уэртон остановил машину возле пошарпан-ной бронедвери, на которой хищно щурились стволы двух спаренных лазеров, нацеленные точно на порог. Детеринг издал блеющий звук, означавший веселое удивление. В некоторых ситуациях он частенько выражал свои эмоции при помощи мычания, гыгыканья и фырканья — я уже успел освоить этот язык.