Алексей Бессонов - Ветер и сталь

На экране, показывающем получаемую с зонда информацию, было хорошо видно, как из борта «Барракуда» выпустила суставчатый абордажный «хобот» и намертво прилипла к разлому в борту охотника. Там, в его обгорелых недрах, уже вовсю рвали переборки, пробиваясь в уцелевшие внутренние сектора. То же самое происходило и с правой стороны, где приник к его серой броне «Ариэль». Десятки тяжеловооруженных людей запрыгивали в искореженный корабль, чтобы, искрошив экипаж, найти одного-единственного человека, из-за которого и заварилась вся эта кровавая каша.

Истекающий струйками воздуха, жестоко искалеченный охотник был неподвижен, и вдруг из его спины блохой выпрыгнула крохотная белая снежинка. Кувыркнувшись, она обогнула висящую рядом черную махину «Трейсера» и исчезла в начавшем расползаться снежном облаке.

— Связь, быстро «Трейсер» мне, — скороговоркой скомандовал Детеринг, — быстро, мать вашу, ну!

— Есть…

Моторы субрейдера хищно заревели, рубка наполнилась хаосом звона, воя и писка — рыская во все стороны, «Газель» метнулась на свободу на совершенно запредельной в данных условиях скорости. Меня замотало взад-вперед, словно куклу — чтобы не вылететь из кресла, пришлось ухватиться за подлокотники.

— Лейтенант Барков, дежурный…

— Информацию с ваших зондов — на «Газель», живо! Штурманов — на меня!..

— Капитан Ричардс, первый штурман…

— Какая машина покинула охотник?

— Лидцанский эвакобот, милорд… мы не успели.

— Задницу вы себе вытирать успеваете? Активируйте зонды, ищите его, недоноски, ищите его!

«Газель» вырвалась из каменных объятий. Тотчас же взрыкнули маршевые двигатели, рука Детеринга положила корабль в пологую кривую, огибая «Трейсер» и абордажников. Три картинки, возникшие на экране, показывали одно и то же: сюрреалистическое полотно метели, волей странного демона застывшей посреди адской красно-коричневой бездны. Зонды медленно выходили из снега, все дальше углубляясь в не потревоженные голубым пламенем ледяные джунгли, расползались в разные стороны.

На центральном экране стремительно рос лаковочерный борт «Трейсера» с уже закрытыми клюзами батарей. На спине его деловито копошились фигурки людей и роботов, приводящих в порядок поврежденные надстройки. На секунду мне показалось, что мы неминуемо врежемся в эту мокро поблескивающую стену, но тут же я понял, что ошибся: Детеринг видел курс из любой точки намного лучше меня… широкая спина фрегата мелькнула в нижней части экрана и исчезла, уступив место медленно кружащемуся снегу.

— Ну не мог же он далеко уйти на лидцанском боте, — произнес Детеринг, — они ж все тихоходные…

— Вы уверены, что это Ройтер, шеф?

— Да Ройтер, Ройтер, кто же еще?

— Мало ли какие у Бранда могли быть пассажиры?

— У Бранда? Пассажиры? Не смеши меня, парень. У Бранда не бывает пассажиров, это матерый волчара… Какие уж тут пассажиры.

— Есть засечка, — сообщили с «Трейсера».

— Ага, вижу. Давайте координатку.

«Газель» вынырнула из снега… который, в сущности, уже и не был снегом как таковым — плывущая по экранам метель представляла собой мельчайшие льдинки, танцующие в пространстве свой странный танец. Снова началось утомительное блуждание в лабиринте — с той лишь разницей, что теперь он был не каменным, а ледяным. Повинуясь руке Детеринга, субрейдер работал то тормозными, то эволюционными двигателями, лавируя меж висящих в красной пустоте голубоватых скал.

Наконец на экранах появился плоский белый треугольник стандартного эвакобота производства Лидды, медленно плывущий среди изломов пыльного сумрака.

На экране вспыхнуло перекрестие прицела.

— Связь, закоммутируйте меня на передачу… по всему диапазону, я не знаю, какая у него частота.

— Есть, командир, готово.

— Бот! — позвал Детеринг. — Бо-от! С вами говорит полковник имперской Службы безопасности Йорг Детеринг. Вы у меня в прицеле, попытки удрать будут немедленно пресечены. Предлагаю вам сдаться. Вы меня слышите?

Эвакобот затормозил, не спеша подплыл к огромной — не менее сотни километров в длину, — почти плоской льдине и белой мухой уселся на ее поверхность, выбрав более-менее ровный участок.

— Мы рады бы сдаться, — донесся из динамика чуть сиплый голос Юнга Ройтера, — но зачем? Вы нас тотчас же грохнете.

— Это он, — прошептал я.

— Уверен? — тоже шепотом спросил Детеринг.

Я молча кивнул.

— Хорошо, — громко сказал Танк, — Ройтер, я обещаю тебе жизнь. Слова имперского офицера тебе, надеюсь, достаточно?

— Ваше слово прямо как бальзам на мои раны, — невидимо усмехнулся Ройтер. — Но я здесь не один, и у нас нет скафандров. А ваша посудина, насколько мне известно, «хобота» не имеет. На возвращение к вашим громилам у меня может не хватить топлива.

— Сколько вас?

— Нас двое. И без нее я никуда не пойду.

— Это благородно, Ройтер. Я рад за тебя и готов уважить твою просьбу. Я вообще готов пойти тебе навстречу, и очень скоро ты в этом убедишься. Сейчас я зависну над тобой, а к тебе выйдет человек с двумя скафандрами. Я надеюсь, шлюзокамера у тебя в порядке?

— А кто его знает? Рискну…

Я выбрался из кресла и вопросительно посмотрел на Детеринга. Тот молча кивнул. Я легонько хлопнул по плечу Маринину и вместе с ней покинул рубку.

Через десять минут я вышел подышать свежим воздухом через носовую шлюзокамеру правого бота, одетый, согласно погоде, в тяжелый боевой скафандр. В левой руке я держал ящик с двумя легкими вакуумными костюмами, а в петле на правом бедре висел мой добрый четырехствольный друг.

Детеринг вывесил «Газель» в полусотне метров от поверхности льдины, и я был бесконечно благодарен ему за это, так как последний раз летал на ранце аж в Академии. Кое-как разобравшись с управлением капризным рюкзаком, я спланировал вниз и подлетел к гладкой белой спине бота, где, если мне не изменяла память, и должен был находиться искомый шлюз. Лидда-ны всегда отличались достаточно странным технологическим мышлением — вряд ли инженеру-хомо пришло бы в голову делать шлюз в потолке.

Меня уже ждали: едва мои тяжкие, как судьба, башмаки коснулись белого металла корпуса, в метре от меня разъехалась неразличимая до того восьмиугольная диафрагма. Я плавно опустился в темные недра шлюзока-меры. Потолок над моей головой вернулся в исходное состояние. Несколько секунд работали насосы, напоминая о себе мелким зудом под ногами, затем вспыхнул свет и в стене справа от меня распахнулся овальный люк.

Из него появился Ройтер в изжеванном флотском комбинезоне без знаков различия. Окинув меня быстрым оценивающим взглядом, он произнес:

— Вы, я так понял, тоже не из экипажа?

— Нет, Юнг, — ответил я, откинув забрало шлема. — Я не из экипажа.