Сергей Тармашев - Умри красиво

— До двадцать пятого мая? — опешил Степанов. — У нас даже места под лабораторию нет! Скоро начнется Выброс, а после него останется дней пять-шесть! Времени может не хватить даже на установку вакуумной пары, не говоря уже о самом эксперименте. Боюсь, мы сможем предоставить точные данные по работе вакуумной пары в Зеленой Зоне от силы к возвращению Белова, не раньше.

— И ещё хотя бы один Выброс уйдет на повторение всего этого Волконским, — хмуро изрёк Кварц. — Придется забирать Кнопку двадцать пятого и искать другие выходы на ЦИАП. Нельзя её там оставлять, её провал как агента лишь вопрос времени. Он до сих пор не произошел исключительно по невнимательности СБ Сателлита. Они забили на службу в отсутствие начальства, не иначе. По-другому я не могу объяснить их нерасторопность. Обычно с ученых из ЦИАП глаз не спускают, они же занимаются разработками в области увеличения добычи «Икса» и всего, что с этим связано. РАО не может себе позволить потерять ни одного из них, а ведь те же Нефтяники с удовольствием примут в свои ряды квалифицированного специалиста. К тому же, согласно свежим агентурным данным, в Военсовете зазвучали голоса, требующие создания собственного научного подразделения. В этой связи РАО тем более не будет ворон считать, их авторитет в Альянсе основывается на монополиях на технологии и господдержку. Контакты Кнопки и Волконского вскроют со дня на день, если уже не вскрыли. Связать рассказы о предсказывающем Выброс кролике и образцы наших препаратов, переданных в ЦИАП, с регулярными поездками Кнопки к какому-то мужику якобы из Неприсоединившихся — дело техники! Катерину арестуют, и из подвалов СБ РАО мы её вытащить не сможем. Таково общее положение дел на текущий момент. В данной ситуации я против помощи всему миру, которому на нас плевать, и за спасение агента, который является одним из нас. Это всё.

С минуту все молча обдумывали слова контрразведчика, после чего Степанов грустно вздохнул:

— Что ж, друзья, выхода у нас нет, — он коротко развел руками. — Рисковать Катей недопустимо! Предоставить Волконскому до двадцать пятого мая запрошенные им данные мы не сможем. Очень жаль, что заинтересовать ЦИАП не получилось, самим нам не проделать столь неизмеримое количество работы. Со временем проведем эксперименты в Зеленой Зоне, соберем полный пакет документов и будем надеяться, что вам удастся передать их туда… каким-нибудь способом.

— Вообще-то способ заинтересовать Волконского есть, — задумчиво прищурился Медведь.

— И какой же? — Кварц нахмурился, заранее ожидая целый ворох проблем.

— Надо показать ему эксперимент, — ответил здоровяк. — Пусть увидит его собственными глазами.

— Ты собрался притащить его на Базу?! — ужаснулся контрразведчик. — Сюда? В Жёлтую?!

— А он не будет знать, что это Желтая Зона, — ухмыльнулся Медведь. — Мы ему об этом не скажем. Верхний вакуумник завесим со всех сторон так, чтоб он не разглядел окружающий пейзаж. Нижний аппарат и так под землей, без окон. Все передвижения осуществляются с завязанными глазами. — Он кивнул на сидящую в углу Бэмби: — Опыт есть! Поживет у нас несколько дней, переждет Выброс, лично пронаблюдает за ходом расслоения «Икса», или что ещё наша научная группа захочет ему показать. Этих впечатлений будет достаточно, чтобы Волконский поверил в перспективу. Потом мы вернем его в Сателлит и заберем оттуда Кнопку, как только он организует ей канал связи. А позже спокойно займемся экспериментами в Зеленой Зоне и предоставим ему всё, что надо. Главное, что Волконский будет нас с нетерпением ждать и не станет прятаться в Административном квартале РАО, куда без снятия отпечатков пальцев не войти, как ни гримируйся.

— Это великолепная идея! — оценила профессор Николаева. — Я уверена, что при личном контакте мы более чем сумеем убедить доктора Волконского в реальности наших достижений.

— Как ты собираешься уговорить его согласиться посетить Базу, да ещё и с завязанными глазами? — поинтересовался Кварц. — Он ведь никогда не покидает Сателлит. Он живет в Административном квартале и даже из него выходит только ради встреч с Кнопкой.

— А мы не будем его уговаривать, — весело осклабился Медведь. — Мы его выкрадем.

— Ещё раз прошу меня простить за назойливость, Екатерина Игоревна! — доктор Волконский поёрзал на стуле, помешивая ложечкой в дымящейся кофейной кружке. — Но пока ваши друзья готовят ответ, наши беседы — это единственный способ узнать что-либо новое об этих уникальных экспериментах! Многие детали, возможно кажущиеся вам обыденными, для нас играют большую роль. Вот почему я истязаю вас дотошными расспросами, вы уж простите вредного ученого!

— Что вы, Александр Константинович, я всё понимаю! — успокоила его Кнопка. — И поэтому уделяю вам всё своё личное время, остающееся после работы. К сожалению, юридический отдел катастрофически перегружен и этого самого времени у меня остается совсем немного.

— Мне крайне неловко лишать вас даже этих крох, — Волконский смутился, истолковав её слова как намек на чрезмерную навязчивость. — Впредь обещаю беспокоить вас реже…

— О, не волнуйтесь об этом! — Кнопка ободряюще улыбнулась. — Вы ничуть не мешаете моей личной жизни, ибо таковой в Сателлите у меня попросту нет. Я с удовольствием помогаю вам, ведь это в моих интересах: если вы победите Зависимость, я смогу покинуть Ареал в числе тысяч других.

— Вы меня успокоили, Екатерина Игоревна, — доктор облегченно выдохнул и достал диктофон, подготавливаясь к ставшей за эти дни привычной для них беседе. — Не могли бы вы сегодня более подробно рассказать о поведении кролика? Вы ведь имели возможность наблюдать его?

— Боюсь, что много я не расскажу, — Кнопка придала своему голосу извиняющиеся нотки. — Кролик как кролик. Обычный, с желтыми глазами без зрачков и хитиновыми чешуйками вместо шерсти. Маленький хвостик с токсичным жалом, по три пальца с острыми когтями на лапах… Смешные ободранные ушки, его хищники сильно покусали однажды, с тех пор шрамики на ушках чешутся, и он любит, когда кто-нибудь их почесывает… Вот, в общем-то, и всё. Бегает, мелких грызунов ловит, может попытаться неосторожную птицу языком сбить, если та зазевается на земле или пролетает слишком низко, но это больше в порядке самообороны. Инстинкт самосохранения срабатывает, как мне кажется, он ведь птиц не ест.

— Сбить птицу языком? — искренне удивился Волконский. — Интересная подробность! — Он слегка наклонился к диктофону и немного повысил тон: — Не забыть поднять старые данные по мутировавшим чешуйчатым зайцам. Необходимо сравнить информацию на предмет тождественности повадок и внешних признаков. — Замдиректора ЦИАП откинулся на спинку стула, недовольно косясь на шумную компанию, входящую в кафе: — Екатерина Игоревна, расскажите об особенностях поведения кролика перед Выбросом. Как люди понимают, что это сигнал?