Вадим Львов - Сталь и пепел. Русский прорыв

Дорога была трудной. Помимо бесконечных воинских колонн, везущих на фронт наспех мобилизованных, напуганных сорокалетних мужиков, навстречу буквально валили толпы беженцев. Пару раз случались авианалеты и ракетные обстрелы. Один раз прямо на приморском шоссе на них напали местные бандиты, попытавшиеся отобрать роскошный авто и ограбить пассажиров. С нападавшими, учитывая военное время, церемониться не стали. Трое из них, напоровшись на плотный ответный огонь, отдали душу дьяволу, остальные разбежались.

– Что здесь произошло, мистер Ступка? – стараясь прикрыть нос от невыносимого трупного смрада, прогнусавил Розетти.

Ступка сделал удивленные глаза: мол, если не знаете, то какого хрена вы сюда приехали? Но быстро взял себя в руки и отвел американцев в сторонку, на сквознячок, продуваемый свежим балтийским бризом, отчасти разгоняющим отвратительный запах.

– Массовое убийство. Сначала думали, что убитые – наши военнослужащие. Грешили на диверсантов. Затем коллеги из полевой жандармерии обнаружили, что все убитые – ряженые.

– Это как – ряженые? – не понял Бест.

– Это значит неизвестные, переодетые в форму польской армии, – подошел еще один поляк в камуфляже, с польским белым орлом на шевроне. Осмотрев незваных гостей наметанным взглядом, он коротко козырнул и представился: – Майор Тадеуш Сенкевич, полевая жандармерия.

Из рассказа поляков более-менее становилась понятной картина происшедшего. Внедорожник, разукрашенный под жандармский автомобиль, и армейский грузовик въехали в этот ангар, судя по состоянию тел, где-то неделю назад. Здесь их ждали. Приехавшие были людьми весьма опытными и, почуяв неладное, рассредоточились. Однако им это не помогло. У всех восьмерых – пулевые ранения в голову. Над траекторией полета пуль работают трассологи. На первый взгляд, стреляли откуда-то сверху.

Номера и эмблема на дверце грузовика свидетельствовали о его принадлежности к 1-й инженерной бригаде польской армии. Номера внедорожника – к жандармскому дивизиону, приписанному к 18-й механизированной дивизии «Померания». С командиром жандармского дивизиона, увы, связи нет никакой. С инженерной бригадой связь есть, но там категорически опровергают нахождение ее подразделений здесь, в Поморье.

– Вся бригада сейчас под Варшавой. Вот эти, – Сенкевич махнул рукой в сторону закутанных в черный пластик тел, – ряженые.

– Может, русские диверсанты? – спросил Брайан, крутя в пальцах обломок зубочистки.

– Может, и диверсанты. Только кто их убил? Поймите, коллеги, нам сейчас, честно говоря, не до выяснений. Сами видите, что творится. По крайней мере, полевой жандармерии это вряд ли касается. А так как погибшие – не военнослужащие, значит, это дело национальной полиции или ABW [93].

– Разрешите нам здесь осмотреться, мистер Ступка? – обратился к коменданту [94]Розетти, стараясь поймать носом струю живительного, пропахшего морем и солью воздуха.

– Осматривайтесь… – Анджей ответил раздраженно, давая понять, как мы ему надоели.

– Куда денут трупы? – не отступался Брайан, вызывая своими вопросами у шефа полиции новый приступ раздражения.

– Выставят на обозрение в костеле… – съязвил Ступка. – В морг, конечно, в отделение криминалистической экспертизы. Если еще будут вопросы, обратитесь к пану инспектору Потоцкому, он вам поможет. Это его район.

Спихнув дело на своего нервного офицера, Ступка величественно направился к стоящему за оцеплением черному BMW. За ним потянулся и Сенкевич со своими жандармами. На месте остались только криминалисты, медики, несколько патрульных полицейских и Потоцкий, похожий на облитого кипятком кота.

– Я постараюсь с этим разобраться, – кивнул Бест в сторону нахохлившегося поляка, решительно направляясь в его сторону.

Через каких-то полчаса Ян Потоцкий, пообщавшись с Брайаном, подошел к Луису и предложил поговорить с глазу на глаз:

– Вам ведь требуется моя помощь, мистер Розетти?

– Конечно. Нам нужна максимальная информация. Все, что можно…

– Я готов помочь, но… не за просто так.

Луис даже растерялся. Он считал, что одного звонка из польского МВД и пропуска, подписанного лично министром, более чем достаточно для получения необходимой помощи от полицейских любого ранга. Хотя это же восток Европы, бывшие дебри Варшавского пакта… Неужели попросит денег?

– И что вы хотите? – спросил Луис, опешивший от такой дерзости поляка.

– Грин-карты. Для меня и моей семьи. – Потоцкий для убедительности сунул Луису под нос четыре пальца.

– Нужно четыре грин-карты… Звоните в свое посольство или куда-то еще. И весь отдел гданьской криминальной полиции будет работать на вас.

Розетти покосился на Беста, и тот едва заметным кивком головы дал понять: игра стоит свеч.

– Хорошо, мистер Потоцкий. Я позвоню в посольство…

Договорить им не дали, по всему Гданьску завыли сирены, посылая сигналы о ракетном нападении. Где-то за верфью загрохотало, и в небо устремился столб черного, зловещего дыма. Полицейские и криминалисты собирались было бежать в ближайшее укрытие, но тут Потоцкий расставил руки, словно пытаясь их поймать, и заорал:

– А ну, работать дальше! Какого черта, бомбят не нас. И осмотрите каждый сантиметр этого ангара!

Повернувшись к американцам, полицейский достал из кармана пачку одноразовых масок:

– Одевайте. Внутри сильно воняет.

Воняло действительно ужасно. На полу, помимо засиженных мухами огромных черных пятен крови, валялись гильзы, несколько пустых магазинов и восемь обведенных мелом человеческих контуров в различных позах. Металлические стены ангара здорово напоминали дуршлаг от сотен сквозных пулевых отверстий.

Брайан Бест внимательно осмотрел пол, устланный сотнями гильз, дырки в стенах, севший на обода грузовик с пробитыми колесами и, помотав головой, повернулся к Потоцкому:

– Они что, отстреливались?

– Да. Стреляли, как сумасшедшие, во все стороны. Некоторые успели отстрелять по полтора-два магазина, перед тем как им выбили мозги.

– По ним стреляли сверху? – Бест поднял голову к потолку, стараясь понять, откуда пришла безжалостная смерть.

– Судя по всему, да. Эксперты скажут точнее, если не сбегут из лаборатории при следующем налете.

Брайан пожал плечами. Над потолком шли четыре стальные, крепежные балки на расстоянии не больше полутора метров от крыши. По бокам, с обеих сторон, виднелся ряд запыленных стеклянных рам. Типичный склад. Предположим, по окнам можно влезть на балки, но непонятно, как там удержаться, да еще стрелять, не рухнув с тридцатифутовой высоты. Чем-то держались, что ли? Стрелки висели на тросах? Как промышленные альпинисты? Бред какой-то…