Руслан Мельников - Метро 2033: Из глубин

– А почему ты не рассказал, кто мы есть… какие мы есть? Почему не сказал этого раньше, когда приходил ко мне?

– Раньше было рано. Раньше ты бы этого не принял. Как и остальные.

– Остальные? – Стас усмехнулся. – А я уж решил, что остальных не было. Что все это – только мой глюк.

– Ошибаешься. Все были. Ведь мы все погибли вместе с тобой. Я, Катя, Гришко, Додик, Михеич, Киря, Таня, Вера. Всех смешало в одно. В тебе появилась часть нас, а в каждом из нас – часть тебя.

– Значит, это было чем-то вроде коллективной галлюцинации?

– Это не галлюцинация, Стас.

– Иллюзия, самообман, выдающий желаемое за действительное?

– Тоже не совсем верно. Эвакуация из «Аида» состоялась. Просто каждый… В общем, каждый сходит на своей остановке. И каждый получает своё.

– Что своё? Что получает?

– Чего хотел и к чему стремился. Ты, Стас, может, и не знаешь о сокровенных желаниях тех, кто был с тобой, но «Боевой крот» услышал, почувствовал и впитал в себя все наши желания. И помог нам обрести желаемое. Возможно, в несколько искаженном виде, в меру своих возможностей и понимания, но он исполнил наши мечты. Я получил способного ученика и возможность заниматься делом, к которому у меня всегда лежала душа, но которым нельзя было открыто заниматься в «Аиде».

«Твой ученик – это я, а твое любимое дело воплощено в шаманском бубне, – подумал Стас. – И все это…»

– Ты получил все это только после смерти, – сказал он.

– Но все же я получил. И не только я. Гришко, к примеру, тоже нашел, что искал.

– Что?

– Надежное убежище, в котором его не достанут с поверхности ни твари, ни люди.

«Что ж, ад – действительно наилучший вариант для воплощения полковничьей мечты, – вынужден был признать Стас. – Но не для самого полковника».

– А что скажешь насчет Кати? – спросил он. – Она, помнится, хотела попасть в метро, но…

– Но она хотела не только и, возможно, не столько этого.

«А чего же тогда?» – удивился Стас.

– Катя испытала то, о чем мечтала втайне от всех и даже от самой себя и чего ей не мог дать Лёня, – продолжал Колдун. Кажется, он намекал на мужскую слабость растерзанного камнегрызами сталкера. – Но теперь ее женская суть удовлетворена в полной мере и даже больше.

– Удовлетворена Ящером? – хмуро процедил Стас.

– Это уже вопрос десятый. Никаких условий не ставилось и не оговаривалось. Мечты – вообще дело такое. Их редко прорабатывают детально, от и до. Так вышло и здесь. Просто самец сделал из девушки женщину. И не важно, был это человек, мутант или древнее подземное божество. В конце концов, Ящер – тоже страстный любовник. Излишне страстный, правда. Но, может быть, истосковавшаяся по плотской страсти Катя в глубине души хотела чего-то подобного…

– Замолчи! – потребовал Стас. Он больше не желал развивать эту тему. – Хватит о Кате!

– Хорошо, давай поговорим о других… Киря мечтал выйти на поверхность без защитного костюма и дышать там полной грудью, без противогаза. Его желание исполнилось. «Химза» и противогаз Кири разъедены Туманом.

– Вместе с кожей и плотью, – напомнил Стас.

– Зато теперь Киря может ведрами черпать воздух, которого ему так не хватало. И сталкерский костюм не сковывает его движений.

– А Михеич? Вера? Таня? Додик? – Стас помнил, как они погибли. Неужели и их смерть… смерть после смерти – тоже результат каких-то сокровенных желаний.

– Михеич грезил о море, – объяснял Колдун. – Он хотел, чтобы вокруг было много воды, в которой можно нырять и плавать. И море приняло его.

«Только это было подземное море, покрытое плавающей падалью», – мысленно добавил Стас.

– Вера подсознательно мечтала пожертвовать собой ради любимого мужа. Так и вышло: отсек связи заслонил полковника от казанских гранат, и Вера ценой своей жизни спасла Гришко. Таня хотела избавиться от опухоли мозга, о которой никто, кроме нее, не знал, но которая неумолимо ее убивала. В итоге нашего медика избавила от опухоли пуля. Правда, вместе с опухолью она вынесла из черепа половину мозга. Ну а Додик просто пожелал умереть быстро, чтобы не чувствовать ни боли, ни страха. Плевок-молния Олгой-хорхоя убивает именно так.

– Бойся своих желаний, да? – скривился Стас.

– Ну, скажем так: опасайся и хорошенько обдумывай, прежде чем чего-то пожелать.

– Ну а мои желания? Они тоже исполняются? ТАК исполняются?

– Конечно. Все желания мертвого экипажа мертвой машины исполняются ТАК или ИНАЧЕ. В той или иной мере. Просто у тебя на этой лодке свой маршрут. Но и тебе не на что жаловаться, Стас. Ты хотел быть с теми, кто тебя никогда бы не принял. И ты прошел с ними этот путь. А мертвы они или живы – какая разница?

– Ну, так уж и никакой?!

– Абсолютно никакой, – невесело усмехнулся Колдун. И продолжил: – Ты хотел оказаться ближе к Кате. И ты был с ней на одной лодке, пусть и подземной.

– Вот только Катя меня ненавидела и боялась.

– Разумеется. Ты же никогда не хотел по-настоящему, чтобы она тебя любила.

– Почему это не хотел?

– Потому что сам не верил, что такое возможно.

Стас задумался. Верил ли он? Нет, не верил. Он слишком привык к той границе, что разделяла «ашников» и «гэшника». Так привык, что, даже когда ее не стало, сам провел эту черту в собственной голове и бдительно ее охранял.

– Что еще? – вновь заговорил Колдун после недолгой паузы. – Тебе хотелось стать полезным и незаменимым. И это тоже у тебя было. Ты стал таким же, как «ашники», но при этом остался собой, открыв в себе то, чем не умел пользоваться раньше.

– Да уж! Ты говорил, что я умею заглядывать на ту сторону. В другой мир.

– Так и есть. В другой.

– В мир мертвых?

– В мир живых. Ты видел его глазами своего Двойника.

– Но я видел и то, что происходило за пределами «крота» здесь, в этом мире. В неживом мире демонов и прочей нечисти. Я видел то, чего не видели остальные.

– Не видели, потому что были уверены, что живы. Если бы они знали, что умерли, – они бы тоже видели все, что могут видеть мертвые.

– Но ведь и я был уверен, что жив! Я не знал, что я мертв.

– Но ты полагал, что можешь видеть мир мертвых. Ты истолковал мой «другой мир» так. И поэтому видел его. Всё просто, Стас.

Стас покачал головой. Не всё.

– А Двойник? Он ведь тоже для чего-то нужен. Ты говорил, у всякого Двойника есть свое предназначение. Мой Двойник умер там же, где погибли мы. Тогда зачем он вообще появлялся?

– Полагаю, твой Двойник должен был убедить тебя в твоей смерти. Иначе ты бы не поверил никому, даже мне. Ты бы не смирился и продолжал казаться живым.

– Кому казаться? – не понял Стас.

– Себе. Прежде всего – себе самому. Казаться себе тем, кем ты не являешься, – это самая большая ошибка человека при жизни и тем более – после нее. Но теперь тебе придется принять факт собственной смерти.