Роман Глушков - В когтях багряного зверя

Одновременно с этим прекратились и землетрясения. Вода в конце концов продавила себе путь из недр на поверхность и теперь изливалась мощными и равномерными потоками. Случалось, что раз или два в неделю Мадейру еще покачивали сейсмические толчки. Но по сравнению с теми толчками, что предшествовали выбросам, эти даже не заставляли нас хвататься за все подряд, чтобы устоять на ногах.

Дрожь земли утихла, но наша тревога от этого не убавилась. Мы круглосуточно дежурили на берегу, следя за прибывающей водой, и ускорили сооружение плота. Им мы мало-помалу занимались с той поры, как только прибыли сюда и осмотрелись. Плоту предстояло стать нашей главной страховкой на тот случай, если подъем воды не прекратится и прогнозы Нуньеса все-таки сбудутся.

На Мадейре было полно сухих деревьев, чьи стволы в сильно разреженном воздухе отлично сохранились до наших дней. Они и пошли в первую очередь на постройку плотового основания. Также мы свозили сюда все плавучие материалы, какие находили в округе – по большей части деревянные и пластиковые обломки зданий, – и укладывали их слоями между рядами бревен. А их надежно скрепляли между собой всевозможными металлическими деталями, что также валялись повсюду. Попутно с этим Патриция и де Бодье корпели над парусами, что должны были отнести плот к европейскому берегу. А двое из людей Габора собирали навесы, которые будут укрывать нас в плавании от непогоды, и упаковывали тщательным образом припасы и вещи.

Плот должен был выдержать сильную качку и не рассыпаться на полпути к материку. Поэтому мы делали наш «ковчег» как можно более массивным, широким и устойчивым. Стройка проходила далеко от берега, но никто даже не задумывался над тем, как мы спустим эту махину на воду. Зачем? Вода сама доберется до плота и подхватит его. А не доберется – нам же лучше! Останемся на Мадейре и уже в спокойной обстановке решим, как жить дальше: обосноваться здесь или продолжать путешествие на восток.

Океан поднимался на десять-пятнадцать метров в сутки. Последние незатопленные скалы, что торчали в хамаде тут и там, скрывались под водой. И никто в эти суматошные, тревожные дни не знал, остановится она или нам придется-таки пускаться вплавь на наспех сколоченном плоту под неказистыми парусами, имея при этом весьма смутные представления о науке мореходства. Но в одно прекрасное утро прибежавшие с берега разведчики сообщили, что за ночь вода поднялась всего на пять метров. А к вечеру этого дня – уже на три.

На следующий день подъем либо прекратился вовсе, либо продолжался, но малыми темпами, какие мы уже не могли отследить. Все обрадовались и вздохнули с облегчением, хотя в действительности радоваться пока было нечему. Где гарантия, что стихия угомонилась, а не взяла короткую передышку, чтобы вскоре вырваться из недр с новыми силами?

И вырвалась!..

К счастью, на сей раз паника оказалась ложной.

– Все в порядке, мадам и мсье! Да ведь это всего-навсего обычный прилив! – рассмеялся Гуго, взирая с холма на воду, что вдруг затопила восточные прибрежные низменности. – Океан родился, и его сердце начало биться в такт вращению Луны и нашей планеты! Гигантский маятник запущен, и его не остановить! Привыкайте! Эта вода преподнесет нам еще много сюрпризов.

И опять слова де Бодье оказались пророческими! Прошло еще несколько суток, за которые общий уровень океана так и не поднялся, а приливы и отливы происходили регулярно и больше нас не пугали. А вот самый настоящий корабль, какой однажды утром засекли на северном горизонте наши дозорные, заставил всех побросать дела и выбежать на берег.

Судно было довольно крупным. Не таким крупным, как «Ной», что вообще вряд ли удержался бы на плаву, если, конечно, строители Ковчега не успели залатать ему пробоину. Эта посудина были сравнима по размеру с «Архангелом Сариилом», на котором готовился встретить потоп Октавий и другие иерархи. И несло ее, по всем признакам, прямиком на Мадейру.

Именно несло, поскольку, как я неоднократно упоминал, на кораблях Ковчега не было ни двигателей, ни рулей, ни даже весел. «Благая весть» – такое название мы прочли на борту корабля, когда течение подтащило его ближе – плыла исключительно по воле волн. Которые, однако, не проявляли к доверившимся им людям особого снисхождения.

Судно не просто двигалось – вдобавок ко всему оно медленно вращалось, поворачиваясь к берегу то носом, то бортами, то кормой. И все бы ничего, да только возле острова течение не останавливалось, а огибало его и продолжало свой путь в южном направлении. Мы заметили это лишь недавно, наблюдая за проплывающим мимо Мадейры крупным мусором. Однако «Благая весть» была тяжеловатой игрушкой даже для могучего океана. И если в ее судьбу срочно не вмешаются ангелы, Посейдон точно не станет помогать ангелопоклонникам.

Северо-восточное побережье острова и близко не походило на «землю обетованную», какая должна была встретить переживших потоп септиан. Сильный прибой, скальные рифы и высокий обрывистый берег тянулись на многие километры. К ним не то что кораблю – даже шлюпке не причалить.

Шлюпки, кстати, на «Благой вести» имелись. Разумеется, не потому что будущие мореплаватели не доверяли своим высшим покровителям, а сугубо из практических соображений. Легенда умалчивает о том, как Ной переправлял на берег свой зверинец. Но у септиан хватило мозгов сообразить, что вряд ли ангелы снизойдут к ним настолько, что вытащат Ковчег из моря на сушу и займутся его разгрузкой. Несолидно Септету размениваться на такие пустяки, а значит, оснастить корабли шлюпками будет вовсе не трусостью, а ангелоугодным делом.

На главной палубе «Благой вести» толпилось много народу, и все они, похоже, ликовали. Ну еще бы – им повезло пережить потоп, и ангелы действительно привели их неуправляемое судно к земле. Плавали по Атлантике другие части Ковчега или нет, мы пока не знали, но у этих «счастливчиков» и впрямь имелись все основания для радости. Они-то, поди, настроились на долгие месяцы скитаний, а тут с ходу такая удача привалила! Это ли не знак свыше, что Септет им благоволит, раз уж он так скоро откликнулся на их молитвы!..

Однако чем ближе к берегу подплывал корабль, тем меньше с него доносилось криков радости. А когда стало очевидно, что он вскоре напорется на рифы, вместо вознесения благодарственных молитв ангелопоклонники дружно кинулись к шлюпкам. После чего расторопно спустили их на воду, расселись в них и налегли на весла, стараясь отплыть подальше от обреченного на гибель судна.

Но море оказалось коварнее, чем они думали. «Благая весть» со скрежетом уперлась носом в рифы, но не застряла, а стала под напором течения разворачиваться бортом к берегу. Да так быстро, что шлюпки, отчалившие от ее левого борта, тут же оказались зажатыми между кораблем и торчащими из воды скалами. Раздались отчаянные крики, треск, а вслед за ними – новый удар плавучей махины о камни…