Андрей Левицкий - Я – сталкер. Слепая удача

– Я туда не пойду, – испуганно заявила Вера.

– Никто не пойдет, – заверил ее Пригоршня.

Один из червей поднял голову и издал легкий свистящий звук. Тут же, как по команде, и другие прекратили пиршество. Замерли, задирая переднюю часть гибкого тела. Вернее, о том, что именно эта часть передняя, можно было догадаться лишь по тому, что она оказывалась задранной. Ни глаз, ни ртов не видно.

Пригоршня повел фонариком. Когда свет попадал на червей, те замирали, но, снова оказавшись в темноте, тут же принимались возиться. Вот один свернулся в тугую спираль, из которой торчала округлая безглазая голова.

– Уходим осторожно, – велел Химик. – Не знаю, что это за мутанты, но они мне не нравятся.

Он попятился от края оврага, а любопытный Пригоршня задержался немного, водя фонариком. Из-под ног Никиты с шорохом скатилось по склону несколько комьев земли и мха. Черви сразу пришли в движение. Они разом, как по команде, стали сворачиваться спиралями, потом один, резко развернувшись, взмыл в воздух. Пролетев по красивой дуге, он спикировал на Никиту, тот охнул и, взмахнув рукой, отшвырнул тварь. Червь шлепнулся у его ног и тут же стал снова скручивать кольца.

Пригоршня припечатал его ботинком, луч фонаря в его руке метался по оврагу, потом в поток света попали стремительно летящие тела – другие черви атаковали, выстреливая собой. Пригоршня бросился бежать за уже ушедшими от оврага спутниками. Живая гибкая стрела шмякнулась ему на спину и повисла. Пригоршня заорал. Заикин со Слепым бросились на помощь, отодрали червя и скинули на землю. Из темноты вылетела еще одна тварь и с громким чмоканьем присосалась к рукаву Слепого. Тот отскочил и ударил рукой о ствол сосны. Посыпались шишки и сухая хвоя. Слепой выругался – слишком сильно ударил и ушиб руку. Червяк, правда, отвалился. С досады Слепой запрыгал на упавшей твари, топча ботинками.

– Уходим, уходим! – негромко прикрикнул Химик. – Сбрасывайте этих гадин и ходу отсюда!

Но было поздно – кабаны, услыхав крик Никиты, с треском и грохотом ломились через лес. Деваться было некуда, овраг тянулся в обе стороны, перекрывая путь. Все побежали вдоль обрыва, а мутанты топали все ближе.

Первый кабан появился в мечущемся луче света, блеснули налитые кровью глазки, зверь рыкнул, из-под острых копыт в овраг посыпалась земля, но кабан успел развернуться и бросился за беглецами, зато следующий мутант не удержал равновесие и полетел в овраг, пронзительно визжа. За глухим ударом последовал новый визг, черви зашипели хором, устремляясь к новой добыче… но беглецы этого уже не слушали, не до того было.

Заикин и Слепой, оказавшиеся последними, открыли огонь, мгновением позже к ним присоединился Пригоршня. Очереди из трех автоматов остановили зверя, ноги кабана подогнулись, он ткнулся рылом в землю и вспахал приличную борозду.

В овраге пронзительно визжал кабан, атакованный прыгучими червями, еще несколько мутантов отзывались хрюканьем с обрыва над ним. Пока внимание стада было отвлечено, беглецы заторопились вдоль оврага прочь от места схватки.

Слепой нарочно не спешил, чтобы не обгонять Веру, которая, естественно, бежала медленней мужчин. Химик, снова оказавшийся впереди, совсем исчез из виду – не потому, что вырвался вперед, а из-за маскировочной куртки. Зато, когда он заорал, слышно было хорошо:

– Осторожно, впереди «жарка»!

Аномалия в спокойном состоянии была едва заметна, так что предостережение оказалось не лишним. Лес уже не был тихим, повсюду гремело, рычало, и хруст стоял такой, как будто сюда сбежались мутанты со всей округи.

Наперерез беглецам из кустов вылетел кабанчик – совсем не большой. Похоже, молодой. Химик прыгнул в сторону, зверь пролетел мимо него и с разгону активировал «жарку». Из земли взметнулись высокие рыжие языки пламени, в ночной темноте показавшиеся ослепительно яркими. Мутанта подбросило в воздух, его рычание обернулось испуганным визгом. Туша, рассыпая искры, перевернулась в воздухе и шмякнулась набок. Пахнуло жареной свининой. Тут же занялись кусты, языки пламени жадно облизали искривленные сосенки, косо торчащие над оврагом. Беглецы, поспешно огибая мигом разгоревшийся костер, побежали дальше вдоль откоса, а когда овраг наконец закончился – вслед за Химиком вокруг края осыпи – на другую сторону оврага и дальше в лес.

Позади ярко разгорался костер, по древесным стволам гуляли рыжие блики пламени, пронзительно визжали кабаны.

– Ничего себе скрытно идем! – прокричал на бегу Пригоршня.

Край оврага, где столпились перепуганные кабаны, начал осыпаться; горящие сосны, рушась с обрыва, прочерчивали огненные дуги в клубах дыма, потом пламя шипело внизу, в жидкой грязи…

– Стой! – прокричал Химик. – Стой!

Заикин с Дольским впопыхах успели обогнать его, теперь притормозили и возвратились.

– Не бежать, – объяснил Химик. – Что бы ни случилось, не бегите впереди меня. Не то влетите куда-нибудь, как тот кабанчик. Идем, но осторожно.

Шагая по лесу, Слепой несколько раз оглянулся – зарево позади шло на убыль, пожар в лесу не разгорелся, значит, все-таки склон с горящими соснами обвалился в овраг целиком. Однако пошумели они знатно. В Зоне шум и огонь вовсе не обязательно означают присутствие человека, однако сейчас им и пострелять пришлось. Кто-то мог услышать. Хотя какой смысл гадать? Изменить уже ничего не получится. Нужно довериться судьбе!

Лес тянулся и тянулся, темный, мрачный. Под ботинками шуршали гниющие листья. Пригоршня водил фонариком вправо и влево, ни единое живое существо не попадалось на пути. Искривленные уродливые стволы деревьев медленно вплывали из темноты в луч света и пропадали во мраке. Слепой почувствовал, что засыпает на ходу. Потом он уткнулся в спину остановившегося Дольского и встряхнул головой, прогоняя сон.

– Что-то случилось, – сказал лейтенант. – Химик знаки подает.

Слепой разглядел в темноте растопыренную ладонь Химика – самого сталкера видно не было, его куртка сливалась с темнотой, только ладонь белела.

– Что там? – спросила Вера. – Неужели…

– Тише, я тоже слышу, – перебил ее Степан. – Что-то приближается. Большое что-то.

Теперь и Слепой разобрал – сквозь обычные лесные шорохи и скрипы доносится новый шум. Негромкий, но какой-то объемный, широкий, что ли. Тихий равномерный шелест медленно нарастал. Химик попятился.

– Что там? – спросил Пригоршня.

– Пока не знаю. Не медведь, не кабан, но мне это не нравится.

«Химику все время что-то не нравится, – подумал Слепой, – впрочем, я его понимаю».

– Попробуем убраться с пути этого… не знаю чего, – предложил Химик, – оно же идет сюда, прямо на нас.

Группа сменила направление, все зашагали живее, но звук нарастал, как будто люди пытались уйти с дороги чего-то очень широкого, что надвигается развернутым фронтом, и как ни беги вдоль этого фронта – не обойдешь.