Александр Афанасьев - Россия 2020. Голгофа

Основой стратегии была избрана скорость, максимальная скорость действий, такая, какая была у Роммеля в сорок втором и американцев в Ираке в две тысячи третьем. Ставка делалась на высокомеханизированные бригады, переоснащенные только колесной техникой с тем, чтобы продвигаться вперед на предельной скорости, не давая противнику организовать рубеж сопротивления и не ввязываясь в штурмовые бои в населенных пунктах. Зачистку территории оставляли на потом, необходимо было закончить основную фазу операции – взять ослабленную недавней междоусобной бойней Казань, прежде чем мировое сообщество додумается послать миротворческие силы на помощь сепаратистам. А оно могло додуматься – принципиальная разница нынешней ситуации была в том, что правительство России признало независимость и Татарстана, и Имарата Кавказ. И то, что потом это правительство выкидывали из окон, ничего не меняло…

Ночью разведывательно-диверсионная группа уничтожила татарский блокпост, создавая условия для движения основной, северной колонны, и как раз на десантников попал Тайзиев. Его единственного не убили – в последний момент поняли, что важный амир и лучше всего доставить его в штаб. Взятие пленного всегда считается за отдельный результат…

Тайзиева доставили примерно в двенадцать часов, когда стало ясно, что северная колонна прошла горы и вышла на оперативный простор. Сейчас готовились к выдвижению части второго эшелона, они должны были оседлать дорогу, создать гарнизоны в критически важных, узловых пунктах и активными контрзасадными и контрпартизанскими действиями обеспечить доступность дороги на всем ее протяжении для снабжения основных сил. Эта колонна состояла из старых, даже расконсервированных БТР-70 и БТР-80 и бронемашин типа «Федерал»…

Штаб располагался рядом с каким-то селом, и о его наличии здесь говорило лишь большое количество антенн над накрытым маскировочными сетями палаточным городком. Штаб был окружен колючей проволокой, и его охранял один танк у дороги, и мимо постоянно шла техника, так что в противоположном направлении приходилось пробираться по обочине…

Они заехали на территорию, отгороженную проволокой, подъехали к наскоро поставленной, старого образца палатке и Тайзиева вытащили из машины. Небо было голубое-голубое, без единого облачка, и рядом с палаткой разговаривали трое, один в форме русской армии и двое в форме американской, но без знаков различия, и с русским оружием. И разговаривали они по-русски.

– Это что тут у вас, докладывайте… – прервал разговор офицер.

– Товарищ полковник, докладываю: при попытке прорыва через пост-2 уничтожена небольшая группа боевиков в количестве девяти, амир взят живым. Захвачено двадцать шесть единиц стрелкового оружия, гранаты, снаряжение. Амир банды захвачен живым. Капитан Мишников приказал сопровождать пленного в штаб и сдать на руки вам. Доложил сержант запаса Голубь.

Офицер присвистнул.

– Двадцать шесть стволов на девять человек?

– Так точно.

– Солидно прибарахлились…

– Так точно…

– Ну-ка, подними его, солдат… – сказал один из «американцев».

Солдат исполнил приказ, и Тайзиев увидел того, кого он меньше всего хотел увидеть.

– Амир, значит… – в раздумье проговорил неприметный мужик с чересчур спокойными, даже какими-то сонными глазами.

– Так точно.

– Знаешь его? – заподозрил неладное разведчик.

– Доводилось встречаться. Забирай его, раз так.

Примерно к полудню доложили, что передовые тактические группы вышли на обозначенные рубежи и время выдвигаться второму эшелону и штабам. В тылу наступающих частей остались узлы сопротивления, но было отмечено, что в основном мирное население встречает войска либо равнодушно, либо даже приветствует. В некоторых населенных пунктах сельские отряды самообороны выгнали всех моджахедов и самостоятельно контролировали ситуацию. Было отмечено только два случая оказания сопротивления с использованием бронетехники.

Штаб уже собирался, собирались и прикомандированные силы, от милицейских частей, идущих во втором эшелоне наступления до разномастных националистов (были даже татарские, которые были категорически против исламского вилайета и убежали из-за резни), когда подполковник Коновалов, зам по разведке, решил выяснить до конца ситуацию с этим задержанным амиром, которого из-за суеты еще не успели допросить. Свои есть свои, и от этого зависело многое, например как допрашивать – по-живому или сначала по-хорошему, и пускать ли в расход.

Услышав вопрос, прикомандированный от Москвы офицер не удивился. Он и сам толком не знал, что делать.

– …Да, знаю я его… – сказал этот офицер, укладывая в машину свою снарягу, – мотались по загранкам вместе.

– По миротворчеству, что ли? – не понял Коновалов.

Миротворчество считалось очень престижным, попасть в войска ООН считалось большой удачей, но и требования там были ого-го.

– Да какое там миротворчество. Наш это. Бывший наш. Чечню прошел, на вольные хлеба подался. Его в Ираке отыскали, предложили… Ну, в общем, не имею права дальше. Его потом в Татарстан, на родину, с легендированной биографией, по линии МВД запустили. Кто ж знал, что так выйдет.

– Да… – Коновалов выбил из пачки сигаретку, сунул в рот, но прикуривать не стал, бросал. – И вот чо делать с ним теперь?

– Спроси чего полегче, а…

Оба они повернулись на топот, к ним бежал солдат, часовой:

– Товарищ подполковник! Гляньте!

Подполковник принял у подбежавшего солдата его коммуникатор, включенный на новости, помрачнел лицом.

– Что там?

Другие офицеры подтягивались ближе…

На экране был полный хаос, все было затянуто дымом, но кое-что можно было разобрать. Шел бой, бой за какой-то городской массив. Изображение было неровное, дерганное, оператор бежал, и бежал быстро, возможно, под пулями. Один из тех репортажей, которые получают Пулицеровскую премию, с места событий прямо в Сеть.

Потом оператор добежал до чего-то и укрылся за этим. Это было что-то большое, грязно-стальное и военное. Потом оператор немного отодвинулся, стал виден прямой, словно тесанный топором борт морского высадочного средства – огромного колесного бронетранспортера, пришедшего на смену заслуженному AAV-7.

В кадре появилось лицо – черные брови, светлые волосы, прямой и правдивый взгляд, как у большинства американцев. Женщина была красива, и даже уродливый военный камуфляж с элементами брони ее не портил…

– Добрый день всем. Меня зовут Барбара Хаттон, и мы находимся в рядах первых морских пехотинцев, ступивших на землю России… – Видимо, женщина сказала это по привычке, смутилась, но не стала исправляться. – В эти самые минуты наши доблестные морские пехотинцы из первой дивизии морской пехоты ведут ожесточенный бой с исламскими боевиками за удержание плацдармов, а на подходе уже новые силы, в том числе части десятой горной дивизии. Как видите… здесь совсем не безопасно… но мы попробуем найти кого-то, кто здесь командует, и спросить у него, что происходит…