Алексей Головлев - Воин Бездны

Трюм был узким и тесным. В пятне света показались влажные потёки на почерневших бортах, изъеденные плесенью шпангоуты. Под ногами хрустело что-то желтовато-белое.

Эрван наклонился, зачерпнул горсть. Растёр меж пальцев, понюхал…

– Соль? У вас вместо балласта – соль?

– Ну да, – Томас уставился на Эрвана, округлив глаза. – А как иначе? Мы, когда рыбы наловим, сваливаем её сюда и пересыпаем солью – по-другому до берега не довезёшь.

– Пересыпаете? – Эрван недоверчиво посмотрел на слипшиеся куски. – У вас же трюм протекает! Два, три дня от силы – и тут будет сплошной камень.

– Ну да, – Томас кивнул. – Поэтому мы каждый день разбиваем комки.

– Каждый день?

– Конечно.

Томас с недоумением пожал плечами: как, мол, таких дураков во флоте держат?

– Соли-то все равно, есть у нас рыба или нет.

Эрван подозрительно оглядел залежи: где ещё прятать добычу, как не здесь? Свалил в трюм, накидал сверху – и готово.

– Угу. Ясно. А пересыпаете чем?

– Да вон лопаты.

Томас махнул рукой в сторону черенков, торчащих в глубине трюма. Эрван подошёл к ближайшему. Дёрнул. Ещё раз. Ещё…

Лопата подалась с четвёртого раза. Эрван критически оглядел её: деревянная, из цельного куска; на краях следы сколов – так себе инструмент.

Он попытался вогнать лопату в соль: получилось не очень – штык проник вглубь едва на пару дюймов.

Что ж, поработаем, раз надо…

Он засучил рукава и поплевал на ладони.

Через десять минут в трюме было не продохнуть – мешала едкая взвесь. Она оседала на коже Эрвана, слипалась коркой на мокрой рубашке, лезла в глаза и нос. Как Эрван ни силился, ему удалось лишь выдолбить ямку глубиной фут и шириной в два. С непривычки заломило мышцы, на руках вспухли волдыри.

Вот, значит, каково оно – в каменоломни попасть…

Он остановился и вытер пот со лба.

Не… Бесполезно. Даже если там что и есть внутри – пропади оно пропадом!

Он зашёлся в приступе кашля. Согнулся пополам, уцепившись в лопату. Кое-как выпрямился, облизал пересохшие губы.

– Что, флотский? Нравится? А мы так живём.

Эрвана поразил взгляд Томаса: одновременно злорадный, вызывающий и бесстрашный.

Он озадаченно, с трудом подавляя желание почесать в затылке, оглядел Томаса с головы до ног: не тронулся ли часом?

На вид далеко не герой – обычный подросток, щуплый и нескладный. И раненый к тому же. И наверняка голодный. И оружия нет. Куда ему против четверых?

– Эй, парень! Тебе что, жить надоело?

Томас горько усмехнулся.

В кубрике было чуть светлее – сквозь вентиляционное отверстие проникали слабые отблески солнечного дня. Сверху доносились обрывки слов: Эрван не смог разобрать, о чем речь, но узнал низкое бурчание Бастиана. Похоже, беседа текла спокойно.

Хорошо. Можно спокойно осмотреться…

Эрван глянул на развешанные вдоль бортов гамаки. Расстояние между ними было раза в три меньше, чем на «Горностае», – наверняка спящие касались друг друга локтями. Более того, хотя высота потолка составляла едва пять футов, гамаки были подвешены в два ряда. На полу, видимо, располагался третий ярус спальных мест: тут и там под гамаками валялись неряшливые кучи тряпья. Ни одного рундука для личных вещей – похоже, собственностью пиратов было только то, что на них надето.

Внезапно комок мятой парусины в углу зашевелился, сквозь отдалённый бубнёж прорезался новый звук… пугающий и странный: не то вдох, не то стон.

– Эй! Кто там?

Эрван услышал лязг железа – сзади и чуть сбоку. Метнулся в сторону, на ходу выхватив оружие. Развернулся пружиной, выбросил клинок туда, где стоял пират… И еле успел остановиться – кончик меча замер в паре дюймов от горла провожатого. Тот не шевельнулся – то ли из благоразумия, то ли ему и впрямь было всё равно.

Зато шевелился Свисток. Он дрожал как мокрый пёс, зубы выбивали барабанную дробь. Руки судорожно сжимали клинок, глаза затравленно смотрели в угол. На побелевшем лице выступили капли пота.

Эрван покосился на своих матросов. Те перемигивались, пряча улыбки: как же, готовились к скучному обыску, а тут вдруг – такое веселье!

«А вот шиш вам!» – с раздражением подумал Эрван. Повернулся к Свистку.

– Все нормально. Железку-то спрячь… И отдай лампу Кадо, а сам назад, в пару к Юэну – мне спокойней будет.

Так! – Эрван повысил голос почти до крика. – Повторяю вопрос! Кто там?

Отозвался Томас:

– Там раненые. Тяжёлые. Кричи не кричи – не ответят.

– Раненые? Проверим. Ты! Стой на месте. Туди, Юэн! Следите за парнем. Кадо, за мной. Огонь выше!

Они осторожно приблизились к источнику звуков. Пламя осветило грубую рогожу, под которой еле угадывалось слабое шевеление. Эрван осторожно нагнулся: в нос ударил прелый запах болезни.

Откинул край…

На него смотрели безумные, нечеловеческие глаза: огромные зрачки поглотили всю радужную оболочку – два чёрных круга на фоне пожелтевших белков. Слипшиеся волосы торчали в стороны, будто щупальца спрута.

Эрван отшатнулся, на миг закрыл глаза.

– Пить… дайте…

Эрван скорее угадал слова, чем услышал: раненый едва ворочал пересохшим языком.

– Нельзя ему, – словно извиняясь, пояснил Томас и поёжился. – Стрелу в живот получил.

Эрван с удивлением посмотрел на провожатого: стрелу? Открыл было рот, но лишь молча кивнул. Продолжил осмотр.

– Пять человек… Из них четверо – еле дышат. – Эрван с укоризной взглянул на Томаса. – Что ж вы их на палубу не вытащили? Там хоть воздух…

Томас пожал плечами.

– Кто его знает, как лучше: мы ж без лекаря… А здесь хоть ветра нет и вода не хлещет. Да им так и так… – Он не договорил, только безнадёжно махнул рукой.

Эрван сглотнул. На миг ему показалось, что он попал в склеп. Он изо всех сил затряс головой, прогоняя наваждение.

– А в том углу что? – Он кивнул на рогожу в противоположном углу, длиннее и шире первой.

– Там те, кому уже все равно, – спокойно ответил Томас. – Будете смотреть?

Эрван помедлил мгновение, собираясь с духом. Потом решительно кивнул.

Не успели они сделать и шага, как один из раненых зашевелился. Сел, обвёл одного за другим невидящими глазами. И вдруг рухнул, забившись в конвульсиях. Кулаки замолотили по доскам, тело изогнулось дугой, на губах запузырилась грязная пена.

Эрван метнулся к нему.

Он попробовал навалиться всем весом, прижать раненого к настилу, схватить и удержать руки… Бесполезно.

– Юэн, Кадо! Держите плечи! Свисток, затылок! Кто-нибудь, нож дайте – язык закусит!

Раненый остервенело мотал головой.

– Невод… Сеть упустил… Уйдёт рыба, уйдёт…

Глаза его закатились, тело обмякло.

– Отпустите меня, пожалуйста. Я домой хочу, – он шептал еле слышно, Эрвану пришлось почти прижаться ухом к его губам, чтобы разобрать слова: