Алексей Головлев - Воин Бездны

«Интересно, как я раньше не замечал?»

Он мрачно взглянул на палубу: матросы шумно обсуждали случившееся, возле кают-компании вполголоса переговаривались офицеры. Похоже, к виду привязанного Эрвана все успели привыкнуть.

Он громко кашлянул. С ехидцей осведомился:

– Господа, я вам не мешаю? Раз уж всё так хорошо кончилось… Может, кто-нибудь меня развяжет?

Они стояли у бушприта и смотрели на закат: небо расчистилось, и неяркое солнце придало океану тёмно-зелёный оттенок летней травы, окрасило розовым пену волн – казалось, «Горностай» бороздит огромный луг, заросший пятнами клевера.

«Как в предгорьях…» – с тоской подумал Эрван.

Внезапно он до дрожи захотел домой – туда, где можно ступить на траву, не опасаясь, что под ногами разверзнется бездна.

Когда это будет… И будет ли?

Судно бодро шло под всеми парусами, только брызги из-под форштевня летели – Эрван чувствовал, как постепенно кожа покрывается моросью и намокает рубаха. Он повёл плечами:

– Холодно, Баст. Может, в кубрик?

– Э-э-э, нет, – Бастиан усмехнулся. – Холодно? Ничего, потерпишь. Скажи-ка мне лучше: как тебя матросы ухитрились тёпленьким взять?

Эрван поёжился: он ожидал чего-то в этом роде. Замялся, прежде чем ответить:

– Со спины… Руки скрутили – я и пикнуть не успел.

Он почувствовал, как багровеют щеки. Получив свою порцию хлопков по плечу и добродушных подначек, он робко надеялся, что на том всё и кончится… Зря, конечно: зная Бастиана, можно было с уверенностью утверждать – всё ещё впереди.

– Пикнуть он не успел… – Бастиан недобро ухмыльнулся. – А если б тебе железку в спину воткнули, тогда что?

Эрван окончательно смешался. Избегая взгляда боцмана, кое-как промямлил:

– Не ожидал я… Думал, свои. Кто мог знать?

– Теле-ё-нок… – протянул Бастиан. – Кто мог знать? Да ты и должен был!

Внезапно лицо Бастиана исказила злость, кулаки сжались… Казалось, ещё миг – и он ударит.

Эрван отшатнулся, побледнел: слишком пугающим и резким было превращение старшего друга в разгневанного великана.

– Свои, говоришь? – Бастиан зашептал яростно, но тихо – так, чтобы не услышали матросы. – Ты, черт тебя побери, кадет или кто? Будущий офицер, мать твою!!! Мой помощник!

Эрван ошалел от бешеного напора: ему вдруг страшно захотелось закрыться руками, а ещё лучше – сигануть за борт.

– Матросы ему свои! – бушевал Бастиан. – Я думал, ты хоть что-то понимаешь!

Эрван открыл было рот, но тут же благоразумно захлопнул.

Перечить Басту, когда он в таком состоянии? Нет уж, увольте!

Внезапно боцман успокоился. Умолк на минуту. Затем продолжил – тихо и угрюмо:

– А ведь я говорил тебе, дураку, – помнишь, на острове? Или ты перепил тогда, а?

Эрван протестующе мотнул головой.

– Ладно, так и быть. Повторю. «Горностай» комплектовали из самых разных людей: уж это ты должен бы заметить, даже если меня не слушал. И каждый тянет в свою сторону. А от разных людей и ожидать стоит… всякого. Ты хоть заметил, что Гоэл вроде был у них главным, говорил от имени всех, а настоящий зачинщик – Эрле?

Эрван кивнул: эта мысль ему самому приходила в голову.

Бастиан, удовлетворившись кивком, продолжил:

– А кроме Эрле, есть ещё и Томас – очень непростой тип. Себе на уме. Говорит редко, да метко: к нему прислушиваются, больше того – слушаются. Доходит? За каждым из них идут люди… Нынче сложилось так, что у них возник общий интерес – вот вам и бунт! Хорошо, что они толком подготовиться не успели: всё раньше прорвалось.

Бастиан небрежно кивнул в сторону палубы, откуда доносились звуки волынки вперемешку с дружным топотом.

– Глянь-ка на них: чисто дети! Сейчас они радуются, что проделка сошла с рук – не наказали, мол. А что будет через день? Три? Неделю? Когда до них дойдёт, на что подписались?

Бастиан повысил голос:

– Кто из них в штаны наложит? Кто наплюёт на всех и шкуру спасать будет? А кто сам вперёд пойдёт и людей за собой потащит? Скажи!

Боцман умолк в ожидании. Эрван лишь сконфуженно развёл руками – что тут ответишь?

Боцман усмехнулся.

– А я ведь для того и в помощники тебя брал – не могу я один уследить за всеми, понял? А ты… В заложники себя взять позволил…

Бастиан разочарованно махнул рукой.

– Как это один? – Эрван осторожно попробовал уйти от неприятной темы. – Ну ладно, я дурак, не спорю… Но есть ведь офицеры!

– Да ну? А где ты их видел? – Бастиан невесело хохотнул. – Лоэ просто наёмный лекарь…

«Так уж и просто!» – усмехнулся про себя Эрван, но возражать не стал: себе дороже!

– Салаун… Ну что сказать: моряк от Бога, в этом ему равных нет. Но офицер? Он ведь звание получил, только когда его ненаглядную посудину на службу призвали: раньше на вольных хлебах пасся. Он человек моря, для него поход сквозь глубину – вызов. И он хочет его принять, устроен так. А о том, каково при этом остальным, он и не думает толком. Не потому, что злой или дурак: опять же, так устроен.

Боцман тяжело вздохнул.

– Вот и получается, что офицер на «Горностае» один – я. А судно очень непростое: на торговой шхуне экипажа – раз-два и обчёлся, им управлять легко. На конвойном корабле или, к примеру, тяжёлом рейдере офицеров до черта, да и в команду абы кого не набирают. А у нас – вертись как хочешь.

Боцман снова вздохнул: глубоко и тяжко, словно кит.

– Думаешь, почему я в тебя, молокососа, вцепился? Глаза твои понравились? Да ничего подобного: просто была на тебя надежда.

Он отвернулся. Глухо произнёс:

– А ты… Подвёл меня сегодня. Крепко подвёл.

В который раз за день Эрвану захотелось провалиться сквозь дощатый настил. Он почувствовал, как запылали уши. Хотел что-то возразить, оправдаться… И не знал как. Его охватил жгучий стыд.

Бастиан, искоса наблюдавший за ним, вдруг усмехнулся, беззлобно и даже весело: видно, понял, что творилось у Эрвана в душе. Подмигнул.

– Только не причитай как Яник: не буду, мол, больше, простите, дяденька… И возраст не тот, и должность не та. Просто мотай на ус: опасность не только за бортом, в кубрике – тоже. Дошло?

Эрван кивнул:

– Дошло. Только… Я вот подумал… Может, оно и к лучшему, что в команде единства нет? Ты же сам сказал: совпал у них интерес – и вот он бунт! А если они сдружатся, к согласию придут, да нас – за борт? На кой тогда нам их сплочённость?

Боцман ответил не сразу. Поморщился, кивнул с явной неохотой.

– Отчасти ты прав, да. Но только отчасти. Разобщённая команда – это и не команда даже – так, рыбий корм. Не матросы наш враг – океан. И он-то никуда не делся! Печёнкой чую: есть у него кое-что в запасе, на нас хватит.

Он угрюмо посмотрел на темнеющие с каждой минутой волны.

– А не океан, так фоморы постараются.

– И что делать-то? Неужели всё так плохо?