Юрий Маслиев - Убить Троцкого

Михаил лукавил. В случае отказа – Храмовцева, хотя он и был на крючке, пришлось бы убрать. Муравьев не имел права, да и не хотел рисковать и, по большому счету, был уверен, что, убрав его, он бы сделал большую услугу человечеству.

Изложив суть дела, он в ожидании ответа уставился на Храма. Богатый жизненный опыт отучил Храмовцева удивляться совпадениям. Обычно идеи витают в воздухе, и не странно, что они приходят сразу не в одну голову. Выигрывает тот, кто первым воспользуется идеей, планом, обстоятельствами. Ну и везение, конечно – везение, которое, правда, приходит к тому, кто к нему стремится… Поэтому он с облегчением вздохнул после предложения Муравьева. Судьба опять подкинула ему козырную карту. Главное – правильно этим козырем распорядиться! Операцию можно было продолжать.

– Подождите пару минут, – загадочно сказал Храмовцев, опять превратившись в добродушного дядю Борю, – я вас очень удивлю и думаю, что обрадую, – и улыбнулся, как будто пообещав малышам принести что-то вкусненькое.

Выйдя в смежную комнату, он выдвинул подоконник, под которым скрывался тайник, достал оттуда пару листков бумаги, в которых были отмечены все (даже малейшие) детали, обеспечивающие полную безопасность хранения ценностей, разработанные самим Черновым. Он вышел к друзьям и сразу взял с места в карьер:

– Вот здесь, – взмахнул он листками, – все подробности, касающиеся охраны сокровищ, что хранятся в комиссии Чернова. Причем не только на верхнем этаже, о которых вы знаете весьма фрагментарно, но и в подвальном помещении, где хранятся, возможно, более объемные и по своей стоимости – тоже огромные ценности в изделиях из золота, серебра, а также – картины, антиквариат… Поэтому я предлагаю такой расклад. С моей стороны: вся информация, огневая поддержка, вскрытие сейфов и кодовых замков, прикрытие отступления, транспорт… двадцать пять отборных, проверенных в деле бойцов, которые только ждут моего сигнала. С вашей стороны: нейтрализация внутренней охраны – для беспрепятственного проникновения моих людей в здание, и подстраховка при возникновении непредвиденных обстоятельств во время налета. За это вы получаете пятую часть всех ценностей, что более чем справедливо; пятую – я, как организатор, руководитель и спец по сейфам; и остальное получают другие участники…

– И пули в подвале Лубянки за полчаса до начала операции, – ехидно прервал его Муравьев. – Такое количество участников – это стопроцентная гарантия того, что информация просочится наружу. Второе: чем меньше нас, тем больше нам, – скаламбурил он. – Третье: не надо быть таким жадным, Борис Борисович, – развалившись в кресле, вальяжно, но весомо бросая реплики, со светской улыбкой разглагольствовал Михаил, – жадность фраера сгубила. Оставьте немного на развитие мировой революции – авось подавятся. А если серьезно, – продолжал критиковать он предложение Храмовцева, – на сбыте крупных изделий из золота, серебра и антиквариата – засыпемся обязательно. Но Чека не станет искать неучтенные ценности. Чернов сам замнет это дело, если Лев Давыдович после этого его в живых оставит…

– Какой Лев Давыдович? – встрепенулся Храмовцев.

– Троцкий, – ответил Михаил и продолжил: – Самые главные ценности в ювелирных украшениях из бриллиантов, сапфиров, изумрудов и прочих камней, не отраженные в ведомостях комиссии, являются парафией Льва Давыдовича, который, кстати, тоже не будет афишировать факт пропажи. К тому же и спрятать добычу нетрудно, поскольку все это поместится в небольшом чемодане, четвертую часть которого для вас лично, с вашим-то опытом и связями за границей, укрыть, а потом и реализовать – не составит никакого труда. – Заметив у Храмовцева желание возразить, взмахом руки остановил его. – Так вот учтите, что четвертая часть, состоящая из бриллиантов, гораздо больше по своей фактической стоимости пятой части содержания верхнего и нижнего хранилищ в совокупности… Четвертое: степень риска в этом случае уменьшается многократно, а для вас лично – практически сводится к нулю, поскольку вы, по моему плану, должны быть на подстраховке. Надеюсь, вы не забыли, что я когда-то был вашим учеником; и думаю, что сумею открыть сейф сам.

– Думаю, думаю, – проворчал Храмовцев, – индюк тоже думал…

Но было заметно, что предложение Михаила ему подходит. Помедлив, он добавил:

– Камешки поделить успеем. Давайте вначале выработаем новый план. Послушайте, что у меня есть по этому делу.

Информация, полученная от Храмовцева, заставила друзей задуматься. Во-первых, сама комиссия по экспроприации являлась не просто отдельной финансовой организацией, а структурой, созданной под эгидой ВЧК. Все ее сотрудники направлялись из Чека и продолжали подчиняться напрямую ее руководству, то есть комиссия фактически являлась отделом ВЧК. Эмиссары, направленные во все губернии огромной России, находились под покровительством местных органов ВЧК, которым вменялось в обязанность оказывать им всяческую поддержку. Так что налет на здание комиссии по экспроприации намного отличался от налета на какую-либо другую советскую организацию. Тут чекисты будут горло рвать. Деньги и сила – вот составляющие власти, и ВЧК охраняла это особенно рьяно, выделяя лучших своих сотрудников.

Бойцы, дежурившие в хранилище, подчинялись напрямую председателю комиссии Чернову, который перед каждым дежурством лично инструктировал охрану, сменяя их через двенадцать часов и передавая каждой смене новые пароли. Время смены: 8.00–20.00 и 20.00—8.00. Одному из особо проверенных чекистов иногда называлась половина цифрового кода в сейфе во время открытия и закрытия его ювелиром. Но, как правило, последние три цифры Чернов держал у себя в голове, присутствуя при этих операциях лично. Ювелир производил оценку поступающих изделий или наблюдал за их выдачей, владея второй половиной цифрового кода. Коды менялись каждую смену и если по каким-либо причинам ювелир отсутствовал, то Чернов сам приходил их менять. Он же каждый раз предупреждал охрану по телефону о посещении посетителей в сопровождении ювелира. Причем даже за первое заграждение мог попасть только один посторонний человек, проводивший приемку или сдачу ценностей в присутствии ювелира, который должен был назвать охране пароль.

На последнем – восьмом этаже располагалось караульное отделение, где находились бойцы, сменявшиеся с других постов каждые четыре часа и не подозревающие о существовании этажом ниже второго хранилища и еще одного элитного караула. На шестом этаже, в левом крыле, под хранилищем находились аналогичные подразделения. Так что ни сверху, ни снизу проникнуть туда не было никакой возможности.