Сергей Вольнов - Прыжок в секунду

Сменив магазин автомата, человек наблюдал за арочными окнами, готовый в любой момент угостить вернувшегося вампира длинной очередью. Чтобы хоть немного задержать этот оживший… гм, то есть материализованный плод воображения сумеречных умов.

– Нашла! – сообщила напарница. – Вроде все.

– Хорошо. Теперь ты прикрывай, а я займусь делом.

Большой вытащил из рюкзака полезнейшую вещь – моток изоленты, взял серебряные пятидесятицентовики и четвертаки и несколькими витками прикрепил монеты к прикладу своего «калаша». Таким образом, чтобы часть поверхности каждой монеты оставалась открытой. С американской «эмкой» пришлось повозиться дольше, но вскоре и ее приклад был модернизирован.

– Вот так, – довольно кивнул мужчина. – Повезло нам с этими серебряными монетами… Теперь убираемся отсюда. Внимательно следи за небом. Вот, держи еще полдоллара. Если дойдет до очень ближнего боя, постарайся ребром по глазам резануть.

Напарники бежали по ночному лесу, ежесекундно рискуя споткнуться и упасть. Но люди старались не думать об этом, их взоры были устремлены вверх, на черный небосвод, усыпанный звездами, с ярким фонарем полной Луны прямо над головами… И вот остроглазый мужчина различил в просвете между кривыми ветвями группу точек, оттенявших лунное гало.

– Ч-черт! – вырвалось у него. – Ходу, ходу, малышка!..

Их было много. Слишком много. Десятка три огромных летучих тварей порхали вокруг напарников, хохоча и отпуская издевательские шуточки.

Но люди не пожелали становиться легкой добычей – они засели на дне старой волчьей ямы. Ловушка была неширокой, за раз через створ влезть мог только один вампир. Ворваться, чтобы получить ожог от серебра. Потому и порхали монстры вокруг, не рискуя атаковать. Добивались кровососущие другого – их расчет строился на том, чтобы подействовать на психику загнанных в яму жертв, снизить их боевой дух.

– Хрена вам лысого, дьявольские отродья! – в свою очередь, психологически атаковал их человек. И выстраивал, выстраивал конструкции на матерном диалекте родного языка. Расчет сталкеров был на то, чтобы продержаться до рассвета… если не удастся раньше победить. Вдруг твари не вынесут потока концентрированной ненависти, преобразованной в забористую ругань, и уберутся восвояси! Девушка тоже помогала напарнику, как могла, хотя англофонная брань сильно уступала русскоязычной по накалу страстей.

До рассвета оставалось всего-ничего, и обозленные вампиры решились на лобовую атаку. Определившись с тем, кто атакует первым и, естественно, пострадает, они ринулись к яме. Летунов ждал горячий в прямом смысле прием. Вымещая в ударах всю ненависть, весь страх, всю злобу, мужчина и девушка молотили упырей прикладами, оснащенными серебряными вставками.

Недаром считается, что самый страшный зверь – это загнанный в угол. Когда нечего терять, кто угодно, даже самый слабый и трусливый, развернется лицом к охотнику и будет драться до последнего.

Так же и Большой, орудовавший «калашом» как дубиной, а во второй руке сжимавший нож с инкрустированной серебром рукоятью, добытый из недр вместительного рюкзака, крушил, резал, колол… Маленькая дралась рядом с напарником, спиной к спине, и вот она, впав в крайнюю степень ярости, вцепилась зубами в кожистое крыло…

Где-то вдалеке пропели петухи.

Завывая так, что вот-вот могли лопнуть барабанные перепонки несостоявшихся жертв, ночные твари ринулись прочь от волчьей ямы. Вслед им напарники, распаленные смертельной схваткой, стреляли и стреляли, пока не опустошили магазины. Благо огнестрельное оружие с честью выдержало использование в качестве ударного. Даже М16 не подвела, а насчет безотказности «калаша» и не стоило сомневаться.

Хотя, конечно, это казалось просто чудом, что напарникам удалось отбиться и уцелеть в этом столкновении. Леди Удача не отвернулась от сталкеров. И это было им недвусмысленное напоминание: быть запасливыми в походе. Никогда не узнаешь заранее, что пригодится для выживания, какой «хабар». Поэтому не стоит пренебрегать всем, что удастся с собой унести.

– Радость моя, да ты настоящая… – Мужчина, устало присевший на краю ямы, усмехнулся и после паузы закончил: – Щука! С тобой нигде не пропадешь!

– Еще раз меня так назовешь, Шпион, и ты пропадешь от моих рук, – мрачно посулила девушка. Она выпрямилась во весь рост и теперь возвышалась, нависала над сидящим напарником, как бы поменявшись с ним ролями – он стал маленьким, а она большой.

– Сдаюсь, сдаюсь! – Он шутливо поднял руки. – Только не бей!

– То-то же! – Она взъерошила его волосы, щедро присыпанные землицей и оттого потемневшие, превратившиеся в почти брюнетистые. – Идем искать непростую дверь. Ты ничего не чуешь поблизости?..

«Да, вот это было обидно до жути. Не понимала она, что мне – частице ЗОНЫ в кавычках – просто-напросто жалко ее, несчастную, и вместо того, чтобы вести себя вполне… как бы это пообтекаемее выразиться… по-мужески… а одним словом – по-ЗОНОВСКИ… я с ней еще разговоры разговаривал! Светские беседы проводил, прямо-таки прием дорогих гостей из дружественной сопредельной державы устроил. Аж самому стыдно. Разинтеллигентствовался. Но куда от себя денешься? Во я, какой, оказывается. Изумительно. Даже ЗОНА из меня покамест злобного ирода не сотворила. Или это я комплексовал во все тяжкие?.. Ах, ах, какие мы бла-ародные, канешна же.

Я улыбнулся своим мыслям. По этому поводу можно было не беспокоиться. Пожалуй, на один-то вопрос ответ у меня найдется. Если я и частица ЗОНЫ, одна из ее неисчислимых клеточек, – то наверняка «раковая».

Потому что не разучился сочувствовать. Совершенно ненормальный для местных реалий образчик, если не утратил сочувствие к другим живым.

«Успокойся, Натача. Восемьдесят второй, говоришь…»

А разве у меня есть основания думать, что для времени в ЗОНЕ имеют хоть какой-то реальный смысл летоисчисления «от Рождества Христова», григорианское или юлианское? Сколько, спрашивается, эта ЗОНА существует? Может быть, лет ей от роду в миллион раз больше? Или, наоборот, всего несколько десятилетий. Может, у нее и детки какие-нибудь есть, отпочковавшиеся когда-нибудь аномальные зоны… Эх, знать бы про нее, зар-разу, побольше! Владеть хоть какой-нибудь достоверной информацией. А то ведь получается – сколько уже я в ней «прописан», немало излазил по окрестностям Бункера, корчащимся от лютой ненависти к разуму… а ни черта о ней не знаю, по сути! Не знаю, что такое она есть и зачем она есть. Тем более не имею понятия, как сюда попал и каким путем сюда вообще попадают.

Навязчивый кошмар моих снов: размахивая «кольтом», врываюсь в некую жутко интерьированную черепами, расчлененными телесами и пыточными принадлежностями комнату; с «кольтом» же наперевес – штурмую некий трон, в зубах моих кинжал, по заднице лупит приклад немецкого пулемета MG, а на троне том восседает – некто. И я знаю, что именно этот тип… или типша, типус, падла несусветная, гад недобитый, короче говоря, биг босс, царь-император всея ЗОНЫ, верховный правитель, главный начальник… заправляет, ясное дело, всеми безобразиями, что творятся в этой самой ЗОНЕ.