Олег Дивов - Леди не движется

Деятельность инквизитора регламентируется множеством законов и инструкций. В частности, если у него договор на независимое расследование чьих-то действий либо обстоятельств, он не имеет права изучать «прилегающие территории». Если выяснится, что преступление – лишь звено цепочки, договор должен быть перезаключен либо расширен. В нашем случае исходно было ясно, что придется расширяться, однако формальных оснований не нашлось. Макс не мог заказать нам поиски банды, поскольку нет твердых доказательств, что мы имеем дело с бандой, и пришлось бы заключать пять – на тот момент пять – договоров на каждую жертву по отдельности. Для таких случаев есть типовой сценарий: подписывается договор на один эпизод, который позволит получить доступ к полицейским материалам. По ним пишется ознакомительное заключение, и оно уже служит обоснованием для расширения договора.

Я изложила свой план действий. Август кивнул одобрительно.

– Оркушку нам подсунули, чтобы отвлечь внимание, – предположила я.

– Не факт, – возразил Август. – Тем не менее на нее мы, в отличие от полиции, отвлекаться не будем.

– А я бы поработала в этом направлении. Ложь скажет о преступнике очень много.

– Совершенно незачем. Крюгер покажет тебе записи допросов и результаты экспертизы. Поскольку дознание будет вести этот парень с джорджийским дипломом, можно не беспокоиться о качестве. Нам и полиции лгать будут одно и то же, зачем делать двойную работу?

– Еще студент-латинос с Эвереста. Он не гражданин, его биография не так прозрачна, как у остальных.

– Да, – согласился Август. – Интересный персонаж.

– И-и-и… – протянула я. – Владелец транспортной фирмы. Если они и правда что-то возили, он самый перспективный.

– Делла, напомню: предположение о контрабанде высказала ты.

– Но ты ведь не возразил?

– У меня нет мнения по этому вопросу. Никакого. Вот что: будешь в полиции, скажи Крюгеру, чтобы натравил налоговую службу на наследников этого парня. Именно Крюгеру, а не Йоханссону. Тут важны личные контакты, у Йоханссона их нет, а у Крюгера есть. Если удастся провести обыск в офисе, сходи с ними. Я хочу, чтобы ты посмотрела на наследников.

– Думаешь, они замешаны?

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на них, – повторил Август. – И ответила для меня на этот вопрос. Но начинать надо с эльфа.

Условиться с Крюгером было легко. Он позвонил сам, спросил, не осенила ли моего шефа какая-нибудь гениальная идея. Идея устроить налоговый обыск в офисе одной из жертв показалась ему бессмысленной, но Крюгер обещал помочь. После него, не успела я дух перевести, позвонил Макс. Максу идеи не требовались, своих хватало, однако я не оценила по достоинству его душевные порывы. Грубо, можно сказать, перебила, потребовав, чтобы он заглянул к Августу с утра и поставил вензель под текстом расширения к договору. Под конец Макс невинным тоном уточнил, что за история с ватрушками; ему, мол, знакомый репортер проболтался о моей выходке.

Да-да, знакомый репортер, ну как же. Насколько я знала, обо мне с ватрушками было одно-единственное упоминание. И ведь не поленился прошерстить все новости. Всю эту любительскую чепуху.

– История как история, – равнодушно ответила я. – Подумаешь, принесла Крюгеру ватрушек из булочной.

– Небось не только ему, – предположил Макс.

– Конечно. Мой шеф тоже их любит.

– А мне почему не взяла?

Я закатила глаза, но ответила вежливо:

– Макс, я же помню, что тебе их нельзя.

– Значит, не взяла, – Макс сделал поразительно логичный вывод. – Спокойной ночи, дорогая. Завтра увидимся.

Я едва сдержалась, чтоб не послать его к черту.

До Китайского квартала ехать было недалеко, километров сто. По меркам Таниры – совсем рядом. Живи мы на другом краю города, пришлось бы вызывать аэротакси. Или просить у Августа самолет.

Город по-танирски – совсем не то, что город-полис на Земле, Большом Йорке, да хоть моем родном Арканзасе. На Танире город только один, у него даже собственного имени нет: Сити, он и есть Сити. Он растянулся вдоль побережья Солнечного моря на восемьсот четырнадцать километров. Полтора миллиона душ более-менее равномерно размазаны по всей его длине. Город пронизывают несколько трасс, из которых только Прибрежное шоссе почти целиком на поверхности, да еще Центральный проспект частично – в деловом центре, у мэрии и вдоль Оаквилля – выходит наружу. Все остальные глубоко под землей, в скоростных тоннелях.

Танирский квартал – это маленький городок с населением от полутора до двадцати тысяч человек. Между кварталами, как правило, не более четверти часа езды на машине в тоннеле. Поселок при космодроме не имеет статуса города и живет своей жизнью. Есть несколько крупных поместий, они занимаются сельхозпроизводством и называются по-простому фермами, ранчо, плантациями, пусть даже на их территории двадцать деревень с общим населением под пять тысяч. Некоторые поместья примыкают к городу вплотную, но «вплотную» здесь тоже растяжимое понятие. Курорты и отели, что попроще, располагаются на островах. Самые дорогие – на побережье, откуда и до гор рукой подать, и культура под боком, и живой персонал, которого в элитных отелях полно, не надо далеко возить.

Старожилы помнят времена, когда ничего такого не было. Какие тоннели, какие отели – даже космодрома не было. А стояли вдоль побережья, раскинувшись привольно от пляжей до предгорья, те самые городки-поселки, связанные узкой лентой Приморского шоссе. И отдельно на полуострове оглушительно вонял рыбой Китайский квартал.

Танира – федеральная планета, и это многое объясняет – и в ее истории, и в том, как интересно мы тут живем. Планета, попавшая в частное владение, первым делом проходит ресурсную оценку, а потом создается генеральный план развития с заделом на столетия вперед. Там может ничего не появиться, на этой планете, там стоит приводной маяк и заброшенный охотничий домик, но построен домик уже согласно генплану. С федеральными все совсем иначе. Если на федеральной планете имеет смысл развернуть крупные производства или значимый транспортный узел, а лучше бы и то и другое вместе, тогда обживать ее будут очень интенсивно, и там вырастут типовые города-полисы. А когда нашлось райское местечко, но прямо сейчас взять с него нечего, заселение пойдет по остаточному принципу: сколько осталось в бюджете, на столько и развивайтесь. Какой генплан, вы что, смеетесь? Строить будут не как удобно, а как выйдет, применяясь к особенностям местности, и в итоге образуется большая деревня, «вписанная в рельеф», то есть в первозданный хаос.

Туристический бум здесь начался лет семьдесят назад, когда на Таниру пришли частные инвесторы. Вот тогда и понастроили тут. И понаехали сюда. И переделали, что плохо выглядело или наводило на грустные размышления. Даже Китайский квартал перестал вонять и начал деликатно попахивать, хотя все равно на любителя. Но как-то подвинуть обжитую зону или что-то изменить в ее своеобразной планировке было уже либо поздно, либо невообразимо дорого. Пробить скоростные трассы по поверхности – и то не получалось. Тогда придумали, что это местный колорит, и из большой деревни получится оригинальный город, если только обеспечить связность внутри него. Тяжело вздохнули и начали рыть землю.