Олег Дивов - Леди не движется

Ребенок надрывался. Кто-то из пассажиров поднялся с бутылкой воды в руке. Вскочила оркушка и остановила сердобольного:

– Слышь, не надо.

– Но…

– Первый раз, чо? Сиди, я ща утешу ее.

Я вытянула шею, следя за развитием событий. Оркушка пробиралась в конец салона, грациозно огибая кладь. Вслед за ней в проход высовывались головы.

– Слышь, – сказала оркушка мамаше, – уйми детеныша. И сама в натуре уймись. Задолбала уже воплями своими.

Ой-ой-ой, зачем же она так… орков никто не любит, и пусть весь салон уже тошнит от жалоб и детского плача, все встанут на защиту человеческой самки. Потому что своя.

Я отстегнула ремень.

– Дорогая?.. – удивилась старушка.

– Пойду разрулю конфликт. А то оркушка резкая, а той только повод нужен.

Там уже разгорался скандал. Оркушка говорила с тихой угрозой, на низах, а мамаша визгливо отругивалась, называя ее пьянью и потаскухой. Оркушка в долгу не оставалась. Я подобралась вплотную и схватила оркушку за локоть. Та развернулась так быстро, что нормальный человек на моем месте отпрыгнул бы, будь куда. Мне, во-первых, было некуда, а во-вторых, я знала, насколько стремительными могут быть орки.

– Остынь, – сказала я оркушке. – Иди к своим друзьям.

Черные глаза оркушки прищурились:

– А тебе больше всех надо?

– А тебе, если ты пошла порядок наводить? – Я помолчала. – Она же провокатор. Она нарочно всех раздражает, чтобы кто-нибудь сделал ей замечание. Ей поскандалить хочется. А ты поддалась. Если я не вмешаюсь, она получит свое, а тебя после посадки заберут в полицию. Оно тебе надо? Иди. Лучше объясни остальным, почему этому ребенку нельзя давать воду. Ты ведь знаешь, не первый раз летишь?

– Натурально, – фыркнула оркушка, – еще бы я не знала. Она в прошлый раз сказала, что это мы пива налакались и заблевали салон.

Мамаша сочла, что слишком долго молчала. Набрала воздуха побольше – попутно встряхнув младенца, – выдала монолог уже по моему адресу. Я молчала. Молчала и смотрела на ее детей. Одеты как с помойки, стрижет их явно мама, ни у кого нет сопряженного браслета на чипе, вообще никакого. Взгляд недетский. Затравленный.

– Хочешь, чтобы мы сочувствовали страданиям твоим и твоих детей? – спросила я намеренно негромко. – С какой стати, если страдать их заставляешь ты?

– Да ты…

– На что ты тратишь пособия?

На миг мамаша заткнулась, вытаращив глаза. Старший ребенок отвернулся, слишком быстро отвернулся.

– Да какие пособия, меня с четырьмя детьми их отец бросил, пьянь подзаборная, алиментов не платит, а раз я замужняя, какие мне пособия, те че, больше всех надо, че ты лезешь, а-а, хочешь показаться такой справедливенькой, за счет моих детей…

– Что – все четверо пьянь подзаборная? – перебила я. – У тебя дети все от разных отцов.

За спиной в салоне раздался сложносочиненный звук: половина народу охнула, половина начала давиться от хохота.

– Да как ты смеешь…

– Так и смею. Ты лучше подумай, что детям скажешь. Ты на каждого пособие получаешь. И льготы у тебя такие, что ты вполне можешь позволить себе эконом на федеральном лайнере. Потому и живешь в халупе – от социальщиков прячешься. Им-то ты не можешь соврать, что бедная-несчастная, они-то знают, сколько тебе государство за твоих детей платит. За то, чтоб они учились в интернате на Кангу, а не мотались с тобой на Эверест. За то, чтоб ходили в своей одежде, а не в найденной на свалке. За то, чтоб твои старшие не работали бесплатными няньками при младших, когда ты ходишь по клубам в поисках очередного «жениха». Вот за это ты получаешь пособия. Но ты ж считаешь, что незачем выгоду упускать, верно? Поэтому ты на детей ни гроша не тратишь лишнего. Все копишь. Дети вырастут, ты из дома их выпнешь – и заживешь наконец по-человечески. На их денежки. А нечего, да? Пусть скажут спасибо, что ты их родила.

Я пошла на свое место. Мамаша разрыдалась, взывая к чувствам окружающих – мол, обидели-ни-за-что-оскорбили, какая-то фифа прямо при детях, и никто не заступится за бедную женщину, которая одна четверых детей поднимает… Ну ладно, нарвалась. Я вернулась и сказала старшему:

– В следующий раз, как она уйдет, берешь младших и топаешь до ближайшего полицейского участка. Там говоришь: мама ушла, боимся одни дома сидеть. Социальщиков тебе вызовут, им все и расскажешь.

– Она дверь запирает, – буркнул парень, не глядя на меня. – Говорит, чтобы к нам педофилы не пришли. И вообще мне это надоело.

В моем присутствии семейство больше не нуждалось. Мамаша переключилась на отпрыска, угрожая в приют отдать, отправить к отцу батрачить… О как. Отец у него, оказывается, уже не пьянь подзаборная, раз батраков держит.

На меня, как водится, никто не смотрел. Обычная реакция людей, испытывающих неловкость. Только старушка не подвела. Не успела я пристегнуться, как она мстительно уточнила:

– Если б там только пособия были. Она и отцов их шантажирует. Ну а чего, лишний грошик в хозяйстве не повредит.

Второй поворот мы прошли быстрее. Старушка опять сыграла в баульный волейбол.

– Чего б им не привязать его покрепче? – недоумевала я.

– А не получится. Некуда его там привязывать, все уже занято.

– Здесь такой дорогой багажный отсек?

– Его вовсе нет. Точнее, он как бы есть, но там коммерческий груз. Зачем выгоду терять? Пассажиры потерпят, их ведь багаж, не чужой. Хотя что-то его с каждым разом все больше, думается, не только их, еще какая-то попутка едет. Кораблик старенький, долго не протянет, надо вынуть из него побольше.

Из самодельного отсека, образованного двумя следующими рядами, вывернула давешняя оркушка. Картинно оперлась на спинку сиденья, уставилась на меня любопытными черными глазами.

– Слышь, красава, – позвала она, – а ты че тут делаешь?

Тон у нее был вполне дружелюбный – если, конечно, знать, как у орков звучит дружелюбный тон. Я знала, поэтому не напряглась. А моя соседка возмутилась:

– Ширна Та! – воскликнула старушка. – Не приставай к приличным людям, сколько раз тебе повторять?!

– Да я че, баб Лиза, – оркушка даже сделала шажок назад, – я просто спросила. Че, спросить уже нельзя?

– Тебя зовут Ширна Та? – мягко спросила я. – Зови меня Деллой.

– О, круто, – согласилась оркушка.

– Ширна Та, у тебя бывает так, что ты находишься в одном городе, а надо срочно ехать в другой? Вот срочно, сию секунду, иначе опоздаешь.

– Натурально, бывает.

– Что ты тогда делаешь?

– Ну, попутку ловлю. А как иначе?

– И бывает по-всякому, верно? Бывает, что подвезут тебя на чистой машине, и всех хлопот – развлекать водителя беседой да бегать к автоматам за напитками для него. А бывает, что машина грязная, и водитель хам, да еще и пристает. Бывает?

– Натурально, бывает.