Евгений Шалашов - Слово наемника

Жан-щипач, успевший узнать о некоторых здешних правилах, прошептал: «В бараке убивать нельзя — норму для всех повысят! Завтра, в руднике…»

Мы проснулись от грохота. Кажется, разразилась гроза. Но какая-то странная — раскаты грома доносились из-под земли, а каменный пол содрогался, будто песок. И почему-то не были видны вспышки молний. Какими бы плотными ни были стены и дверь, но мы бы должны их увидеть.

— Что за хрень? — не выдержал Жан, не поленившийся встать и подойти к дверям: — Это что тут за грозы такие?

— Это камни взрывают, чтобы руду легче дробить, — бодро откликнулся тот голос, что давеча советовал спать.

Старожил, вышедший из своего угла, оказался худощавым парнем с клочковатой бородкой. Правда, и все остальные были бородатыми — где тут бриться?

— Как это — камни взрывают? — недоверчиво спросил Жан.

— Порошок у них есть, — охотно пояснил старожил, направляясь к яме у стены. Сделав утренние дела, вернулся и продолжил рассказ: — Черный порошок, как перец молотый, только мельче. Если подожжешь, вспыхнет, как молния, загремит, как гром, а всё, что вокруг, на кусочки разлетится — хоть камни, хоть железо. А от человека одни ошметки останутся! Его секрет только графы Флики знают, но берегут как зеницу ока.

— Хитро… — с уважением покачал головой Жан.

Мне вспомнились город Ульбург и старички-«рудокопы». Точно! Под Водяной башней, перед тем как она стала заваливаться внутрь, раздался какой-то грохот. Я решил, что это грохот падения башни… А ведь я знал про такой «порошок»! Еще давно…

— Господин Юджин-Эндрю-Базиль, нынешним вечером вы должны быть в нарядном платье, как подобает графу! И не какому-то там бургграфу или ландграфу, а графу — наследнику принца крови! — назидательно сказал старый Франц Этух, мой гувернер, воспитывающий уже второе поколение нашей семьи.

— А зачем? — удивился я.

— Сегодня его высочество принимает его величество, короля Фризландии, Моравии и Полонии Рудольфа Второго.

— Ну и пусть принимает, — отмахнулся я, собираясь прямо сейчас смотаться с приятелями в город, поглазеть на приехавший цирк, где обещали показать волосатую женщину.

— Его высочество, первый принц крови, приказывает вам быть на приеме.

Я чуть не завыл. Торжественный прием! Все придворные дураки раскланиваются друг с другом; ведут дурацкие разговоры о дурацких скачках, дурацкой охоте и о том, какой дурак в этом году станет победителем дурацкого турнира! А я, как последний дурак, буду отвечать на дурацкие вопросы! Фу… Только куда деваться, если приказывает отец?..

— Франц, а что там будет интересного? — спросил я, подавляя зевоту. Может, приедут какие-нибудь жонглеры или, на худой конец, бродячий миннезингер?

— Его величество собирается удивить своих подданных и родственников огненными стрелами!

— Чем-чем? — переспросил я, пытаясь влезть в старую куртку, в которой обычно бегал с друзьями.

— Уберите лохмотья! — приказал Франц, перехватывая мою руку и отбирая куртку.

— Так какими стрелами-то?

— Огненными стрелами, — повторил мэтр Этух и, давая понять, что больше он ничего не скажет, хлопнул в ладоши, вызывая моего камердинера: — Брит, оденьте его светлость графа д'Артакса в парадный костюм. Граф, не хотите же вы попасться на глаза своему королю в столь затрапезном виде?

Спорить со стариком было так же бесполезно, как и с отцом. Вот с дядюшкой (виноват, с его величеством) находить общий язык было куда проще. Недавно король пообещал, что лично похлопочет перед отцом, чтобы меня отправили учиться в университет Фризландии, а не в Высшее училище искусства, наук и ремесел где-то в славянских землях — не то в Ладоге, не то — в Луковце… Отец хотел, чтобы я осваивал славянскую культуру и не забывал древлянский язык, унаследованный от матушки. А мне не хотелось ехать за тридевять земель. Да и вообще, в древлянских землях ужасно холодно!

Весь вечер я мучился — щеголял в самом нарядном платье и ждал, когда начнется огненная потеха. Едва дождался и чуть не лопнул от любопытства.

Однако она того стоила. Огненные стрелы летали по ночному небу, оставляя за собой длинные дымные хвосты, а потом высоко в небе разрывались на сотни маленьких молний. Кто-то из гостей уже назвал их файерами.

Файеры запускал желтокожий человек в халате, расшитом золотом.

Старый Франц шепнул, что купец из Чины, привозивший в наше королевство фарфоровые чашки и шелк, хочет заручиться добрым отношением короля и его ближайших родственников.

На правах ближайшего родственника у меня хватило наглости подойти поближе и посмотреть. Купец, узкоглазо улыбаясь и поминутно кланяясь, соизволил разломать одну из бамбуковых стрел и показать, что она набита черной пылью. Чтобы пыль не высыпалась, отверстие заклеено шелком, а сквозь шелк просунута веревочка. Если поджечь веревочку, то стрела полетит сама собой! Здорово!

Один из придворных, зачарованно наблюдая за полетом стрелы, заметил:

— Ваше величество, а ведь файеры можно использовать не для забавы. Если такими стрелами забросать осажденный город… Нельзя ли купить у чинайца его секрет?

— Я уже понял, — сухо сказал король и, обернувшись к моему отцу, спросил: — Базиль, что ты думаешь?

— Если файерами начнут забрасывать города, то скоро ими начнут забрасывать и рыцарскую конницу, — отозвался отец.

В это время одна из стрел взорвалась прямо над нами, осыпая присутствующих искрами, цветными огоньками и кусками разорвавшегося бамбука. Дамы вопили, собаки лаяли, кони ржали…

Отец же и бровью не повел:

— Представьте, ваше величество, что будет, если начинить эту бамбуковую трубку железом и взорвать ее среди войска?

Король рассеянно покивал, соглашаясь, а потом задумчиво заметил:

— А трубку взять не бамбуковую, а железную… Тогда можно и не взрывать, а просто направить на противника…

— Ваше величество, вы — гений! — с придыханием в голосе изрек придворный лизоблюд. — С таким оружием мы сумеем разгромить любого врага! Одно ваше слово — и я заберу у этого узкоглазого его файеры.

— Нет, — покачал головой король. — Если такое оружие появится у нас, скоро оно будет и у наших врагов.

— Но ведь у этих, чинайцев-синайцев, оно уже есть… — растерянно проговорил придворный. — Я слышал, как купец заявил, что они запускают файеры тысячу лет.

— Вот и пусть запускают, — усмехнулся король и обернулся к отцу: — Базиль, вы же не только мой брат и наследник, но и первый министр. Верно?

— К чему вы это? — слегка растерялся отец.